Никто ему не ответил, и он добавил:
— Из-за нее мы едем медленнее, а это небезопасно.
— Они нас не поймают! — заявил Эйб.
— Еще бы! — вскричал Берт. — Но было бы лучше прикончить ее. Ведь ты же захватил с собой пистолет!
Он сделал движение, словно хотел попридержать лошадь.
— Не здесь, ты, дурак! — одернул его Эйб. — Впереди река, через нее мы переправлялись по пути сюда. Можно сбросить ее тело там, и, десять к одному, они не найдут ее до того, как мы уйдем в море.
— Хорошая мысль! — кивнул Берт,
С этими словами он послал свою лошадь вперед, хотя они уже и так ехали быстро, и Эльмина подумала, что ее последняя надежда умерла.
Она не пыталась ни кричать, ни сопротивляться, так как знала: все ее мысли должны быть сконцентрированы на обращении к маркизу и Чангу — она предупреждала их, что попала в беду.
Теперь она знала — они найдут ее мертвой.
Будет ли маркиз сожалеть о ее смерти или сразу найдет утешение в объятиях леди Карстэйрс и забудет свою злополучную жену?
«Спасите меня! Спасите меня!» — молча взывала она, понимая, что, как бы громко ни закричала, ее крик заглушит толстая попона.
Она вспомнила речной поток в низине, где маркиз проводил скачки с препятствиями.
Хотя вода зимой стояла здесь высоко, в это время года река так мелела, что едва прикроет ее тело, и первый же путник, пересекающий поток, легко заметит его, плывущее по воде.
Но к тому времени она будет уже мертва — какая тут польза от ее обнаружения!
Вновь она отчаянно взмолилась, чтобы маркиз пришел ей на помощь.
«Я люблю вас! Люблю! — кричало ее сердце. — Теперь вы никогда и не узнаете ни о моей любви… ни о том, как все эти годы я думала и мечтала только о вас!..»
Потом она стала убеждать себя, что, даже если б он и знал обо всем, для него ее чувства ничего не значат.
Ну почему она возводила барьеры между собой и мужем!
По крайней мере могла бы позволить ему поцеловать себя хоть однажды!
Тогда сейчас, перед смертью, ей было бы о чем вспомнить.
Она почувствовала, как лошадь под ней сбавила ход.
«Спасите меня! Спасите меня!» — содрогалась она каждым нервом.
И тут в кромешной темноте перед ее глазами словно наяву возникло красивое лицо маркиза, а рядом с ним она ощутила присутствие Чанга и тоже смогла увидеть его.
Несомненно, Чанг был прав: мысль человека важнее всего на этом свете.
Если правильно сконцентрироваться и сосредоточить силу мысли в нужном направлении, для нее не существует никаких преград.
«Спасите меня! Спасите меня!» — снова взывала она.
Но Берт опять натянул поводья.
Было уже слишком поздно.
Он слез с лошади и потянул девушку из седла.
— Ничего себе река! — возмутился он. — Да это какой-то ручей. И как мы с ней обойдемся?
— Пристрели ее, — сказал Эйб. — Но не порть попону у нее на голове. Чересчур жирно.
— Хочешь сказать, чтобы я снял попону? — переспросил Берт.
Эйб не соизволил ответить, и Эльмине показалось, будто он заряжает пистолет.
Она стояла там, где Берт оставил ее, когда высадил из седла.
Он возился с веревкой.
— Жак! — позвал он. — Не могу развязать эту проклятую веревку. Ты привязывал, ты и развязывай!
—
Эльмина поняла — он направляется к ней.
Он, должно быть, вел за собой лошадь, так как девушка могла слышать ее дыхание.
Она чувствовала, как развязывают веревку, как Жак или Берт снимают тяжелую попону, закрывавшую ее голову.
На миг она испытала облегчение — можно было вдохнуть свежего воздуха и ощутить на лице прохладу.
Она забыла, что еще ночь, но от лунного света и сияния звезд отчетливо видела все вокруг.
Потребовалось несколько минут, чтобы сосредоточиться и понять, где она.
Эльмина стояла на самом краю потока, а эти трое смотрели на нее.
Она узнала Эйба, которого видела мельком в конюшне, а также Берта.
Жак оказался таким, как она и ожидала: маленьким и смуглым.
Без сомнения, он служил жокеем. Одеты все трое были одинаково, видимо, и эти двое всю жизнь провели среди лошадей. Эйб, похоже, заряжал пистолет. Одной рукой он держал за поводья Шалом. Арабская кобыла не реагировала и, казалось, сохраняла невозмутимость.
В том коне, на котором она ехала вместе с Бертом, девушка признала Веллингтона, одного из любимых охотничьих жеребцов маркиза.
Он словно чуял что-то и беспокойно перебирал ногами, пока Берт, державший его за уздечку, не одернул его резким рывком, от чего конь вскинул голову. Лошадь Жака стояла с другой стороны и тоже сильно нервничала, но он не мог ничего с ней поделать, с трудом удерживая ее.
Эльмина лишь мельком взглянула на них и снова посмотрела на Эйба и пистолет в его руке.
Должно быть, она странно выглядела в своей черной тунике, с волосами, растрепавшимися под попоной и теперь рассыпанными по плечам.
Может быть, стоило попросить их о снисхождении.
Но нет, эти люди — закоренелые преступники, для них жизнь человеческая недорого стоит.
Она поняла, что взывать к их жалости будет пустой тратой времени, и не стала унижаться.
Так она и стояла с высоко поднятой головой.
Неожиданно француз произнес:
—
Он не скрывал своих мыслей, и Эйб отрезал:
— У нас нет времени на эти вещи! Ты сможешь скупить всех женщин Франции на деньги, которые получишь за этот товар!
Слово «деньги», по всей видимости, действовало гораздо убедительнее любого иного аргумента. Француз только пожал плечами. Но от его взгляда сердце Эльмины ушло в пятки. Эйб поднял пистолет.
— Вы готовы, леди? — спросил он. — Это будет быстро, легкий укол, и вы ничего не почувствуете. Все совсем не так, как обычно рассказывают!
Он улыбнулся и начал целиться.
Как только он это сделал, Эльмина, словно Чанг оказался где-то рядом и направлял ее действия, бросилась вперед.
Это произошло так стремительно и неожиданно, что Эйб даже не успел хоть что-то понять.
Ее нога, словно железный прут, ударила точно в нужное место, чтобы отбросить его тело назад.
Он упал и инстинктивно нажал на курок.
Пуля вылетела в воздух, не причинив никому вреда, но шум выстрела испугал животных.
Все три лошади вырвались на свободу и с грохотом рванули в поля.
Берт, стоявший ближе к Эльмине, бросился на нее, стараясь прижать к земле; падая, она уже слышала вдали звук копыт, но отнюдь не освободившихся от грабителей лошадей.
Она почувствовала — это маркиз внял ее мольбам о помощи и мчится сюда, чтобы спасти ее.
