Норовисто игравший желваками главный инженер разжал зубы.
– Мы, когда реконструкцию начали, ну, ЛЭП-10 подвели, вот и…
– ЛЭП-10? Богато живешь, Жулебин. Ты мне одно только скажи: это ты просто развлекаешься так за государственный счет или что? Скажи, не стесняйся.
Но Жулебин, похоже, все-таки застеснялся и ни слова не ответил.
– Маркшейдер! – проскрежетал замминистра.
– Здесь!
– Немедленно начать прокладку обводного русла. Людей, технику бери, где знаешь. Провал забетонировать, яму закопать, работы закончить завтра до полуночи. Всё. Приступай! И Слепко зашагал через высокие, в рост человека, заросли к машине. Его голые икры покрылись густой сеточкой кровоточащих царапин.
– Я понимаю, – тоном христианского мученика зашептал за его спиной Жулебин, – вы столкнулись сегодня с поломкой главного насоса и, конечно, подумали…
– Пищиков где?
– Это был единичный случай, и потом, мощности дополнительных насосов вполне хватает, мы же тут не полные идиоты…
– Не полные, говоришь? Где Пищиков?
– Не знаю, дался вам этот…
– Вам что, Пищиков нужон, товарищ начальник? – охотно встрял опять шофер. – Так вы меня лучше спросите. Дома он у себя, Пищиков-то, день рождения у них. Вторую неделю празднуют.
– Едем! А ты, Жулебин, собирай манатки и сегодня же… нет, завтра сдашь дела. Парень ты крепкий, поработаешь еще… на проходке где-нибудь. Думаю, ничего сложнее лопаты доверить тебе нельзя. Но учти, не покончишь с этим … к завтрашнему вечеру – сядешь! Это я тебе обещаю.
«Ага, размечтался!» – усмехнулся про себя Жулебин.
Они забрались в «козла» и поехали, но, не доезжая шахты, свернули в город. Жулебин почему-то тоже остался. Слепко не стал возникать по этому мелкому поводу, но держался так, словно того не было.
– Разве Пищиков не в поселке живет?
– Не, ему в городе удобнее, опять же, к начальству ближе, – продолжал стучать подлец-шофер, – он ведь, это самое, как говорит? «Васька, – говорит, это меня Василием Григорьичем кличут, – вы тут все у меня под ногами мешаетесь, а я, промежду прочим, птица высокого полету». Вот как он мне говорил. Да.
Въехали под арку нового четырехэтажного дома и остановились у первого подъезда.
– Квартира какая?
– Шестая. На втором этаже.
Евгений Семенович рывком миновал крыльцо и два лестничных пролета. На темноватой площадке курили несколько измученных жизнью граждан. Из приоткрытой двери доносились приглушенная музыка и чадный дух. Он сделал над собой усилие и вошел. В длинном полутемном коридоре медленно покачивались танцующие пары. Дамы выглядели особенно непрезентабельно. Стараясь ни на кого не смотреть, замминистра протиснулся между распаренными телами, вонявшими перегаром, духами и куревом. Под ногами катались пустые бутылки. Пахнуло блевотиной. Он очутился в зашторенной, едва освещенной комнате. Почти всю ее занимали столы, заставленные в несколько ярусов грязными тарелками, салатниками, полными объедков, захватанными фужерами и тому подобным. Вокруг сидело несколько плотных мужчин, некоторые из них медленно, как коровы, что-то жевали, другие, похоже, спали, уронив голову на скатерть. В углу светился зеленый глазок радиолы, наигрывавшей нечто латиноамериканское. Полная дама с миловидным, но очень пьяным лицом кружилась на месте, широко разведя пухлые руки. Блузка на ней была расстегнута, открывая мощный атласный бюстгальтер.
– Кто здесь Пищиков? – вопросил Слепко. – Повторяю, Пищиков здесь?
Брюнет с нервически перекошенным ртом медленно поднялся со стула.
– А к-кто его, с-собственно, спрашивает? А? Вы к-кто такой? О, ч-черт! Това-арищ за-ам-министра? Доб-брый вечер. Нет, не мож-жет этого быть! Вы меня пом-мните? Я – Пищ-щиков. Присаживайтесь. Мурочка, принеси товарищу зам-м… А они гов-ворили, что вы куда-то пропали, а в-вот же вы…
– Что за бардак у тебя, Пищиков? Ты знаешь, что творится на твоей шахте? Что этот твой … Жулебин там вытворяет, пока ты тут пьянствуешь?
– Жулеб-бин? Точно, выт-творяет! А я ч-что говорил! Доп-прыгался, значит? Теперь-то он у меня поп- пля-шет!
– Правильно, товарищ замминистра, гнать надо этого Жулебина! Поганой метлой! Под суд его! – загомонили со всех сторон нетрезвые голоса. Слепко узнал среди гостей тех самых чиновников, которые встречали его ночью. Ситуация стремительно усугублялась. Пищиков, между прочим, просто-таки сиял от счастья.
– Пищиков, немедленно приведи себя в порядок и спускайся! Я в машине! Жду пять минут, потом можешь пенять на себя!
– Есть, пять минут! Айн момент! – восторженно вскричал начальник шахты и ринулся в глубь квартиры. Оттуда раздался женский визг. Слепко пробкой вылетел на улицу, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул влажный утренний воздух, плюхнулся на неостывшее еще сиденье заляпанного грязью «козла» и нахохлился. «Все они тут – дерьмо, на дерьме сидят и дерьмом погоняют», – решил он.
Минут через десять из подъезда выпорхнул начальник шахты в свежей рубашке, приличном костюме, низко нахлобученной шляпе и с пухлым портфелем под мышкой. Предупредительно извернувшись, он уселся между Слепко и белобрысым маркшейдером. Последний неохотно кивнул, а Жулебин, сидевший теперь спереди, даже не обернулся.
– Куда ехать? – спросил шофер.
– На шахту, куда? – буркнул Слепко.
– Гони, Васька, на шахту, – продублировал Пищиков.
Ехали молча. Пищиков пытался завязать светскую беседу, но после бессонной ночи и всех треволнений Евгений Семенович не мог вынести запаха водочного перегара. Брезгливо отвернувшись, он прикрыл глаза и размечтался о хорошей кружке крепкого кофе. Нестерпимо горячего, черного, как смола, с пеночкой, а кружка чтобы – простая, фаянсовая. Да, город изменился мало, а за городом нового было еще меньше. Только решетчатые конструкции высоковольтки победно выстроились вдоль шоссе. «Небось та самая ЛЭП- 10, черт бы ее подрал».
Приехали. По-прежнему ни на кого не глядя, он, стараясь не запачкаться, вылез из машины и поднялся на второй этаж административного корпуса.
– Э-э, товарищ зам-меститель м-мин-нистра, поп-прошу ко мне в к-кабинет. У меня все м-материальчики подготовлены нас-счет жулебинских безоб-бразий, – заикаясь зачастил, завертелся угрем Пищиков. – Наруш-шение всех инструк-кций! Карьер какой-то из шахты сделал! Изурод-довал! Перер-расход электроэн- нергии такой, ч-что…
– Что ты несешь, Пищиков, какой еще карьер?
– Я вам сам все объясню… – забубнил сзади неугомонный Жулебин.
– Отвечай, Пищиков.
– Ну, т-то есть как, прич-чем? Зас-сунул в к-квер шлаг вместо норм-мальной от-ткатки карьерные т- транспор-теры! И в ствол эт-тот, фаш-шистский! Они же, гады, труд наших сов-ветских граждан исп- пользовали, наст-тоящий концлагерь т-тут был, а эт-тот, с позволения с-сказать, инженер, при попустит- тельстве бывшего уп-правляющ-щего т-трестом Мельника…
– Стой! Ничего не понимаю! Мельник, выходит, в курсе был? Поддерживал?
– Какое это т-теперь имеет знач-чение? Может, нав-врал ему Жулеб-бин с три короб-ба…
– Заткни хайло, мразь! – заорал главный инженер и слепо двинулся на начальника шахты.
– Вот! Сами видите, что вытворяет! При вас прямо! Я ж т-теперь в шахту спускаться боюсь, как бы бандиты эти не прист-тукнули! Нет, вы только поглядите на него! – верещал высоким надтреснутым голосом Пищиков, спрятавшись за спину Слепко. Он даже заикаться почти перестал.
– Товарищ Жулебин! Возьми себя в руки! Так ты никому ничего не докажешь! – что-то такое зазвучало вдруг в голосе замминистра, что озверевший мужик, обмяк и уронил руки.
