Здесь нет клевет. (Минута молчания. Донская опускает глаза.)
Ставунин (так же спокойно)
Да — я таков… я даже не скрываю Презренья ко всему, ко всем… Идти с собой Я никого не принуждаю… Но с вами я б хотел идти рука с рукой. Донская
Со мной? Ставунин
Да, с вами, только с вами… Вы миру чужды, как и я, Вы надо всем смеетесь сами… И вы давно — сестра моя… За вас одних я не боюсь страданий, И вам одним готов я целый яд Мук без конца, без упований Желать бестрепетно, как брат… Вам чужд такой язык, как чужды эти речи… Но вспомните одно — я с вами жил одной, Всю жизнь я жаждал этой встречи, Чтоб все безумие любви моей больной Вам высказать хоть раз, бестрепетно и прямо, Я к смерти близок был, но жить хотел упрямо. И жив, вы видите… Донская
Молчите… Смерти час Еще не близок… Между нами Есть жизнь и люди… Так вы с сами Сказали мне в последний раз, Когда надолго мы прощались с вами… Страдала ль я, любила ль я… Вам не узнать… (Хочет уйти.)
Ставунин (останавливается)
Я это знаю… Моя любовь — сестра моя… Донская (вырывая свою руку)
Есть час один, я повторяю, Когда собою буду я. (Идет. Ее встречают гости, которые идут в гостиную.)
Мертвилов (иронически)
А мы искали вас. Донская (равнодушно)
Вы, верно, извините Мое отсутствие. (Подавая руку Ставунину, который берет безмолвно шляпу и раскланивается)
Monsieur Ставунин, вы спешите? Увидимся. Эме (выходя из кабинета с Донским, тихо)
Mois quelle horreur! O cieuh! Ставунин уходит. Все в каком-то неподвижном изумлении
смотрят на Донскую
