Здесь буры одержали свои самые впечатляющие победы над англичанами, причем во втором случае захваченных британских запасов хватило почти на год военных действий.
— Да, теперь вспомнил. Ты показал нам дорогу к переправе после боя у Ланглаагте, где хаки нас окружили. В ту ночь ты спас весь отряд. Что ты делаешь здесь?
— Генерал, я здесь, чтобы пожать вам руку.
— С удовольствием! — ответил Деларей. Наблюдавшим эту сцену со стороны стало понятнее, почему все, кто воевал под командованием легендарного Кооса, относятся к нему с величайшим уважением и почтением. — Почему ты не остался в свободной Оранжевой республике?
— Потому что она больше и не республика, и не свободная. Ее сделали частью чужой страны, которую называют Британской империей.
— Она снова станет республикой. И тогда ты вернешься со мной вместе? Мне нужны хорошие бойцы. Такие, как ты.
На сей раз уже граф опередил Хенни:
— Пожалуйста, скажи генералу, что для меня высокая честь встретиться со столь смелым солдатом и большим патриотом, — заговорил Отто фон Мирбах, делая шаг вперед.
Хенни, с готовностью взяв на себя роль переводчика, встал рядом с Делареем.
Поначалу разговор не клеился — фон Леттова и генерала явно смущало присутствие за столом Евы. Графу пришлось объясниться.
— Господа, надеюсь, вы не возражаете против нахождения здесь фрейлейн фон Вельберг? Я ручаюсь за нее. Все, что здесь будет говориться, останется между нами. Фрейлейн известная художница, и пока мы будем беседовать, она сделает ваши портреты и таким образом сохранит свидетельство нашей исторической встречи.
Полковник и генерал кивнули. Ева, поблагодарив их улыбкой, взяла альбом и карандаш и устроилась в сторонке.
Граф Отто повернулся к Деларею:
— Генерал, вашим переводчиком будет Хенни. Мы с полковником неплохо изъясняемся на английском, так что воспользуемся этим языком. Надеюсь, вы не против? — Хенни перевел, генерал кивнул, и граф продолжил: — Прежде всего я хотел бы передать вам рекомендательное письмо от нашего министра иностранных дел.
Он протянул письмо через стол.
— Я бы не согласился предпринять это ужасное подводное путешествие, если бы не знал, кто вы такой, граф, — сказал Деларей, внимательно выслушав перевод Хенни. — Германия была надежным союзником и добрым другом моего народа во время войны с британцами. Этого мы никогда не забудем. Я и сейчас вижу в вас друга и союзника.
— Спасибо, генерал. Вы оказываете мне и моей родине великую честь.
— Я человек простой и разговаривать предпочитаю открыто и начистоту. Скажите, зачем вы пригласили меня сюда?
— Вы продемонстрировали мужество и решимость в борьбе с британцами и тем не менее потерпели поражение, обернувшееся для вашего народа еще и ужасным унижением. — Генерал ничего на это не ответил, и граф, выдержав короткую паузу, продолжил: — Британцы — нация воинственная и алчная. Они уже захватили полмира, однако им и этого мало. Мы, немцы, народ миролюбивый, но всегда готовы защитить себя от агрессии.
Выслушав перевод, Деларей кивнул:
— В этом мы схожи. Мы тоже готовы отстаивать свободу от посягательств тирании. Эта борьба дорого обошлась нам, но я и те, кто разделяет мои убеждения, ни о чем не жалеем.
— Приближается время, когда вам, возможно, придется еще раз принять ответственное решение. Сражаться с честью или капитулировать с позором. Германия встанет перед этим страшным выбором.
— Похоже, судьбы наших двух народов связаны. Британия — очень сильный враг. Ее флот господствует на всех океанах. Если Германия вступит в схватку с ней, каким будет ваш план? Пошлет ли кайзер армию для защиты ваших колоний в Африке? — спросил Деларей.
— На этот счет есть разные мнения. В данный момент преобладает то, согласно которому защищать колонии до?лжно в Северном море, а не на их собственной территории.
— И вы, граф, разделяете эту точку зрения? Вы согласны предоставить африканские колонии и ваших старых союзников самим себе?
— Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте рассмотрим факты. К югу от экватора у Германии две колонии, одна на юго-западном побережье и другая здесь. Обе не только отделены от Германии тысячами миль, но и находятся на значительном удалении одна от другой. Расквартированные здесь силы крайне невелики. В Германской Юго-Западной Африке это три тысячи регулярных шютцтруппе и семь тысяч поселенцев, большинство которых числятся в армейском резерве или прошли военную подготовку. Численность войск здесь примерно такая же. — Граф посмотрел на фон Леттова. — Я не ошибаюсь, полковник?
— Нет, они действительно примерно равны. В моем распоряжении двести шестьдесят белых офицеров и полтысячи аскари. Есть еще жандармерия — это сорок пять офицеров и чуть более двух тысяч полицейских-аскари, которые в случае необходимости выступят на защиту колонии.
— Как видите, силы совершенно недостаточные для обороны весьма обширной территории, — указал фон Мирбах. — Учитывая присутствие вблизи континента кораблей британского военного флота, шансы доставить сюда подкрепление и наладить снабжение этих двух крошечных армий крайне незначительны.
— Да, перспективы обескураживающие, — согласился Леттов-Форбек. — Нам ничего не останется, как взять на вооружение ту же партизанскую тактику, которую вы, буры, столь успешно использовали против англичан в Южной Африке.
— Ситуация, однако, может кардинально измениться, если Южная Африка вступит в войну на стороне Германии, — негромко сказал фон Мирбах, и оба немца пристально посмотрели на старого генерала.
— Все, что вы здесь рассказали, для меня не ново. Я не только думал об этом, но и консультировался с моими старыми товарищами по оружию. — Деларей задумчиво погладил бороду. — Однако Смэтс и Бота преданы британцам душой и телом. Власть полностью в их руках. И держат они ее крепко, но… Не стоит забывать, что значительная часть населения имеет британские корни и ее симпатии Британии несомненны.
— Каково состояние южноафриканской армии? — осведомился граф. — Ее численность? Кто командует?
— Все без исключения старшие офицеры — африканеры. Все дрались с англичанами. Как и Смэтс с Ботой, которые перешли потом к ним. Но немало и тех, кто не последовал примеру этих двоих.
— Война закончилась почти четырнадцать лет назад, — напомнил фон Леттов-Форбек. — С тех пор многое изменилось. Четыре южноафриканские республики объединились в Южно-Африканский Союз. Мощь и влияние буров удвоились. Удовлетворятся ли они этим или рискнут всем достигнутым, став на сторону Германии? Не устали ли буры от войны? Теперь они — часть Британской империи. Удастся ли Боте и Смэтсу удержать своих старых товарищей от союза с Германией?
Старый бур долго молчал. Двое немцев терпеливо ждали.
— Возможно, вы и правы, — заговорил наконец седой генерал. — Возможно, какие-то раны моего народа, африканеров, зажили, но шрамы остались. Однако я забегаю вперед. Давайте посмотрим, что представляет собой ныне существующая армия Южной Африки. Это весьма грозная сила, численностью в шестьдесят тысяч штыков, хорошо обученная и оснащенная. Она вполне в состоянии контролировать территорию всей Южной Африки, от Найроби и Виндхука до мыса Доброй Надежды. Правительство, располагающее такой армией, контролирует морские маршруты и бухты по всему континенту. Оно контролирует ресурсы золотых приисков Уитуотерстранда, алмазных рудников Кимберли и новых сталелитейных и оружейных заводов Трансвааля. Если Южная Африка бросит все это на чашу весов Германии, Британия окажется в очень сложном положении. Ей не только придется отвлекать из Европы немалые силы, но и взваливать на флот дополнительное бремя по их охране и обеспечению. Южная Африка может стать тем театром военных действий, на котором решится исход войны.
