— Да, но и обманщики они хорошие. Ну да ладно, вернёмся к нашим баранам. Ты, браток, подал отличную мысль о разных полюсах Магнита истории. Именно это и объясняет появление в Подлунном мире отрицательных персонажей. А в Шамбале положительных.
Дракон немного задумался, всего на пару минут, я тем временем включил комп и в ускоренном режиме прокрутил свой последний отчёт о визите в Шамбалу.
— Это не поможет, нужна дополнительная информация и конкретно о Магните истории. А для этого нужно в первую очередь поговорить с Суэром. Без этого нам не обойтись. Да, кстати, — Валька вытащил из верхнего ящика стола чек на миллион евро и протянул мне, — я своё условие выполнил и с данного момента ты свободен. Дальше мы как-нибудь сами управимся.
— Значит, я больше не нужен? — вспылил я, — значит, я гожусь только шпионов ловить? Знаешь, Дракоша, ты поступаешь не по-братски, а по-свински. Извини за выражение, но других слов ты не заслуживаешь. Я вообще-то думал, что ты, говоря «мы», имел в виду меня, а ты…
Валька посмотрел на меня, иронически изогнув правую бровь:
— И сколько ты хочешь на этот раз?
— Да ничего я не хочу, — запальчиво бросил я и вскочил на ноги, — просто я столько испереживался за последнее время, что очень хочу знать продолжение и окончание истории Кармана времени. А денег мне твоих не надо, я и сам могу приплатить, что бы быть очевидцем и участником интересных событий.
И я протянул злосчастный чек брату. К моему удивлению он спокойно забрал его и положил в верхний карман зелёной рубахи. «Лучше быть наглым, чем смешным», — сказал главный герой Люк Бессоновского «Такси», и я с ним полностью согласен.
— Эй, брат, это твой чек или мой? — спросил я.
— Твой, — успокоил меня брат, — но получишь ты его только после окончания интересной истории. Не знаю, когда она закончится, но получишь обязательно. Ладно, садись и давай обсудим план дальнейших действий.
— Слушай, Дракон, отдай чек назад, я его жене оставлю, — предложил я, — мне так спокойней будет. А то шут его знает, как получится.
— Ошибаешься, если ты чек Наде сейчас отдашь, то по условиям контракта она больше ничего не получит. Даже в случае твоей смерти. А пока у неё на руках контракт без чека, Надя может стребовать 3 лимона с меня или Пао. Разве ты не помнишь условий?
— Да, ты прав, — задумался я, — извини за вспыльчивость. Давай обсуждать план.
— Так как ты не сможешь противостоять ментальному воздействию Суэра, то я полечу один. Или нет, возьму Мызрова — вдруг придётся воздействовать на безумца физически. Лучшего помощника мне не найти. А ты, Санёк, пока отдохни — искупайся в бассейне, побеседуй со смеаглами. Только предупреждаю, не всему верь, что они наплетут.
— Блин, я всегда думал, что Голлум всего лишь смелая выдумка Толкиена.
— Оказывается, что были раньше некие существа, ставшие прообразами для его сказочного персонажа. Ничто не ново под луной. Ладно, лирику в сторону, я буду через 15–20 минут, — попрощался Дракон.
— Будь осторожнее, я до сих пор не могу забыть его телепатического воздействия, — предостерёг я брата. Дракон улыбнулся:
— Обязательно.
Пассиусу Геллеру, Доброму волшебнику Подлунного мира не спалось. Ночное небо было укутано тёмными тучами. Ни луна, ни звёзды не выглядывали из их косматой бахромы. Редкие, ночные огоньки в жилых домах Города только подчёркивали темноту ночи. За крепостными стенами в дебрях Горелого леса обнаглели варги и обычные волки. Насмотревшись на шабаши гоблинов, леших, кикимор и прочей нечисти, варги — партизаны Горелого леса — бегали к стенам Города, где собирались ну очень большими стаями, и выли, запугивая горожан скорой расправой. В окрестных сёлах были организованы отряды самообороны и воздвигнуты частоколы от нечистых сил. Священнослужители не отходили от алтарей и совершали богослужения ночью и днём во избавление от Врага душ человеческих и его слуг. Видимо, Эспер не знал латинского языка, на котором проводились церковные службы, так как его слуги в последнее время были как обпившиеся борзотухой. Они уже при дневном свете нападали на людей, и тем приходилось посещать Горелый лес только под охраной вооружённых мужчин. Усиливающаяся с каждым днём Тёмная сила заставила Пассиуса временно забыть работу над мемуарами и задуматься о том, чем лучше усилить магическую оборону Города. Столица была далеко и на помощь Королевской рати рассчитывать было не разумно. Тем более, что гонец был послан неделю назад, а ответ до сего дня от Короля так и не пришёл. Геллер взволнованно и раздраженно ходил из угла в угол своего домика, озабоченность сквозила из каждой морщины его старческого лица. «За городскими стенами лютует свора Тёмных сил, собранная Злым Эспером, чтоб им всем плохо стало, — думал он, — не пора ли просить помощи у Хранителя справедливости или Матери порядка, как верных слуг Светлого Царя о создании Ночного патруля? Если Эсперу и Красной девочке они помогли, то нам в нашем положении просто обязаны. И не как не иначе, а конкретным делом».
Геллер присел у стола и ещё раз просмотрел какой-то список, после чего приступил к ритуалу вызова Высших сил. Он нарисовал на полу пентаграмму, увенчал её каждый угол соответствующей руной, обвёл всё это прерывистой чертой и отошёл в сторону. Всё громче и громче раздавался его голос в ночной тиши и лишь после заключительных слов сложного заклинания «Фамадей аппасиата амед» в центре пентаграммы появилась всё увеличивающаяся в размере светлая точка. Она росла и в ширь, и в высоту, пока не достигла объёма среднего мужчины. Из-за яркого света разобрать черты появившейся личности не было никакой возможности. Воспитанный в лучших традициях Толедской школы Заправского волшебства, Пассиус Геллер никогда не боялся тех, кого вызывал из Небесного мира и в этот раз он ни разу не моргнул от резкого, вибрирующего потока световых лучей. Тем более что он знал — перед ним стоит Дракон, непредсказуемый в своих появлениях и никто ни в этом, ни в каком ином мире не мог подделаться под его образ. А от света Хранителя справедливости не могло быть никакого вреда для здоровья человека.
Через 3–4 минуты свет иссяк и из пентаграммы вышел Дракон с лёгкой, уважительной улыбкой:
— Как я понял, вы опять меня вызывали, уважаемый Геллер?
— Долго жить будешь, почитаемый во всех мирах нашей тесной вселенной Хранитель справедливости, — с глубоким поклоном промолвил Добрый волшебник.
— Да уж, я и сам не рад своей долготе дней, — в голосе Дракона послышалась горькая ирония, — но давай по порядку ты расскажешь мне о причинах своего вызова и для начала лучше бы нам присесть, дорогой Геллер. Как я понимаю, нам предстоит долгий разговор.
— Да, конечно, присаживайтесь, — Пассиус предложил своему гостю добротный стул.
— Только вместе с вами.
— О, как вы почтительны к нам, простым жителям Подлунного мира, досточтимый Хранитель справедливости, — сказал Геллер, присаживаясь на своё место, — для меня это очень большая честь — сидеть за одним столом рядом с Небожителем.
— Итак, начнём с самого начала, — Дракон тоже уселся на стул, спинка которого была украшена инкрустацией (вся мебель Доброго волшебника была отделана городским столяром Герром Мунцем в благодарность за незначительные услуги), — я бы хотел узнать, почему вы решили, что я буду жить долго?
— Неделю назад я семь раз вызывал Великую богиню войны и мудрости, но она так и не появилась, — грустно сказал Пассиус, — три дня назад я пробовал вызвать Ирину, Мать закона и порядка, но и её я не видел. А сегодня пришёл ты после первого же заклинания. Чудо, Царь небесный смилостивился ко мне, грешному и послал в ответ на мою просьбу своего верного слугу.
— Я полагаю, что для этого вызова у метра магических наук были достаточные основания? — немного нахмурившись, спросил Дракон.
— Более чем. Неужели вы с Небес не видите, что вытворяет злобный колдун, сидящий в Подземном дворце? — воскликнул Добрый волшебник, — неужели для того, чтобы урезонить зарвавшегося, наглого выскочку-самоучку вы не можете послать молнию или землетрясение? Я не знаю, что он изучает в своей секретной, подземной лаборатории, но вот уже на протяжении последних трёх месяцев я ощущаю, как он
