жертву. Если они кричат о каких-либо причудах бизнеса, думаю, сколько людей проявит заботу? — Билл сделал вид, что считает пальцы. — Правильно. Ноль. Никто даже не собирается услышать их.
— Кто ты? — спросила одна из девушек, ее голос раскалывался от страха.
Люси не могла ответить. Она шагнула вперед, глаза Икс Куэт светились чем то похожим на страх. Но тогда, к большому удивлению Люси, она так же как и Люси спустилась вниз, ее прошлое я достигла Люси связанными руками, и быстро, крепко схватила руки Люси. Руки Икс Куэт были теплыми, и мягкими, и дрожащими.
Она начала что-то говорить. Икс Куэт начала говорить…
Уведи меня отсюда.
Люси услышала это в ее уме, поскольку пол под ними дрожал, и все начало мерцать. Она видела Икс Куэт, девочку, которая родилась неудачницей, чьи глаза сказали Люси, она ничего не знала о Предвестниках, но которая схватила Люси, как будто Люси была ее избавлением. И она видела себя со стороны, она выглядела усталой, голодной, рваной и грубой. И как-то старше. И более сильной.
Затем мир снова установился.
Билл пропал с головы статуи, но Люси не могла двигаться, чтобы найти его. Ее запястья были связанны и помечены черными жертвенными татуировками. Ее лодыжки, как она поняла, тоже были связаны. Не то, чтобы привязки имели большое значение, страх сковывал ее душу более жестко, чем это могли сделать любые веревки. Это не было похоже на другое время, из которого Люси ушла в ее прошлом. Икс Куэт точно знала, что идет к ней. Смерть. И она, казалось, не приветствует ее, как Люс приветствовала в Версале.
С обеих сторон Икс Куэт, пленники, бывшие вместе с ней, отодвинулись далеко от нее, но они могли переместиться только на несколько дюймов. Девочка с темным кожей слева, Ханхао, кричала; другая, с разукрашенным синим телом Ганан, молилась. Они все боялись умереть.
— Ты одержима! — кричала Ханхао сквозь слезы. — Ты осквернишь жертву!
Ганан была слишком растеряна, чтобы сказать что-то.
Люси проигнорировала девочек и чувствовала вокруг собственный страх нанесения вреда Икс Куэт. Что-то проникало в ее ум: молитва. Но не молитва жертвенной подготовки. Нет, Икс Куэт молилась за Даниэля.
Люси почувствовала, что мысль о нем сделала кожу Икс Куэт горячее, и ее сердце забилось быстрее. Икс Куэт любила всю ее жизнь — но только издалека. Он рос за несколько домов от дома ее семьи. Иногда он менял авокадо ее матери на рынке. Икс Куэт пыталась в течение многих лет набраться смелости, чтобы заговорить с ним. Знание, что он был на суде шара теперь, мучило ее. Икс Куэт молилась, как Люси поняла, за того, кого она потеряет. Ее молитва была только о том, что она не хотела умирать от его рук.
— Билл? — Прошептала Люси.
Небольшая горгулья вернулась назад в храм. — Игра окончена! Возглавляющие толпу идут теперь к сеноту. Это — бассейн в известняке, место, где совершаются жертвоприношения. Зотз и победившие игроки находятся на пути сюда, чтобы вести вас, девочек, на церемонию.
Поскольку шум толпы исчез, Люси дрожала. На лестнице слышались шаги. В любой момент теперь, Даниэль мог бы войти через эту дверь.
Три тени затемняли дверной проем. Зотз, лидер с красно-белым крылатым головным убором, ступил в храм. Ни одна из девочек не двигалась; они все смотрели, в ужасе от длинного декоративного копья, которое он держал. Человеческая голова была нанизана на нем. Глаза были открыты, скрещены от деформации; с шеи все еще капала кровь.
Люси отвела взгляд, и ее глаза упали на другого, очень мускулистого человека, входившего в склеп. Он нес другое разрисованное копье с другой головой, наколотой на его острие. По крайней мере его глаза были закрыты. Самая слабая улыбка была на его полных, мертвых губах.
— Проигравшие, — сказал Билл, подлетая близко к каждой из глав для их изучения. — Теперь ты не рада, что команда Даниэля выиграла? В основном за счет этого парня. — Он хлопнул мускулистого мужчину по плечу, хотя товарищ по команде Даниэля, казалось, не почувствовал этого. Потом Билл снова был в дверях.
Когда Даниэль наконец вошел в храм, его голова висела. Его руки были пусты, и его грудь была голая. Его волосы и кожа были темными, и его положение было более жестким, чем Люси привыкла видеть. Все от того, как мускулы его живота переходили в мускулы груди, до того, как он безжизненно держал свои руки по бокам, было по другому. Он был все еще великолепен, тем не менее самый великолепный из всех, кого когда-либо видела Люси, хотя он не выглядел как мальчик, к которому привыкла Люси.
Но потом он поднял глаза, и они светились точно таким же фиолетовым цветом, которым они светились всегда.
— О, — сказала она мягко, борясь со связывающими ее веревками, отчаянно пытаясь избежать истории, в которой они застряли в этой жизни черепов и засухи, и жертвы, и удержать его на всю вечность.
Даниэль незаметно покачал головой. Глаза сияли, глядя на нее. Его взгляд успокаивал ее. Так он сказал ей не беспокоиться.
Зотз сделал жест свободной рукой, чтобы три девушки встали, затем сделал быстрый кивок, и все вышли через северные двери храма. Ханхао первая, Зотз рядом с ней, Люси прямо за ней, и Ганан шла сзади. Веревка между ними была такой длины, что каждая девушка могла держать оба запястья вместе сбоку. Даниэль подошел и шел рядом с ней, а третий победитель шел рядом с Ганан.
На краткое мгновение пальцы Даниэля коснулись ее связанных запястий. Икс Куэт вздрогнула от прикосновения.
Недалеко от двери храма четыре барабанщика ждали на выступе. Они стали в процессии, и, когда все спускались по крутым ступенькам пирамиды, играли ту же мелодию, которую слышала Люси, когда она впервые вошла в эту жизнь. Люси сосредоточилась на ходьбе, ощущая, как будто она плыла в потоке, вместо того, чтобы выбирать, как поставить одну ногу перед другой, вниз с пирамиды, а затем, несколько шагов по подножию шагов, по широкой, пыльной дороге, которая вела к ее смерти.
Все, что она слышала, были барабаны, пока Даниэль не наклонился и не шепнул. — Я пришел, чтобы спасти тебя.
Что-то глубоко внутри Икс Куэт взлетело. Это был первый раз, когда он заговорил с ней в этой жизни.
— Как? — прошептала она в ответ, опираясь на него, болея за него, что он пришел освободить ее и унести ее далеко-далеко.
— Не волнуйся. — Кончики его пальцев нашли ее снова, гладя их мягко. — Я обещаю, я буду заботиться о тебе.
Слезы жалили ее глаза. Земля все еще обжигала подошвы ее ног, и она все еще шла к месту, где Икс Куэт должна была умереть, но в первый раз со времени прибытия в эту жизнь, Люси не боялась.
Путь пролегал через линию деревьев и в джунгли. Барабанщики приостановились. Пение наполнило ее уши, скандирование толпы глубже в джунглях, в сеноте. Песня, с которой Икс Куэт выросла, песня- молитва о дожде. Две другие девушки подпевали тихо, их голоса дрожали.
Люси думала о словах Икс Куэт, которые она сказала до того, как Люси вошла в ее тело: унеси меня, она крикнула в ее голове. Унеси меня.
Вдруг они перестали идти.
Глубоко в жаждущих, иссохших джунглях путь, после которого он им открылся. Огромный водоналивной кратер в известняке протянулся на сотни футов перед Люси. Вкруг него были яркие, горящие глаза людей Майя. Сотни. Они перестали петь. Момент, которого они дожидались, настал.
Сенот был ямой в известняке, мшистой и глубокой, и наполненной ярко-зеленой водой. Икс Куэт была там раньше — она видела двенадцать других человеческих жертв жертвоприношений, как это. Ниже, останки сотен других органов, которых все еще разлагала вода, сто душ, которые, как предполагалось, пошли прямо на небеса — только в тот момент Люси знала, что Икс Куэт не была уверена, что она верила в что-то из этого.
Семья Икс Куэт стояла около края сенота. Ее мать, ее отец, ее две младших сестры, обе держащие младенцев в руках. Они верили в ритуал, в жертву, которая убьет их дочь и разобьет их сердца. Они любили
