засечь меня – и мне крышка. Мне просто не дадут уйти, навяжут бой на чужой территории и, вполне вероятно, смогут одолеть числом. Даже если и не убьют сразу, то покалечат так, что мне останется только смиренно дожидаться смерти. Я, знаете ли, никогда не был склонен переоценивать свои силы. Да, я сильный маг, но есть маги и сильнее меня. В замке Йолин таких, к счастью, нет, зато других магов там слишком много. Ну что ж, остается уповать на то, что маги – тоже люди и изрядно упились на празднике. А если меня всё же засечет кто-нибудь особенно бдительный, то, надеюсь, сочтет моё перемещение старым дедовским способом за экзерсисы какого-нибудь ученика чародея, коих в замке тоже немало.
Что ж, пора отправляться. Йолин, бедняжка, заждалась, даже переодеться успела. Я бросил взгляд на свою одежду, убедился, что выгляжу вполне прилично, и открыл портал перехода…
Йолин шарахнулась к окну, когда я возник в уютном кресле. Каюсь, я не смог пренебречь эффектным появлением, а потому моя зловещая фигура медленно соткалась из воздуха. А фигура у меня на самом деле довольно внушительная: я на голову выше любого, даже самого рослого рыцаря, а сложением обладаю далеко не хрупким (до того, как осесть в своем замке, мне довелось немало повоевать). Плюс к тому прочие мелочи: черная одежда, темные волосы с заметной проседью и характерное лицо злого волшебника из детских сказок. Только глаза портят общую картину – они у меня светло-зеленые, как у моей матери. Видно, опять сказалась кровь лесного народа – ничем её не перешибешь.
– Приветствую вас, принцесса Йолин, – церемонно произнес я, поднимаясь во весь свой нешуточный рост и картинно наклоняя голову в вежливом приветствии.
– А… что у вас с лицом? – неожиданно спросила Йолин, но тут же исправилась: – И я приветствую вас, лорд Маргральт…
– Не приписывайте мне титулов, на кои я не имею права, – всё тем же официальным языком отозвался я и тут же сменил тон: – А с лицом у меня ничего особенного, принцесса, просто шрамы.
По счастью, глаз мой уже давно вернулся в норму, иначе я вовсе бы перепугал бедняжку.
– Это всё наши рыцари? – спросила Йолин с живым интересом.
– Ничего подобного, принцесса, – ответил я. – Жаль вас разочаровывать, но ни один из ваших славных рыцарей так и не смог коснуться меня. Это всего лишь последствия неудачного эксперимента. Осколками взорвавшейся реторты порезало, представьте себе. Такая незадача… Однако вы, кажется, хотели о чем-то поговорить со мной? Но ведь не о моих же шрамах?
– Да… – опомнилась Йолин. – Да, я хотела поговорить с вами. Простите, я не знаю, каков ваш титул…
– Зовите меня просто по имени, принцесса, – предложил я.
– Как простолюдина? – вскинула брови Йолин.
– Я и есть простолюдин, – хмыкнул я, располагаясь поудобнее. – Мать моя была деревенской знахаркой, отец – простым наемником… Впрочем, вряд ли для вас может представлять интерес моя родословная, принцесса.
– Тогда и вы называйте меня по имени, как в письме, – произнесла Йолин, присаживаясь на подоконник, и лукаво сощурилась. – Раз уж вы так хорошо меня знаете…
– Прекрасно, Йолин, – с удовольствием произнес я её имя. – Так о чем же мы с вами станем разговаривать?
– О нас, – просто сказала Йолин.
– О нас? – Я немного удивился.
– Конечно. – Йолин посмотрела на меня в упор. – Ведь пророчество касается именно нас с вами. Да, можно, я зажгу свечи? Я совсем вас не вижу…
– Не стоит утруждаться, Йолин. – Я щелкнул пальцами, и свечи вспыхнули ровным ярким светом, озаряя большую комнату. В этом свете Йолин смотрелась совершенно волшебно. – Продолжайте же.
Йолин молчала, по-прежнему глядя на меня. Ну что ж, зрелище действительно занимательное. Вообще-то мало кто может похвастаться, что знает меня в лицо, я не слишком общителен.
– Йолин, – мягко произнес я. – У меня не так много времени. Мне не хотелось бы, чтобы меня застали здесь. Сами понимаете, в этом случае мне грозят серьёзные неприятности, а они мне вовсе не нужны. Если у вас есть, что сказать, говорите, не тяните время.
– Я не хочу исполнять пророчество, – тихо сказала Йолин. Тихо, но четко, так что я вряд ли мог ослышаться. – Я не верю, что «дитя любви и света» – это я. А даже если и так, что с того? Я не желаю быть орудием какого-то там дурацкого предсказания!
Она отвернулась. Я молчал, боясь спугнуть её.
– Мне с детства твердили, что вы – чудовище, Маргральт, – произнесла она. – Вы знаете, мне никогда особенно в это не верилось. Конечно, все эти ужасные рассказы о ваших бесчинствах, о вашем драконе, пожирающем рыцарей… Но вы ведь никогда ни на кого не нападали первым, верно ведь? Это даже в летописях записано, а уж как летописцы ни любят приврать, такой факт даже они не смогли исказить!
– И что же, Йолин? – тихо спросил я.
– Не знаю, Маргральт, – отозвалась она. – Я думала, вы что-нибудь посоветуете…
– Боюсь, вы обратились не по адресу, – усмехнулся я. – В любом случае, уже поздно что-либо предпринимать, Йолин. Пророчество сбудется независимо от того, хотите вы этого или нет.
– Значит, вы так и будете сидеть сложа руки и ждать, пока какой-нибудь умник не отрубит вам голову? – вскинула подбородок принцесса.
– Вот уж нет, – фыркнул я. – Я, конечно, фаталист, но всё же не до такой степени. Кстати, вовсе не обязательно кому-то рубить мне голову. Вполне вероятно, что возвращаясь сегодня домой, я промахнусь мимо собственного портала, что, знаете ли, чревато… И вы будете повинны в этом – ведь это вы, Йолин, позвали меня сегодня к себе. Если бы не вы, сидел бы я у себя в замке у камина, почитывал книгу…
– То есть… – Йолин посмотрела на меня с недоверием. – Как ни крути, всё равно…
– Конечно, – ответил я. – Это только вопрос времени. Знаете, мне даже самому любопытно, как это пророчество сработает. Подозреваю, как-нибудь крайне замысловато. А может, наоборот, скучно и банально.
Принцесса совсем понурилась.
– Это несправедливо, – сказала она.
– Где вы видали справедливость в наши дни? – усмехнулся я.
Йолин промолчала.
– И что же вы намерены делать, Маргральт? – произнесла она наконец.
– То же, что и всегда, – ответил я. – Отваживать всяких идиотов, которые так и норовят забраться в мой замок, заниматься своими исследованиями.
– А чем вы сейчас заняты? – любопытно спросила Йолин.
– Сейчас меня почему-то интересуют вопросы наследственности, – пожал я плечами, любуясь золотыми кудрями Йолин. – Например, почему кровь лесного народа сказывается даже через добрый десяток поколений. Или почему…
Я осекся.
– Ну же?.. – Принцесса смотрела на меня с интересом.
Боги милосердные, почему мне раньше это в глаза не бросилось?! Я что, слепой? А только слепой мог не заметить, что принцесса Йолин совсем не похожа на своих родителей! На мгновение меня бросило в холодный пот: а вдруг, как это часто случалось в прежние времена, девочку подменили при рождении, чтобы спасти её от меня? Что если настоящее дитя любви и света живет себе поживает в какой-нибудь Богом забытой деревушке, ни сном, ни духом не ведая о своем предназначении? Бывали, знаете ли, прецеденты… Нет. Быть не может. Я много раз проверял и перепроверял: Йолин – именно та, о ком говорится в пророчестве. Не мог я ошибиться! Значит?
Будем рассуждать логически: принцесса ни капельки не похожа на родителей. Ладно, бывает. Случается, черты родителей так перемешиваются, что и в самом деле не разберешь, на кого похож ребенок. Но вот каким таким образом у жгучей брюнетки и шатена могла появиться на свет златокудрая дочь? Положим, карие глаза достались ей от матери-южанки. У той в роду все были черноволосые и темноглазые, это хорошо известно. У отца Йолин глаза серые, волосы каштановые, а лицо здорово напоминает лошадиную морду. И, судя по фамильным портретам, такие черты лица и цвет волос и глаз у них в роду с незапамятных времен. Так что никак Йолин не могла уродиться в какую-нибудь прабабку… И что же тогда? Напрашивается самый очевидный вывод: молодой король Йонас к рождению Йолин никакого отношения не имеет.
Я припомнил обстоятельства женитьбы Йонаса, тогда ещё принца, на принцессе Амориэлле. Принцесса, редкостная красавица и не менее редкостная стерва, водила за нос чуть ли не сотню женихов до тех пор, пока они не разбежались. Остался только особо стойкий и влюбленный до безумия Йонас. Принцесса промучила его ещё год, а потом внезапно дала согласие. Свадьбу сыграли очень быстро – родители были счастливы выдать замуж строптивую красавицу, да ещё так удачно! Да, определенно что-то здесь нечисто…
– Скажите, Йолин, – раздумчиво сказал я. – Нет ли у вашей матери какой-нибудь странной привычки?
– Зачем вам это, Маргральт? – изумилась она.
– Ответьте, прошу вас, – мягко сказал я. – Это очень важно.
Йолин задумалась.
– Пожалуй… – произнесла она неуверенно. – Иногда мама запирается в своем кабинете и не велит себя беспокоить. Однажды, когда я была маленькой, я спряталась за шторой и…
– Ну же, Йолин, что вы видели? – подбодрил я, чувствуя азартную дрожь.
– Мама перебирала какие-то бумаги, – сказала Йолин. – Читала их и, кажется, плакала… Но всё-таки, зачем вам это?
– Сюда кто-то идет, – опомнился я. – Простите, Йолин, мне пора…
Однако откланяться с достоинством мне не удалось – дверь распахнулась, и на пороге возник крепкий седобородый старик, потрясающий увесистым дубовым посохом. Отчего-то все серьёзные белые маги, не шарлатаны, коих мне доводилось знать, были глубокими старцами. Видимо, они считают недопустимым расходовать энергию на поддержание себя в приличной форме, а в результате редко доживают до полутора сотен лет. А если и доживают, то выглядят так, что лучше бы уж им было скончаться в конце первого века.
Однако этот старик был вполне ещё крепок, только жутко пьян.
– Чернокнижник!! – взвыл он, опасно размахивая посохом. – Здесь?! Тебе не уйти!..
На моё счастье, старикан был пьян до изумления, иначе, вместо того, чтобы произносить речи, он активировал бы магическую защиту над замком, а тогда мне бы точно не удалось удрать.
– Лорд Гайлис! – В гневе Йолин была великолепна. – Кто позволил вам врываться в мои покои?
– Здесь же!.. – начал он, но Йолин уверенно перебила:
– Здесь никого нет, лорд Гайлис!
Зараза, Йолин стояла как раз между мною и зеркалом, через которое я мог бы уйти! Ну ладно, поступим иначе… Я обернулся крупным черным коршуном – не хотелось бы попасться в лапы птичке покрупнее себя – и вылетел в окно.
Маг выкрикнул что-то невнятное и взмахнул посохом. Сноп белых искр полетел мне вслед, каким-то чудом миновав Йолин. Проклятый старикашка подпалил-таки мне крыло… Однако я ушел, и это не могло не радовать!
Вернувшись к себе, я первым делом направился в свой кабинет, чтобы закрыть портал: не хватало, чтобы пьяный маг ввалился ко мне по мною же проторенной дорожке! Быстрым шагом я вошел в кабинет… да так и осел в удачно подвернувшееся кресло. Свеча, которую я оставил гореть перед зеркалом, свеча, которой полагалось гореть минимум шесть часов – погасла!!
Знаете, в старых дедовских способах тоже есть свои недостатки, и подчас весьма серьёзные… Не стану вдаваться в подробности, скажу лишь, что попробуй я пройти через портал с погасшей свечой, мне пришлось бы очень и очень несладко! Сомневаюсь, что я вообще сумел бы выбраться…
Я ещё немного посидел в кресле, ощущая противную дрожь в коленках. Если бы не этот пьяный маг, перекрывший мне дорогу к отступлению, я бы тут сейчас не сидел и не дрожал. Получается, нелепая случайность спасла мне жизнь! А могла бы и прикончить… Что ж, порадуемся такому везению!
Ожог на правом плече болел невыносимо, поэтому я занялся самолечением, попутно размышляя об услышанном сегодня. Итак, я пришел к выводу, что Йолин – вовсе не дочь короля Йонаса. То, что королева Амориэлла – её мать, сомнений не вызывает. Но вот интересно, кто же был отцом принцессы? Похоже, Амориэлла выходила замуж уже будучи в интересном положении и прекрасно об этом зная, отсюда и такая поспешность. Что же, неизвестный возлюбленный обещал жениться, а узнав о ребенке, испарился? Не похоже… Вряд ли бы тогда Амориэлла стала со слезами перечитывать его письма (а я не сомневался, что свидетельницей именно такой сценки и стала маленькая Йолин). Зная характер королевы, я бы скорее предположил, что она сожгла бы эти письма, а пепел развеяла по ветру. Выходит, с неизвестным возлюбленным что-то произошло. Вероятнее всего, он погиб. Гм… Хотелось бы узнать, кто это был…
Я задумался. Сегодня Йолин исполнилось восемнадцать. Вероятно ли, что её мать пожелает вспомнить о настоящем отце принцессы? Вполне!
Я вернулся к своему зеркалу. Ну-с, посмотрим…
Надо же! Магическая защита королевского замка до сих пор не была активирована! Не иначе как маги решили, что с пьяных глаз чего только не привидится.
Вот и покои королевы, и маленький кабинет… Так и есть! Королева Амориэлла сидела за массивным письменным столом, осторожно разглаживая на столешнице потрепанные листы. Я скользнул по ним взглядом… и не стал читать, письма эти наверняка были очень и очень личными…. Я не совсем ещё совесть потерял. Мне нужно было только взглянуть на оттиск печати на искрошившемся от времени сургуче – герб был вполне узнаваем.
Я прошел в свою библиотеку и отыскал толстенный том. Искомое нашлось довольно быстро… Выходило, что неизвестный возлюбленный Амориэллы происходил из старинного рыцарского рода Лихтен. Как его звали, не суть важно. Важно то, что родом рыцарь был с севера, а потому вполне мог оказаться блондином. Лихтен, Лихтен… Что же мне это напоминает? Знал я этого рыцаря, что ли? Я запустил пальцы в волосы и задумался.
И вдруг меня осенило! Ну конечно же! Я подбросил в воздух листы, на которых выписывал имена, и рассмеялся.
Если мне не изменяет память, слово «лихт» на каком-то из северных наречий означает «свет»! А имя Амориэлла созвучно со словом из другого языка – «амор», что значит… «любовь»! Вот оно что! Йолин – дитя любви и света! Никакое это не иносказание, нет тут ни философии, ни мистики, всё намного проще! Просто пророчество указывает на ребенка двух вполне конкретных людей!
Гм… Ну и чему, собственно, я радуюсь? Подтверждению того, что Йолин действительно та, о ком сказано в пророчестве? Тоже мне, радость…
Слегка успокоившись, я привел библиотеку в порядок и занялся обычными своими делами. В лаборатории ждал незавершенный опыт, во дворе рычал некормленый дракон… словом, жизнь пошла своим чередом.
Прошел день, другой. Неделя. Месяц. Другой. Третий… Никто даже не наведался к моему замку, хотя я ожидал настоящего паломничества! Меня это не то чтобы обидело, но заинтересовало. Казалось бы, по достижении Йолин возраста, указанного в пророчестве, народец должен был воспрянуть духом и навалиться на меня с удвоенной силой. Ан нет!..
Я разослал по окрестностям несколько воронов, уже много лет служивших мне верой и правдой, отправил на разведку и лесных волков – с ними у меня тоже сложились неплохие отношения. Во всяком случае, вокруг моего замка было немало волчьих логов: звери знали, что в этих местах можно не волноваться за потомство – редкий охотник осмелился бы сюда забрести.
Разведка донесла следующее: король Йонас готовит массированную атаку на мой замок. Во всяком случае, уже не первую неделю бравый король с большим отрядом болтался по стране, навещая окопавшихся в родовых замках рыцарей и настойчиво убеждая их присоединиться к его войску. Убеждать король Йонас умел, поэтому войско у него уже было немалое. Впрочем, я на него и внимания бы не обратил – они могли бы держать меня в осаде до тех пор, пока не соскучатся, мне это как-то всё равно, – но Йонас собрал под своими знаменами всех мало-мальски известных белых магов. Судя по всему, король решил не полагаться на голословные утверждения толкователей пророчества касательно его дочери (прошу прощения, не его дочери, а дочери его жены, что, согласитесь, несколько разные вещи), и подкрепить слова боевой мощью, что, в общем-то, было весьма неглупо.
Я тоже решил времени даром не терять и занялся укреплением замка. Сие сооружение и строилось с расчетом на то, что его будут долго и упорно штурмовать или же не менее долго и упорно держать в осаде. Я только подлатал изрядно обветшавший замок, надстроил и укрепил стены, ну и провел ещё несколько мероприятий, вследствие чего строение превратилось в неприступную цитадель.
Интересно, чем занимается Йолин? Однако даже взглянуть мне на неё не удалось: маги всё же активировали защиту, и теперь королевский замок накрывал словно бы непроницаемый колпак. Я мог бы сквозь него пробиться, но не видел в том особой нужды…
…Погода стояла омерзительная, как всегда по осени в этих местах. Листья почти облетели, деревья стояли черные и угрюмые. Поливал холодный дождь, по утрам поднимался туман, да такой, что хоть ножом режь. К обеду туман проигрывал схватку с ледяным ветром, налетавшим с озера, и становилось возможным различить хотя бы ближайший лес, приди мне в голову такая блажь. Впрочем, я не испытывал ни малейшего желания совершать оздоровительные прогулки по такой погоде,
