с Рико? Он ничего мне не рассказывал, кроме того, что ты спас ему жизнь, вылечив от смертельного ранения.
– Прошу прощения, но я не хочу об этом говорить. Спрашивайте у него.
– Хорошо, – кивнула драконица. – Тогда ты можешь идти и общаться с братом в свое удовольствие. До совета осталось не так много времени, а я должна еще кое-кого повидать.
Я уже и сам понял, что слишком долго надоедаю главе стаи, поэтому поклонился и направился к выходу.
– Алекс, – догнал меня голос Мудрейшей уже в туннеле. – Я не буду против, если ты захочешь обращаться ко мне на «ты», ведь мы же родственники.
– Хорошо… бабушка, – отозвался я с улыбкой.
– И на всякий случай запомни, что прикасаться к чешуе на голове дракона разрешается только близким или партнеру при спаривании.
«Не фиг руки распускать!» – перевел я совет в понятные образы и услышал смех Мудрейшей.
Выйдя в пещеру, где завтракали защитники, я увидел только Лара, который тут же спросил:
– Как прошла беседа с Мудрейшей?
– Отлично, – ответил я. – Узнал много нового. Сколько у нас времени до совета?
– Совсем чуть-чуть, а что ты хочешь сделать?
– Да так, пообщаться с тобой на разные темы.
– Тогда пошли в зал торжеств, там будет намного удобнее.
Мы вышли из большой пещеры и свернули в какой-то узкий ход, где Лару постоянно приходилось нагибать голову и прижимать плотнее крылья к спине. Спустя несколько минут такого блуждания ход расширился, а потом вывел нас в просторный грот, где огромным кольцом лежали большие камни, а в центре располагалась гранитная плита. Из грота открывался потрясающий вид на океан и бескрайнее небо. Я внезапно понял, что мои глаза совершенно не слепит яркий свет солнца, что обязательно должно было произойти после долгого блуждания по темным пещерам. Видимо, органы зрения драконов намного совершеннее человеческих и могут моментально подстраиваться под смену освещения. В общем, еще один плюсик в копилку моих изменений.
В гроте никого не наблюдалось. Подойдя к одному из булыжников, Лар залез на него и уселся поудобнее, свесив хвост. Я забрался на соседний и тоже сел на холодный камень, подтянув к себе ноги, машинально копируя позу брата.
– И о чем ты хотел поговорить? – спросил Лар.
– О драконах. Скажи, например, сколько вас в стае?
– Пятьдесят шесть, – грустно ответил дракон и, не дожидаясь вопроса, пояснил: – Наша стая считается одной из самых малочисленных. В последние три сотни лет детенышей рождается все меньше, а большое количество старших драконов погибло в схватках с шершанами. Многие объясняют это тем, что наш источник за тысячелетия потерял всю свою силу и стал не таким большим, как раньше. Но только Мудрейшая помнит, каким огромным он был полтысячелетия назад.
– Сколько?! – потрясенно воскликнул я, вспоминая драконицу, и признал: – А по виду и не скажешь!
– Мы можем жить гораздо дольше людей, – пояснил Лар. – Так что не удивляйся. Правда, немногим удается дожить до столь преклонного возраста.
– А тебе сколько стукнуло?
– Семьдесят три цикла, – огорошил меня брат.
– Да ты же мне в дедушки годишься!
– Нет, Алекс, у драконов совсем иное понятие времени. Хоть мы и можем жить тысячелетия, но процесс взросления протекает гораздо медленнее. И если мыслить человеческими категориями, то мой возраст соответствует примерно двадцати вашим годам.
– Спасибо, утешил, – отозвался я. – А кто такие шершаны?
В ответ брат посмотрел мне в глаза и поделился мыслеобразом большого осьминога, который нападал на драконьи гнезда, взбираясь по скалам. Размеров он был поистине гигантских и очень напоминал кракена из виденного мной фильма о пиратах. Вместе с образом мне передался ужас Лара перед этими тварями, которые погубили смертельными объятиями не один десяток драконов.
– Ну и мерзость, – сказал я и вспомнил о том вопросе, который хотел срочно прояснить. – Лар, а ты свою старую чешую куда дел?
– Сжег.
– Зачем? Чтобы никому не досталась?
Дракон слегка смутился:
– Нет, просто от злости… Алекс, тебе не понять, что значит, когда у тебя две десятицы дико чешется все тело. Ощущения настолько мучительны, что спустя некоторое время после начала линьки ты начинаешь терять рассудок. Именно поэтому, испытав облегчение, я просто сжег все вокруг.
– Надеюсь, это было не в человеческой деревне? – уточнил я.
– Нет, что ты. Туда я прилетал только подкрепиться, а линял у одной неприметной скалы, о которую так хорошо было чесаться… – Лар даже мечтательно закатил глаза, вспомнив об этом. – Ну а после этого я вернулся в свое логово, чтобы слегка перекусить, но внезапно почувствовал сильную жажду, поэтому отправился к речке, где долго плескался. Когда же я вернулся и хотел было доесть свой завтрак, то увидел тебя. Кстати, Алекс, тебе еще повезло, что у меня было хорошее настроение после линьки! Иначе я просто убил бы непрошеного гостя.
– И еще раз спасибо! Кстати, тебе тоже очень повезло, что я полночи провел в седле, иначе вместо меня ты бы увидел летящую в голову деревянную чурку. И это зрелище наверняка оказалось бы последним в твоей жизни.
Дракон нахмурился, а я в ответ невинно улыбнулся. Да, я знаю, что он мог бы прочесть мои мысли еще на подходе к норе, но ведь опыт лесного стража мне бы очень помог. У эльфов, сидящих в засаде, есть такое правило – сливаться с местностью, а без полного отрешения от себя это невозможно. Так что еще неизвестно, кому из нас повезло больше.
Внезапно я поймал себя на мысли, что совсем не чувствую дискомфорта, сидя на камне. А ведь по идее у меня уже давно должны были начать затекать ноги, да и копчик точно должен был занеметь. Но я сидел, болтал и чувствовал себя прекрасно. Видимо, драконья кровь своей густотой препятствовала этому, и я теперь вполне могу целую ночь спать на камнях, особо не тревожась о неприятных ощущениях, которые появятся наутро.
Хлопки крыльев и шорох камней на площадке отвлекли меня от мыслей. Это прибыли те драконы- защитники, которых я встретил в пещере. Пройдя в грот, они кивками поприветствовали нас и забрались на камни с противоположной стороны кольца, переглядываясь друг с другом. Глядя на их мимику, я сообразил, что они разговаривают. Но тогда почему я их не слышу?
– Потому что драконы умеют скрывать свои мысли, – пояснил Лар. – И когда они общаются друг с другом, то передают их только своему собеседнику, а не всем окружающим, как ты.
– А ты можешь меня этому научить, пока мы не отправились на совет? Потому что я вполне могу подумать что-нибудь такое, после чего меня не только в стаю не примут, но еще и отпинают хорошенько, прежде чем выкинуть в океан.
– За такой короткий срок это не получится, ведь совет начнется совсем скоро. Видишь, стая уже начала собираться.
Обернувшись, я увидел, что на площадку перед гротом один за другим опускаются драконы и драконицы. Значит, совет будет проводиться здесь? Хорошо, никуда идти не нужно… или лететь. Но я вполне могу за оставшееся время научиться закрываться. Ведь у драконов есть такой прекрасный способ общения – мыслеобразы.
– Лар, ты просто передай мне свое умение как обычный мыслеобраз, – попросил я брата. – Это ведь совсем просто.
– Нет, это невозможно, – ответил дракон. – Иначе мы бы не тратили десятилетия на обучение птенцов, а сразу передавали бы им все свои навыки.
– Ты ошибаешься, это возможно, но вы почему-то этим не пользуетесь, – возразил я и разочарованно вздохнул. – Ну, тогда хотя бы передай мне образ того, что ты понимаешь под мысленным общением и как
