находящихся в комнате людей теперь напоминали театральную пьесу в момент «немой сцены» или же композицию с участием манекенов.
- Один. Четыре. Один. Сжатие. Девяности три. Запись закончена.
Андрей выдернул «волосок» и резко разогнулся.
- Готово. Давно же я этим не занимался, - он улыбнулся и подмигнул Ольге. - Ничего, иногда полезно вспомнить молодость…
- Кстати, а что это было? - спросила она, разглядывая почти невидимый «волосок» матричной нити, свисающий у Андрея из-под глаза.
- Трейсинг. Копирование информации с имплантанта на микроноситель «биокс» путем обычного скачивания. Сейчас только вытащу нить, и можно будить Ломаса.
- Но что именно ты скачивал?
- Честно? Понятия не имею.
Он аккуратно вытянул «волосок» и, завернув его в обрывок бумаги, убрал в карман.
- Предлагаю дать бедняге немного выспаться. Да и нам самим не мешает отдохнуть хотя бы пару часов, как думаешь?
- Здесь?
- Ты же видела - там полно пустых комнат.
- Ну, пойдем, попробуем. Но учти: будильника у меня нет, и если я усну…
Они уже выходили из комнаты, когда вдруг со стороны кровати Ломаса до них донесся негромкий металлический звук.
Андрей резко обернулся и увидел Джимми, который приподнялся на кровати, сжимая в руке пистолет Ольги.
- Ты бы положил его, дружище, - как можно беззаботнее проговорил Андрей, не отрывая взгляд от пистолета. - Он заряжен и снят с предохранителя…
- Я должен оставаться здесь, пока за мной не придут, - пробормотал Ломас, ни на кого не глядя. - Но Энрико погиб. И доктор Савацкий погиб…
- Да брось, старина! - улыбнулся ему Андрей. - Ты никому ничего не должен. К тому же, мы и так пришли за тобой, и уже завтра утром мы будем в Чикаго…
- Только что мне приснился сон. Будто я умер. Умер давно, несколько лет назад… Кто я, Рубин? - Ломас повернулся к двери, и Андрей увидел у него на лице то спокойное и равнодушное выражение, которое обычно бывает у человека, принявшего единственно верное и простое решение.
- Джимми, старина, зачем же так мрачно? Ты сейчас не один, с тобой - мы, твои друзья. Ты помнишь, как мы познакомились? Я вот хорошо помню…
- Я уже не узнаю тебя, Рубин. Прости. Я устал.
Не дожидаясь ответа, Ломас резко направил пистолет себе в сердце и выстрелил.
- 19 -
Перед самым рассветом прошел дождь.
Он наполнил ночной воздух мёртвого города свежими запахами ржавого железа крыш, мокрого асфальта улиц и молодой травы. Той самой травы, которая обильно лезла из-под перекошенных тротуарных плит и пробивалась из многочисленных трещин на стенах израненных домов.
- Ты уверен, что это правильная дорога? У меня уже такое чувство, будто я родилась в этой помойке и никогда из неё не выберусь.
- Да нет, всё в порядке. Грэйтиот авеню - прямая, как стрела, её ни с чем не спутаешь, - Андрей достал из кармана найденную в бомбоубежище карту из буклета и щелкнул зажигалкой. - Ещё километр-два, и многоэтажных домов совсем не останется…
- Вот и хорошо, что не останется, надоело так голову задирать…
- Оль, не психуй, минут через сорок мы выйдем в пригород.
- И что тебе даст этот пригород? Думаешь, там их нет?
- Послушай…
- Не понимаю, зачем было рисковать! Кем ты себя возомнил?
- Оля…
- Хорошо. Мечтаешь, чтобы тебя сожрали на завтрак - отдай телефон и иди, куда хочешь. Я-то почему должна с тобой погибать?
- Если мы позвоним Голосову, - в который раз повторил он, - то мне уже никуда не деться. А пока есть хоть какой-то, но шанс…
- Какой ещё шанс? Отсюда до Порт-Гурона больше ста километров!
- Ну, и что? За три дня доберусь. Зато своими ногами, а не по частям…
- Да у тебя паранойя! Кому ты нужен? Джимми мертв, вся информация утеряна, отдашь им данные с носителя, и лети на все четыре стороны.
- Знаешь, я всё-таки подстрахуюсь.
- Отдай телефон!
- Нет.
