Зато на обоих проспектах вы сможете на каждом шагу приобрести водку, коньяк, шампанское и вина всех сортов! Даже в кафе «Мороженое»! И после этого нам рекомендуют проводить антиалкогольную пропаганду! Но каждый в ответ на наши слова спрашивает: а что пить, если у нас в городе мало безалкогольных напитков? Там, где они есть, выстраивается такая очередь, что и пить не захочешь! Почему бы не сделать наоборот, т. е. чтобы за алкогольными напитками была бы такая очередь, а все безалкогольные напитки продавались бы свободно.
Мария Егоровна ушла хлопотать по хозяйству. Вскоре прямо во дворе расположилась многочисленная компания — нас окружили хозяева и соседи. Угощали национальными кушаньями, приготовленными из мяса, а также из крови барана. Потом пели сибирские песни. Поют буряты на русском языке, причём песни, которые я пел в детстве. Как известно, Иркутская область (в частности, Киренский район и верховье Лены) тесно примыкает к Бурятии, поэтому многие обычаи, традиции, в том числе и песни, оказываются общими. Вот мы и пели дружно наши сибирские песни, чередуя их рассказами о быте на острове.
Благодаря самолётам жители не чувствуют себя оторванными от страны, а их дети, закончив десятилетку, уезжают учиться не только в Иркутск, но и в Москву, Ленинград.
До позднего вечера мы пробыли в этой гостеприимной семье. Гуляли по острову. Подошли к подножию стоящего у воды огромного камня высотой до тридцати метров. Он зовется здесь Шайтан-Камень. Старики буряты считают его священным.
На берегу разложили костёр. Кто-то принёс свежих омулей, и их стали жарить на рожне. Это заострённая, как штык, палка из крепкого дерева (отсюда выражение «не лезь на рожон»). Получается своеобразный шашлык из рыбы.
В двенадцатом часу ночи вернулись на катер и тронулись в обратный путь. На сей раз увидели Байкал сердитым.
На следующий день, как было условлено, отправились из Иркутска на машине за семьдесят километров от города — в Лимнологический институт Сибирского отделения АН СССР. Он был создан для изучения Байкала. Принцип, которым руководствуются сотрудники этого института: изучать — значит сохранять.
Байкал уникален по целому ряду факторов. Прежде всего по запасам пресной воды. В нём сконцентрировано около пятой части мировых запасов. По чистоте и вкусовым качествам эта вода изначально не знает себе равных. Нам рассказывали, что японцы просили разрешения построить завод по разливу воды Байкала, чтобы в Японии продавать её как первосортный напиток.
Байкальскую воду сибиряки привыкли пить некипячёную, ценя к тому же её лечебные свойства. Я помню, что ещё студентом пил сырую воду из озера, если появлялись какие-то неполадки с желудком, и всё восстанавливалось.
Как объяснили нам в институте, вода Байкала естественным образом подвергается непрерывной обработке, проходя двойной биологический фильтр, который обеспечивают мельчайшие моллюски и водоросли. Те и другие — достояние только Байкала, и пока этот биологический фильтр серьёзно не нарушен, воде в нём ничто не угрожает.
Сотрудники института с горечью рассказали, что Байкал в этом смысле подвергается огромной опасности из-за сливания в него промышленных вод от бумкомбината, построенного недалеко от озера. И хотя по этому поводу возмущённая общественность нашей страны заявила решительный протест, комбинат остаётся на месте и загрязнённые воды поступают в Байкал.
Было вынесено компромиссное решение — устроить очистку сточных вод, а в доказательство того, что сточная вода действительно чистая и безвредная, руководители комбината демонстрируют рыб, живущих в этой воде. Но перед приездом комиссии они вылавливают всех мёртвых рыб и запускают туда свежих, чтобы ввести в заблуждение комиссию и сохранить комбинат ценой гибели Байкала.
Трудно поверить, чтобы во всей необъятной Сибири с её миллионами квадратных километров тайги не нашлось другого места для комбината, кроме как вблизи Байкала. Более того, оказывается, начато строительство второго такого же, а может быть, ещё более крупного. И где? А на реке Селенге, впадающей в Байкал! А эта река является главным нерестилищем знаменитого байкальского омуля. Если это так, если не будут приняты решительные меры в защиту Байкала, если не уберут от него всё, что его загрязняет и что ему вредит, погибнет и байкальский омуль, погибнет и биологический фильтр, очищающий воды Байкала. И превратится Байкал в обычное озеро.
— Сейчас же это самое уникальное озеро на земле. В нём обнаружено более 1000 таких представителей фауны и флоры, которых нет нигде в мире, — заявили сотрудники института.
Однако на фоне общей индустриализации Восточной Сибири возник вопрос о строительстве предприятий непосредственно на Байкале. Вспыхнули острые дискуссии, сказали своё слово и мастера искусств — многим памятна двухсерийная картина режиссёра С. Герасимова «У озера». И всё же на берегу Байкала вырос мощный целлюлозный комбинат.
Директор Лимнологического института, член-корреспондент АН СССР Григорий Иванович Галазий неоднократно выступал в печати. Вот в общем виде то, о чём он говорил:
— Были приняты постановления партии и правительства о мерах по сохранению и рациональному использованию природных комплексов Байкала, но мало кто знает, что к подготовке этих важнейших документов самое прямое отношение имел Лимнологический институт. В «местных масштабах» конкретно помогают Иркутский обком партии и облисполком. Так, категорически запрещён молевой сплав древесины по рекам, впадающим в Байкал, и заменён автомобильными перевозками. Молевой сплав губителен для нерестилищ, что наряду с загрязнением рек промышленными стоками вызывает резкое сокращение омулевого стада. Сейчас на определённый срок прекращён плановый лов ценных пород рыб. Восстановлением их поголовья занимаются рыборазводные заводы, ежегодно выпускающие в озеро по нескольку сот миллионов искусственно выращенных мальков.
Казалось бы, на Байкальском целлюлозном комбинате предусмотрено всё, чтобы не вредить озеру, — его очистные сооружения недаром вызывают восхищение иностранцев. Стоимость этого, можно сказать, самостоятельного предприятия огромна. Но создаётся только видимость благополучия, поскольку временно разрешён льготный «стандарт» по качеству очищаемых стоков. В результате в Байкал проникают отравляющие минеральные и органические отходы — сульфиды и фенолы. При разбавлении в 50–100 раз стоки и после очистки вредны для обитателей Байкала и даже после разбавления в 10 тысяч раз вызывают изменения реакции у рыб. Необходимо немедленное совершенствование технологии, которое не на словах, а на деле положит конец загрязнению Байкала.
Давайте подсчитаем, во что это обходится народному хозяйству. Комбинат за сутки сбрасывает в озеро 250–260 тысяч кубических метров промышленных стоков, прошедших очистные устройства, и около 150 тысяч кубических метров условно чистых вод. Так называемые очищенные стоки ежесуточно выводят из нормы в 10 тысяч раз больший объём воды Байкала, то есть 2,5–2,6 миллиарда кубических метров. Если допустить, что население Советского Союза расходует в сутки столько, сколько в Москве (500 литров на человека), то оно за этот срок довольствуется 130 миллионами кубических метров. Байкальский же завод портит в 20 раз больший объём только «очищенными» стоками…
Если бы речь шла лишь об одном комбинате! В бассейне Байкала на главном притоке Селенги будет действовать Селенгинский целлюлозно-картонный комбинат, гигантский комплекс предприятий в Улан-Удэ, Джидинский вольфрамово-молибденовый комбинат, Гусиноозёрская ГРЭС и т. д. (теперь они уже введены в строй. — Ф. У.). В Селенгу обрушится столько стоков, что она не сможет обезвредить их естественным путём; загрязнённые воды поступят в Байкал и распространятся на площади свыше 1500 квадратных километров.
Лимнологический институт стоит на страже интересов уникальнейшего озера, пытаясь решать в единстве многообразие возникающих проблем. Взять того же омуля. Добиваясь запрета промыслового лова, учёные стремились воссоздать привычную обстановку и оптимальное поголовье омуля. В итоге численность омуля возросла, но темпы роста, плодовитость и упитанность снизились, и общая биомасса осталась почти неизменной. Нечто подобное произошло с нерпой, бычками и другими обитателями Байкала. По согласованию с Министерством рыбной промышленности и рыбного хозяйства задуман эксперимент: увеличить отстрел, сдержать размножение нерпы и понаблюдать, как это скажется на кормовом балансе и продуктивности озера. То есть мы хотим «добавить» корм для омуля. Тогда ему достанется больше бычков и голомянок. Учёные надеются, что дополнительная кормовая база, прекращение загрязнения озера и
