до плеча жены. Господь дал ему второй шанс. Пройдя через ад долгих ночных часов, страдая от неизвестности, он понял, как дорожит своей семьей.
— Я молился за тебя, малыш, — прошептал он. — Я буду тебе хорошим отцом, как ты уже стал мне сыном.
— Кадир… — Голос Натали дрожал. Она слышала, как он вошел, но не открыла глаз, боясь прочитать на его лице свой приговор.
Он взял ее руку в свои ладони.
— Дай мне сказать, Натали. Я люблю тебя. Тебя, Натали Карини, умную, смелую женщину. Ты показала мне мою собственную слепоту. Я наконец понял, что так отчаянно сопротивлялся своей любви к тебе из-за страха. Страха быть отвергнутым, ведь я так долго жил с мыслью, что женщинам нельзя доверять. — Он прерывисто вздохнул. — Когда я увидел Захру с ножом и понял, что она собирается сделать… Только тогда я осознал, как много вы с малышом значите для меня. Прости, что сразу не поверил тебе. Но теперь все плохое позади. Ты и наш первенец, мой сын, — вы отныне смысл моей жизни.
— Твой сын? — Она сдержала улыбку. Счастье захлестнуло ее с головой. — Мне не хотелось бы разочаровывать тебя, Кадир. Но в действительности у тебя скоро родится дочь… — Улыбнувшись, она протянула ему снимки.
Она уже знала, что Кадир будет любить свою дочь так, как никогда бы не мог полюбить сына. Позже судьба подарит им и народу Нироли наследника мужского пола, но сейчас знать, что она носит в себе дочь, этот бесценный подарок судьбы, было для нее настоящим счастьем.
— Дочь, — прошептал Кадир, глядя на снимки.
Его глаза блестели.
— Я думаю, мы можем назвать ее именем твоей матери, — предложили Натали. — Я думала о ней, когда… была с Захрой. Я молилась….
Кадир коснулся пальцами ее щеки.
— Я тоже. — Он наклонился к ней. — О, моя любимая, если бы я потерял тебя…
Натали подняла лицо для поцелуя.
— Но ты не потерял… и не потеряешь.
Сестра открыла дверь и, вспыхнув, тут же закрыла ее снова. Кто бы мог подумать, что королевская чета иногда ведет себя так непринужденно…
ЭПИЛОГ
— Гены Ферецци необыкновенно сильные, — услышала Натали голос Эмилии Ферецци, жены принца Марио, стоящей в кругу женщин на дворцовой площади.
Они готовились отправиться в кафедральный собор, где должна была состояться церемония коронации нового короля Нироли.
— Я уже потеряла счет прибывающим новым отпрыскам. — Эмилия повернулась к Натали. — Обязательно скажи мне, если почувствуешь усталость. Кадир заставил меня поклясться, что я не спущу с тебя глаз.
— Вы с графиней очень похожи, — рассмеялась Натали, садясь в одну из карет, составляющих коронационную процессию.
— Никак не могу привыкнуть к этой перемене в короле Джорджио. Никогда не думала, что увижу его таким счастливым и довольным. Марко сказал, что он как будто познакомился с дедушкой, которого никогда раньше не знал, и все это благодаря тебе и Кадиру. Он говорит — только это между нами, — что вы смягчили его сердце.
— Вряд ли это наша заслуга. — Натали покачала головой. — Скорее, король Джорджио сам пришел к выводу, насколько важна любящая семья. Ведь только тот, кто отдает любовь, получает ее от других.
— Кадир будет прекрасным королем, — сказала Эмилия.
Слезы выступили на глазах Натали.
— Ты знаешь, как важно для Кадира иметь надежную поддержку в лице семьи.
— У них с Марко много общего. И в то же время оба они решительные и независимые — настоящие Ферецци.
Мягкая улыбка тронула губы Натали, глаза ее затуманились. Вначале из-за ребенка Кадир настаивал, чтобы они сдерживали свои чувственные порывы. Но прошлой ночью она увлекла его волной своей страсти и уверениями, что занятия любовью совершенно безопасны. Он любил ее с такой трепетной нежностью, что Натали до сих пор согревали воспоминания об этой ночи. Ее кожа помнила жар его поцелуев.
— Однажды я не поверил тебе, — сказал он. — Но сейчас… я так счастлив, Натали, — сказал он, целуя ее шею, поднимаясь выше с нарочитой медлительностью, заставляющей ее мучительно желать скорее почувствовать его губы на своих губах. — У меня есть ты и наш ребенок… отец, который любит меня, страна, отдавшая мне свое сердце. Я чувствую себя таким счастливым.
Натали поняла, что ничего в мире не значило для нее больше, чем этот мужчина и ребенок, которого он дал ей. Одна только мысль о прошедшей ночи заставляла ее тело томиться желанием. Наконец они с Кадиром обрели взаимопонимание. Сегодня она будет держать его в своих объятиях, будет касаться его…
— Принцесса, ваш выход. — Графиня вывела ее из чувственной дремы, кивнув в сторону площади, заполненной людьми.
Не было более важного праздника в жизни подданных Нироли, чем день, когда они приветствовали своего нового короля. Натали слышала непрекращающийся гул одобрения, пока старомодная карета, в которой ехали король и его наследник, медленно следовала по улицам города.
Она будет простым зрителем на этой церемонии, когда король Джорджио передаст корону Кадиру, но позже она и Кадир повторят их клятвы, данные друг другу, перед своим народом.
Восторженные голоса заполнили ниши собора, где над всем этим витал спокойный дух веры, что перемены, происходящие на Нироли, ведут к лучшей жизни.
Король Джорджио и Кадир находились во главе процессии и были слишком далеко от Натали, чтобы она могла разглядеть их лица. Она видела только синий бархат плаща Кадира и его темные волосы.
Звуки хора наполнили воздух, взмывая ввысь. Сегодня Кадир воспользовался ее подарком — одеколоном, который Натали специально приготовила для церемонии, комбинируя самые изысканные ингредиенты.
Король и принц подошли к двум тронам.
Архиепископ Нироли начал службу. Безмолвно внимая торжественным фразам, люди прощались со старым королем, что так долго служил им, и обращали свои сердца к его сыну и наследнику.
— Много лет будь счастлив, наслаждаясь плодами своих трудов, — произнес архиепископ, обращаясь к старому королю.
— И вмешиваясь в жизнь плодов своих чресел, — шутливо шепнула Эмилия на ухо Натали.
Они стали очень близки, особенно после великодушного поступка принца Марко, когда он подарил родильному отделению новейший сканер.
— Король выглядит немного усталым последние два месяца, — сказала Натали, — и хотя он слишком горд, чтобы признать это, думаю, он был бы в отчаянии, если бы до сих пор не нашел себе наследника…
Хор умолк. Король Джорджио встал перед троном и, взяв в руки корону, повернулся к своему сыну.
Стояла такая тишина, словно каждый, не только в соборе, но и снаружи, наблюдая за церемонией на гигантском экране, задержал дыхание.
Вздох облегчения прокатился по площади, когда слегка дрожащие руки короля опустили корону на голову Кадира. Архиепископ начал коронационную проповедь, а затем три раза просил подтвердить Кадира его решение принять корону Нироли.
Едва прозвучало последнее подтверждение, старый король сжал плечи сына и, не в силах сдержать
