— Я иду с тобой, Сэм… то есть Мэнни. Извини, мне понадобится время, чтобы привыкнуть. Но мы должны быть вместе, в этом я уверена. Так что даже не думай оставить меня здесь одну. Я ждала тебя одиннадцать лет, и теперь ты от меня не избавишься. К тому же я тоже Хун-Ахпу.
Он наклонился и поцеловал ее.
— А как же София?
— Я останусь здесь, — ответила дочь. — Мик и Дом сказали, что я могу жить с ними. Мне будет сложно снова стать нормальной, но я попытаюсь. К тому же им потребуется помощь с близнецами. — Она улыбнулась. — А многие ли могут похвастать тем, что нянчили собственного отца?
— Ребенок, который родится, не будет твоим отцом, — сказал Мик. — Временная петля разомкнулась, жизнь твоего отца перестала замыкаться в кольцо, и теперь повторений уже не будет. Может, это и хорошо.
К ним присоединился Куртц.
— Президент знает обо всем, что ты сделал, Мэнни. Он будет держать это в тайне, а о твоей семье позаботятся… Мик использовал «Балам», чтобы уничтожить бункеры в Грум-Лейк. «Маджестик-12» больше не существует.
— А Борджия?
— Борджия сидит в тюрьме за убийство Рэндольфа. Они оба сгниют в аду.
— Митч, мне нужно, чтобы ты и Бек еще кое-что для меня сделали. Это очень важно.
— Говори.
«Балам» покинул орбиту Земли и беззвучно заскользил ко входу в червоточину. Иммануэль Гэбриэл обнял любимую…
Его сердце было спокойно. Впереди ждала судьба.
Золотой корабль нырнул в кольцо портала, за ним последовали корабли поменьше.
Спустя секунду червоточина исчезла, отправив своих пассажиров на другой конец пространства и времени.
Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом…
Глава 40
Семнадцатилетняя Маделина Аурелия металась под пропитанными потом простынями и кричала своему приемному отцу: «Вытащи из меня этого чертова ребенка!»
Квентон Морхед, баптистский священник, сжимал ее руку, глядя на раскрывающееся лоно.
— Не богохульствуй, дитя, акушерка уже в пути.
— Пошел ты! — Маделина, истекая кровью, вцепилась в его руки. — Где Вирджил?
— Не знаю…
— Найди его!
Священник поморщился: визг девушки ввинчивался в его мозг, словно ржавый штопор. Он услышал скрип входной двери и выдохнул короткое «Аминь».
— Вирдж? — Маделина перестала корчиться. — Вирджил, милый? Это ты? Ты, гулящий продажный сукин сын?
Вошла толстая негритянка.
— Успокойся, милочка, все будет хорошо.
Маделина вцепилась в матрас, изогнувшись в очередной схватке:
— Вир… джил!
Акушерка повернулась к священнику.
— Идите найдите его. Я присмотрю.
Квентон попятился к двери, а затем поспешил прочь, подальше от криков роженицы.
Преподобный Морхед вошел в стрип-клуб, и в нос ему ударил запах алкоголя, сигаретного дыма и секса. Всего несколько минут понадобилось священнику, чтобы отыскать своего зятя в одной из задних комнат, где тот сидел со стриптизершей на коленях.
— Вирджил! А ну тащи свою задницу домой, твой сын скоро родится!
— Ох, черт, Квентон, дай мне еще хоть пару минут!
— Бегом, парень!
— Сукин сын!
Вирджил выбрался из-под стриптизерши, стиснул ее голые груди, пробормотал: «Я тебе позвоню, крошка», — и поплелся вслед за священником на парковку.
Воспаленные глаза Доминики Гэбриэл уставились на приемную мать, Эдит Экслер. Началась новая схватка. Волна боли захлестнула, помутила сознание.
— Эдди, анестезию!
— Держись, куколка. Мик пошел за доктором.
— Мне нужно обезболивающее!
— О'кей, о'кей. — Эдит выскочила в коридор, чтобы позвать медсестру.
— Тебе не нужны лекарства, — сказала Чичахуа. — Матка — это женское место. Если нарушить ее при родах, вся жизнь ребенка пойдет наперекосяк.
Она положила ладони на живот Доминики и начала массировать, разглаживать мускулы.
Миг спустя в комнату шагнул Майкл — в ту самую секунду, когда женщина принимала краснолицего младенца.
— Ты какого черта делаешь?
— То, чем занималась еще до твоего рождения. — Она шлепнула светловолосого младенца по попке, заставляя закричать и вдохнуть. — Подержи сына, пока я достану на свет его брата.
Майкл Гэбриэл сморгнул слезы, заметив большие синие глаза малыша.
— Привет, Джейк. В этот раз папа тебя не бросит.
Через пару минут темноволосый брат Джейкоба заявил о себе требовательным воплем.
Преподобный Морхед шагнул в лачугу и тут же услышал детский крик.
— Маделина?
Толстая акушерка была на кухне, младенец плакал у нее на руках.
— Посмотри-ка, вот твой дедушка. Скажи: «Привет, дедушка!»
— Господи, какие у него глаза! Я никогда не видел таких синих глаз!
— Да, только вот это не «он», а «она». У вас маленькая девочка.
— Девочка?! — У Квентона волосы стали дыбом.
— А где отец?
— Блюет на улице. Быстро…
Распахнулась дверь, и на пороге возник Вирджил. С нижней губы его свисала нитка слюны, падающая на запачканную футболку, а нос был вымазан белым порошком.
— О'кей, дайте мне посмотреть на пацана.
Морхед и акушерка обменялись испуганными взглядами.
