- Еще как можно. Всю жизнь потом хворать будете.
- Ну и как этого избежать?
- Единственный способ - петь! - ответила она, ежась, притопывая ногами в легких парижских туфлях и кутая затылок в бумажный шарф. И вдруг запела какую-то песенку, вынесенную из ночного клуба. Из рощи ржавых дубов неподалеку выпорхнула стайка черных дроздов - им, должно быть, тоже было очень холодно. Слышался лишь слабый голос Жаклин, казалось, не способный подняться над тонким слоем пороши. - Вам тоже надо петь, - предложила Жаклин, - иначе я ни за что не ручаюсь. Что угодно может случиться.
И поскольку я не желал умничать и оспаривать ее нелепые медицинские воззрения, то в конце концов и решил: ладно, чем черт не шутит, от пения меня не убудет. Единственной вспомнившейся мелодией была «Кукарача». Я распевал ее на протяжении мили или двух, но она не помогала - мерз все больше. После наших не слишком удачных попыток петь и одновременно вдыхать морозный воздух Жаклин осведомилась:
- Вы ведь не французскую песню поете, правда?
Я отвечал, что песня мексиканская.
Услышав это, она воскликнула:
- Ах, это же моя голубая мечта - побывать в Мексике!
Голубая мечта? Почему Мексика, а не Сайгон? Не Голливуд? Не Богота? Не Алеппо? Я удивленно вглядывался в ее слезящиеся глаза, в замерзшее, с потеками туши и пугающее мертвенным слоем краски, но серьезное, строгое, великолепное лицо, дразнящее алостью губ, женственное и, несмотря ни на что, лукавое, упрямое в своей надежде соблазнять. Что стала бы она делать в Мексике? Я попытался представить ее там: чудно и дико, - и разразился смехом. А что я сам делаю здесь, на полях Нормандии? А это разве не дико?
- Вы что-то смешное вспомнили, мсье Марч? - осведомилась она, поспешая рядом, энергично взмахивая руками в суживающихся книзу рукавах.
- Очень смешное!
И тут она указала:
- Vous voyez les chiens![215]
Усадебные псы перепрыгнули канаву и сейчас мчались к нам по бурым кочкам, лая с подвыванием.
- Не бойтесь! - сказала Жаклин, вооружаясь валяющейся веткой. - Они меня знают.
Что оказалось правдой - окружив нас, собаки подпрыгивали, норовя лизнуть Жаклин в лицо.
Как выяснилось, машина встала из-за того, что залило свечи; недостаток этот вскоре устранили, и я выехал на Дюнкерк и Остенде. Места, где так жестоко были наказаны британцы, стояли в руинах. И там уже громоздились бараки. Гребни волн отливали серым, как волчья шкура. Волны накатывали на песчаную косу и разбивались в белую пену. Древние воды, сердито пенясь, спешили в Брюгге, прочь от белой пенной полосы - вечность рядом с современными разрушениями, седая хмурая вечность. Я мечтал поскорее очутиться в Брюгге, увидеть зелень каналов, старинные дворцы. Мечтал отогреться от пронизывающего холода. Я все еще дрожал после путешествия по мерзлым полям, но, вспомнив о Жаклин и Мексике, не мог сдержать улыбки. Но разве так уж смешно, если Жаклин после всех ударов, которым так жестоко подвергла ее жизнь, не желает разочаровываться? Неужели смех так всеобъемлющ, так плотно укоренен в природе и даже в вечности, что тщится одолеть нас и победить надежду? Нет, никогда этому не бывать. Не так он всесилен. Но и это, возможно, шутка - одна из многих. Ведь смех загадочен. Глядите, как я вездесущ, глядите и смейтесь. Я подобен Колумбу, я вглядываюсь в тех, кто близко, исследую terra incognita, неведомую землю, что приоткрывается мне в каждом взгляде, и способен увлечь вас за собой. Может быть, попытки мои и тщетны и я неудачник, не спорю, но ведь и Колумб, должно быть, считал себя неудачником, в цепях возвращаясь из своего плавания. Что не доказывает, будто он не открыл Америку.
Примечания
1
Георг III (1738-1820) - король Великобритании, один из вдохновителей английской колониальной политики и борьбы с восставшими североамериканскими колониями. -
2
Чарлз Корнуоллис (1738-1805) - командовал в чине генерала английскими соединениями во время Войны за независимость в Северной Америке (1776-1783).
3
Эмоциональные выкрики на идиш.
4
Имеется в виду нецке с фигурками трех обезьянок, одна из которых закрывает глаза, вторая - рот, третья - уши.
5
Честным (нем.).
6
Мальчик (нем.).
7
Знатная дама (фр.).
