Не отрывая глаз от Натали, она сказала с ликованием сумасшедшей:
— Все в порядке, Кадир. Скоро она не будет стоять между нами, потому что я убью ее и этого змееныша, который у нее внутри.
— Охрана! — крикнул Кадир.
Захра сделала быстрый выпад в сторону Натали, разорвав ножом рукав ее кофты. Натали бросилась к дверям. Она двигалась быстро, но Захра не отставала. Натали слышала позади себя ее дыхание, острая боль пронзила ее плечо, и, когда казалось, спасения больше нет, Кадир молниеносным броском встал между ними и принял следующий удар на себя.
Последнее, что услышала Натали, теряя сознание, был стон Кадира.
— Ваше высочество, Захра Рафик перехвачена по пути в аэропорт. Она отказалась пройти медицинскую экспертизу в Нироли. Мы связались с полицией Хадии. Они обещали взять ее под стражу в аэропорту и в принудительном порядке отправить в больницу, где будет проведено полное психическое обследование и назначен курс лечения.
Кадир сжал губы. Он знал, что никогда не перестанет винить себя за то, что не разглядел темную душу Захры, скрывавшуюся под ее внешней покорностью. Его недальновидность поставила под угрозу жизнь Натали. И жизнь их еще не рожденного ребенка.
Поблагодарив министра за сообщение, Кадир повернулся к служащему дворца.
— Король Джорджио хотел бы поскорее увидеть вас, Ваше высочество, — сообщил тот. — Ужасная новость о нападении на вас и на принцессу не могла быть скрыта от него. Он очень обеспокоен.
— Пожалуйста, скажите королю, что со мной все в порядке. Я вернусь во дворец, как только переговорю с врачом принцессы.
Кадир не мог покинуть госпиталь прежде, чем увидится с Натали. Ему так много нужно ей сказать.
Он знал, что до последних дней жизни перед его глазами будет стоять картина, которую он увидел, когда открыл дверь в гостиную. Глаза Натали, ее руки, закрывающие живот в попытке защитить малыша. В ту минуту единственной его мыслью было спасти их обоих.
Он понял, когда, казалось, было уже слишком поздно, что никто не может быть отцом ребенка, кроме него самого. Кто защитит их, если не он?
Когда он уже начал терять сознание, его последней мыслью было, что он любит Натали и своего малыша.
В госпитале, с трудом приходя в сознание от большой потери крови, он был потрясен, когда узнал, что Натали находилась в критическом состоянии и едва не потеряла ребенка.
— Вы должны спасти их обоих. Обязательно должны спасти, — повторял Кадир, сжимая от боли зубы, пока обрабатывали его рану. Он просто не сможет вынести, если ни Натали, ни ребенок никогда не узнают, как он любит их обоих.
Лежа в больничной палате, Натали с беспокойством смотрела на врача.
— Мой муж — как он? — спросила она.
— С ним все в порядке. Рана длинная, но не глубокая, — сказал врач. — Он уже ждет за дверью, чтобы увидеться с вами.
Кивнув, Натали с мольбой посмотрела на доктора.
— А вы уверены… насчет… насчет ребенка? — Капельницу уже убрали, но она все равно чувствовала себя слегка сонной из-за мягкого успокоительного, которое ей ввели. — Ошибки не может быть?
— Ошибки нет, — устало ответил врач. У них выдалась тяжелая ночь, — им пришлось спасать кронпринца, принцессу и их ребенка.
Дверь в палату открылась. Поклонившись Кадиру, врач оставил их наедине.
— Спасибо тебе… за то, что спас мне жизнь.
Кадир слабо улыбнулся. Его лицо было усталым и бледным. Он сменил пропитанную кровью рубашку на чистую, его рана была обработана и перевязана.
— Я сделал только то, что был должен сделать, потому что сам невольно поставил вас обоих под удар. Но я понятия не имел, что Захра… она никогда не обнаруживала никаких признаков… Когда я сказал, что ей нельзя больше оставаться на Нироли, и напомнил, что ты моя жена и у тебя будет ребенок, я понятия не имел в тот момент…
Что-то такое искреннее и благородное было во всем его измученном облике, что Натали захотелось протянуть руку и дотронуться до него. Но как она могла, зная, что он думает об их ребенке? Возможно, он хотел, чтобы она потеряла его, если даже и не готов был признаться в этом. Разве она могла забыть, с какой ненавистью он отзывался о малыше!
— Ты не мог знать. Думаю, она и сама не знала о своей болезни, — сказала Натали, чувствуя себя совершенно опустошенной. — Так что не вини себя.
— Напротив, ты моя жена, и моя обязанность — защищать тебя. Я должен был предвидеть…
— Они сказали тебе… о ребенке? — Ее голос звучал очень тихо.
Кадир кивнул.
— Наверное, ты думал, что было бы лучше, если бы я потеряла его.
Она не могла заставить себя поднять на него глаза. В течение долгих часов, когда ее ребенок отчаянно боролся за жизнь, она знала, что Кадир так же отчаянно желал, чтобы этого не случилось. И эта мысль причиняла ей куда большую боль, чем рана от ножа Захры.
— Натали…
Дверь в палату открылась.
— Ваше высочество, — взволнованно начал слуга, — король, король Джорджио здесь. Он не может быть уверен, что вы живы и с вами все в порядке, пока не убедится в этом сам.
Король здесь? Король, который уже давно не покидал дворца и уж тем более не проявлял ни о ком подобного беспокойства? У Натали от удивления округлились глаза. Она уже заметила, что любовь к Кадиру смягчила его сердце.
— Ты должен выйти к нему, — сказала она мужу. — Он старый человек и, наверно, ужасно обеспокоен.
Кадир наклонил голову.
— Хорошо, — сказал он. — Но я вернусь, как только смогу.
Через несколько минут после его ухода в палату вошел врач. В руках у него был большой конверт.
— Это результаты сканирования, — сказал он, положив конверт рядом с ней. — Как вы знаете, мы не используем нашу новую аппаратуру только для определения пола ребенка, чтобы родители заранее знали, в каких тонах оформлять детскую. Но поскольку нам пришлось сделать эти снимки, чтобы проверить, все ли в порядке с ребенком…
Улыбнувшись, Натали протянула руку.
— Я спросил принца, не хотел бы он посмотреть на них, но он отказался.
— Да, — произнесла чуть слышно Натали, — я так и думала…
— Он сказал, что сначала вы должны их увидеть, — пояснил врач. — Но если вы не хотите заранее знать пол ребенка, можете тоже не смотреть.
— Нет, отчего же? Мне бы хотелось.
— Но в любом случае приятно знать, что будущий король Нироли обрадуется как дочери, так и сыну. Когда я предложил ему узнать пол ребенка, он сказал, что пол не имеет значения — главное, чтобы малыш остался жив.
Натали смотрела на него широко открытыми глазами.
Кадир сказал это врачу? Не может быть… Она подавила зевок. Ее предупредили, что в течение нескольких дней она будет чувствовать себя сонной и усталой. Ее телу нужен отдых, чтобы полностью восстановить силы. Она открыла конверт и посмотрела на снимки, внимательно изучая неясное изображение. Слезы выступили у нее на глазах при мысли, что она едва не потеряла этого ребенка.
Натали спала, когда Кадир вернулся в комнату и присел на стул рядом с ее кроватью. Чувства его отца, когда тот, растрогавшись, обнял его, вызвали в нем ответную реакцию. Он протянул руку и дотронулся
