Виолетты, он выглядел очень молодым, когда же его лицо было спокойным, он казался старше и серьезнее.
Мистраль часто спрашивала себя, счастлив ли он. У нее возникло впечатление, будто его что-то гложет, но она принялась упрекать себя за подобные мысли, считая их плодом своего воображения. Кроме того, тетя Эмили рассердилась бы, узнай она, как часто Мистраль думает о сэре Роберте.
Помолившись, Мистраль встала и направилась по проходу к Жанне, которая в ожидании девушки сидела в последнем ряду. Из-за беспокоившего ее на протяжении последних дней ревматизма пожилой женщине было трудно опускаться на колени, поэтому, когда Жанна сопровождала Мистраль в церковь, она садилась на скамью в самом укромном уголке.
Жанна встала и последовала за Мистраль. Перекрестившись пальцами, смоченными в святой воде, они вышли на залитые солнцем ступени. После полумрака церкви яркий свет ослепил Мистраль, и она на секунду зажмурилась. Открыв глаза, она увидела поднимавшегося по ступеням человека и поджидавшую возле церкви открытую коляску. Не успела она разглядеть герб на дверце, как перед ней уже стоял князь Николай. Он взял ее руку и поднес к губам.
— Ваша тетушка сказала, где вас можно найти, мадемуазель, — сообщил он. — Позвольте пригласить вас на прогулку.
— Вы очень добры, ваше сиятельство, — тихо ответила Мистраль.
В ее голосе слышалось некоторое беспокойство. Взглянув на князя, она заметила, что он улыбается, а его взволнованные темные глаза внимательно — буквально каждую черточку — изучают ее лицо. Мистраль отвела взгляд. Запряженные в коляску вороные лошади были прекрасны. От нетерпения они били копытом и грызли удила.
— Прошу вас, мадемуазель, доставьте мне удовольствие. — Даже несмотря на слышавшуюся в голосе князя робость, его голос звучал властно. Мистраль чувствовала, что князь ни на секунду не усомнился в ее согласии, и ее охватило страстное желание отказать ему. Она с большим удовольствием прогулялась бы вместе с Жанной по залитым солнцем улицам и всей душой отдалась бы переполнявшему ее ощущению счастья и покоя, которое всегда овладевало ею после пребывания в церкви. Но вместо этого она вынуждена делать то, чего она страшилась.
Нельзя было сказать, что общество князя было ей неприятно. Напротив, он нравился Мистраль, даже невзирая на свою порывистость, которая действовала на нее пугающе. Страх на нее наводил не сам князь, а то, как тетка относилась к нему. У Мистраль не вызывало сомнения, что он является частью задуманного тетей Эмили плана, который — в чем бы он ни заключался — в последнее время стал вызывать у девушки некоторые подозрения и даже ужас. Именно для претворения этого плана Мистраль приходилось выполнять странные поручения тетки, которые не давали ей возможности вести себя естественно и просто, как и подобает девушке ее возраста.
Почему, к примеру, тетя Эмили разрешает ей разговаривать только с князем? Почему она велела Мистраль быть особенно любезной с его сиятельством? То, как тетка произнесла слово «любезной», покоробило Мистраль. Она решила расспросить Эмили об этом.
— Что значит «любезной», тетя Эмили? — совершенно серьезно сказала девушка.
— Это значит — поощрять его, — ответила Эмили.
— Поощрять в чем? — спросила Мистраль.
Эмили открыла рот, собираясь ответить, но взглянув на Мистраль и увидев ее невинные глаза, растерялась.
— Будь любезной с князем, — хрипло проговорила она. — Заставь его почувствовать, что его общество доставляет нам удовольствие и что он нравится тебе.
— Он действительно нравится мне, — подтвердила Мистраль. — Но почему мне нельзя быть любезной с другими, тетя Эмили? Ведь наверняка есть мужчины, которым, возможно, тоже доставит удовольствие услышать, что нам приятно их общество.
Мистраль подразумевала сэра Роберта. Однако девушка не ожидала, что ее слова вызовут у тетки, лицо которой потемнело, такую внезапную вспышку гнева.
— Нам неприятно общество других мужчин, — зло проговорила Эмили. — Разве я тебе не ясно объяснила? Нас интересует только князь Николай. Ты будешь любезна только с ним и больше ни с кем. Если ты ослушаешься, я накажу тебя! Думаю, у тебя хватит ума выполнять мои приказания.
В словах тетки слышалась такая явная угроза, что Мистраль невольно отшатнулась.
— Я сделаю так, как вы велите, тетя Эмили, — сказала она и опрометью бросилась в свою спальню.
Что все это значит? Почему князь Николай удостоился такого пристального внимания тетки?
Все началось с того вечера, когда они впервые пришли в Казино. Стоило только князю Николаю отойти от игорного стола, как Эмили поднялась и последовала за ним. Сейчас Мистраль в этом не сомневалась, хотя в тот вечер она решила, что ошиблась и что тетушка просто прогуливается по игорным залам без всякой цели. А потом, когда князь остановился, видимо, решая, за какой стол сесть, тетушка повалилась на него.
Она сказала, что зацепилась за ковер, но Мистраль, внимательно оглядев ковер, так и не нашла ни одной складки, за которую можно было зацепиться. И все же Эмили споткнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за князя, монеты, которые он держал в руке, рассыпались по полу. Со всех сторон к ним бросились люди и стали помогать собирать их, а тетушка принялась извиняться.
— Простите меня, сэр, — говорила она. — Я была непростительно неловка. Я зацепилась за ковер, и, не ухватись я за вас, я обязательно упала бы. Боюсь, я слишком стара, чтобы падения прошли для меня бесследно.
— Прошу вас, давайте забудем об этом, мадам, — галантно ответил князь. — Счастлив, что оказался вам полезен.
Служитель подал ему горсть монет.
— Вот все, что удалось собрать, ваше сиятельство, — сказал он. — Боюсь, их расхватали на талисманы.
Князь рассмеялся.
— Оставь их себе, надеюсь, они и тебе принесут удачу.
Служитель был ошеломлен.
— Это верх щедрости, ваше сиятельство… Тысяча благодарностей, ваше сиятельство.
Тетя Эмили удивленно подняла брови.
— Ваше сиятельство! — повторила она. — Ну да, конечно, теперь я вижу сходство. Вы, должно быть, князь Николай? Много лет назад я была знакома с вашим отцом. Вы очень на его похожи.
— Благодарю вас за добрые слова, — ответил князь. — Я один из самых искренних почитателей моего отца.
Он посмотрел на стоявшую позади тетки Мистраль, которая молча наблюдала за всей сценой. Эмили не колебалась ни минуты.
— Позвольте, ваше сиятельство, представить вам мою племянницу, — обратилась она к князю, а потом повернулась к Мистраль: — Дорогая, это сын Великого русского князя Ивана. Когда я была здесь много лет назад, Великий князь был единственной знаменитостью, гостившей в княжестве. Он был очень красив, и его сын пошел в него.
Мистраль сделала реверанс. Князь поднес ее руку к губам и посмотрел ей в глаза. Потом он повернулся к Эмили.
— Позвольте пригласить вас, мадам, и вашу племянницу на ужин. Мой отец будет рад узнать, что я с почтением отнесся к его давним знакомым.
«Так все и началось, — подумала Мистраль, — а теперь с каждым днем ее все сильнее затягивает паутина, которой тетушка так искусно опутывает и ее, и князя».
Она не могла протестовать, ей ничего не оставалось, как подчиняться тетушкиным приказам. И сейчас, стоя на ступенях церкви, Мистраль не сомневалась, что и эта прогулка, во время которой они с князем окажутся наедине, была тщательно подстроена тетушкой. Бесспорно, что приглашение князя покататься было совершенно искренним, но сознание, что все задумано заранее, что их встреча является частью какого-то странного спектакля, которым управляет тетка, испортило Мистраль настроение. Ей опять
