Легкий стук в дверь заставил ее поднять голову. Она смахнула слезы и промокнула щеки подолом платья.
— Войдите.
Дверь открыла служанка, потому что ее последний оставшийся лакей был занят чем-то другим. Элинор, не дожидаясь, пока объявят о ее появлении, легкой поступью вошла в комнату, на ходу отдавая служанке шляпку и накидку.
— Можешь идти, — сказала она служанке.
Лидия кивнула в знак согласия, и служанка, поклонившись, ушла, плотно закрыв за собой дверь.
— Твой мрачный вид неуместен, как пирожное в лавке мясника, — без обиняков сказала Элинор. — В чем дело? Ты должна наслаждаться вчерашним триумфом. Откровенно говоря, дорогая моя, я и не подозревала, что ты затеяла, когда настаивала на своем таинственном исчезновении. Но сегодня утром твоя стратегия получила объяснение, и я готова аплодировать тебе. Ты так умно все придумала! — Элинор уселась рядом с Лидией и потрепала ее по руке.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Лидия.
— Весь высший свет теряется в догадках относительно личности Аурелии.
— Скоро кто-нибудь сопоставит факты и догадается, — без особого интереса сказала Лидия. — Все видели, что мы с тобой приехали вместе.
— Ошибаешься, — сказала Элинор. — Ни Эмили, ни я не показывались в окне. Только ты. А когда приехали, на тебе было надето домино и ты вышла из кареты только после того, как мы вошли в дом. И когда тебя представляли как Аурелию, нас рядом не было. А уход с бала до того, как тебя могли бы разоблачить? Это было гениально! Теперь все только и говорят, что о золотой леди.
Она встала и начала быстро прохаживаться перед Лидией.
— А когда ты проговоришься, что это была ты, Чайлд Смит сразу же сделает тебе предложение. — Она презрительно фыркнула. — Наконец-то он найдет человека, достойного разделить с ним сцену.
— О какой сцене ты говоришь? — спросила Лидия с горечью. Неужели вся ее жизнь — это игра на сцене?
Элинор круто повернулась, удивленно подняв брови.
— Конечно, я говорю о светской сцене, Лидия. Ты какая-то странная. Ты хорошо себя чувствуешь? Если нет, то, ради Бога, позволь моему доктору приготовить тебе питательный отвар. Ты не должна выглядеть как несчастное привидение, когда приедет с визитом Чайлд Смит. А он не заставит себя долго ждать. — Ее глаза возбужденно горели. — Конец его деда близок!
— Какое радостное событие! — резко сказала Лидия.
Элинор вздрогнула, как будто ее ударили по лицу, удивленная тем, что Лидия разговаривает с ней таким тоном. Лидия поняла. Но извиняться не стала. Благодаря Неду она узнала разницу между правилами приличия и хорошими манерами. Элинор зашла слишком далеко в радостном предвкушении смерти старика.
— Тебе ведь Чайлд Смит даже не нравится, Элинор, — проговорила она, — а ты уговариваешь меня принять его предложение.
— Мне не нравился и мой муж, но я приняла его предложение. Так что едва ли это главное.
— А что главное?
Элинор вздохнула и, усевшись в кресло напротив Лидии, сняла с рук перчатки, что было явным признаком предстоящего продолжительного спора, в котором она не намерена была терпеть поражение. Положив перчатки на колени, она сказала:
— Главное в том, Лидия, что твоя ситуация имеет единственное правильное решение — брак с Чайлдом Смитом. Других вариантов у тебя нет. Если ты не примешь его предложение, ты потеряешь все то, что ценишь больше всего.
Она уже это потеряла, подумала Лидия, когда в памяти промелькнуло лицо Неда.
— Что же, по-твоему, я должна ценить больше всего?
— Богатство, независимость, престиж и светское общество.
Заметив, что Лидия в ответ лишь посмотрела на нее пустыми глазами, Элинор сменила тактику.
— Лидия, ты меня удивляешь. Почему ты ведешь себя так, как будто не ты сама изначально предложила этот образ действий? Ты вынуждаешь меня говорить резко. — Она заглянула Лидии в глаза. — Тебя воспитали для определенного стиля жизни, который лишь немногие люди могут хотя бы представить себе. Ничего другого ты никогда не знала, — сказала она. — И это не просто вопрос о наличии средств для приобретения всего того, что потребуется тебе в жизни. Это могут себе позволить многие люди. Речь идет о положении в обществе, которое обеспечивает тебе твое богатство. А этого ничем не заменишь. Твое богатство позволило тебе быть независимой. Поскольку ты считаешься баснословно богатой, для тебя открыты все двери, несмотря на отсутствие у тебя дуэньи или опекуна. В твоем распоряжении самое изысканное общество, великолепные произведения искусства, роскошные путешествия и множество других вещей, о которых ты никогда бы даже не узнала, будь ты просто леди Лидия Истлейк. Мало кто понимает мир, в котором ты родилась и выросла. Еще меньше людей понимают, как это сказывается на человеческой личности.
— Что ты имеешь в виду, Элинор? — спросила Лидия.
— Стиль жизни направляет каждый аспект твоего характера. Он определяет твои поступки и предпочтения, круг твоего общения, то, что ты делаешь, как одеваешься, говоришь, думаешь. Вот что самое главное. Именно поэтому ты должна принять предложение Чайлда, когда он его сделает.
— Он его уже сделал, — тихо сказала Лидия. — Он был здесь до того, как приехала ты.
Глубоко посаженные глаза Элинор широко раскрылись от удовольствия.
— Отлично! В таком случае о чем мы тут говорим? Конечно, очень жаль, что официальная церемония будет скомкана, но нам придется с этим примириться. Но потом я устрою такой великолепный прием, что никто и не вспомнит о краткости периода вашего ухаживания…
— Я еще не приняла его предложение.
— Что-о? — Брови Элинор удивленно взлетели вверх. — Я могу понять, когда набивают себе цену, чтобы не выглядеть слишком нетерпеливой, но у меня есть сведения из надежных источников, что его дед стоит одной ногой в могиле. Сейчас не время разыгрывать скромницу.
Если бы все было так просто! Но она не могла лгать Элинор.
— Я не уверена, что отвечу «да».
— Это еще почему? — спросила крайне изумленная Элинор.
— Мистер Смит не любит меня.
— Тем лучше, — заявила Элинор, не скрывая раздражения. — В таком случае он не будет вмешиваться в твои дела. Пока ты будешь вести себя осмотрительно.
— Не так, как Сара, — не удержавшись, сказала Лидия.
— Да. Не так, как Сара.
Все, что говорила Элинор, было правдой. Богатство и привилегии действительно лежали в основе ее существования; все, что она знала, было действительно в рамках правил, установленных в высшем свете, и это определяло ее поведение в обществе.
— Ты должна принять его предложение, — сказала Элинор. — Я понимаю твои тревоги. До сих пор ты жила, не отвечая за свои поступки ни перед одним человеком, и это тебя испортило. Да, Лидия. Ты человек избалованный. Однако нет причин ожидать, что твоя жизнь сильно изменится после того, как ты станешь женой Смита. Возможно, от тебя потребуют произвести на свет наследника, но даже это не обязательно. У меня, например, как тебе известно, детей не было. Ты выйдешь замуж и будешь продолжать жить точно так же, как сейчас. Если и будут изменения, то очень незначительные.
Нет, подумала Лидия. Нет! Впервые за все время этого разговора слова Элинор показались Лидии не только неискренними, но и неверными. В окружающем мире всегда происходят изменения. Умирают родители, умирают дети, так и не сделавшие своего первого вдоха, мужья бросают жен, поместив их в сумасшедшие дома, друзья разрушают свои жизни ради любви. Вот и Нед женится на ком-нибудь другом.
— Ты будешь жить точно так же, как жила всегда, — сказала Элинор. — Чайлд Смит будет тебе хорошим мужем. Вы подходите друг другу, — все настойчивее говорила Элинор.
