— Поскорее становись монахом!
А он отвечал:
— Не раньше, чем посоветуюсь с моим братом, Ёритомо, изгнанником в Идзу! Скажет — «Стригись!» — я и постригусь, а скажет — «Не стригись!» — то и не буду стричься! До меня двое моих братьев уже стали монахами — и поступили малодушно, как по мне — а я стричься не хочу! А если кто меня насильно пострижёт — подстерегу и проткну мечом! — говорил он, и монахи испугались:
— Страх-то какой! Этот малый смотрит так, как будто и точно сейчас порешит кого-нибудь!
И учитель Рэннин, и наставник Дзэнрин на словах его порицали, но, видя такую его решимость, втайне жалели его.
Как раз об эту пору в храм Курама прибыл торговец золотом[162] , каждый год направлявшийся в край Муцу[163]. Наставлять его в учении он попросил учителя, который был наставником Сяна-о. Сяна-о как-то подошёл к торговцу и стал уговаривать:
— Возьмите меня с собой в край Осю! Я знаю одного непростого человека, он продаст вам двадцать, тридцать рё[164] золота!
— Я согласен! — пообещал торговец.
А ещё был такой воин из земель Бандо[165], которого звали Мисасаги-но скэ Сигэёри. Он тоже приходил в храм Курама на богомолье. Сяна-о принялся разузнавать:
— Откуда ты родом?
— Из земли Симоса.
— А чей ты сын? Из какого рода? Как тебя звать? — всё выспрашивал Сяна-о, и тот отвечал:
— Я — сын Фукасу-но Сабуро Мицусигэ, зовусь Мисасаги-но скэ Сигэёри, и хоть недостоин носить это имя, но происхожу из рода Минамото.
— Надо же, как мне с тобой повезло! А кому служишь?
— Правителю Хёго, его зовут Минамото-но Ёримаса.
— Я не просто так тебя выспрашиваю, а есть у меня к тебе дело. Этот мальчик, которого ты видишь перед собой — на самом деле последний сын Левого конюшего Ёситомо, что в годы Хэйдзи поднял мятеж и был убит. У Токивы, придворной дамы государыни Кудзё, было три сына. Двое старших братьев стали монахами, но я, Сяна-о, не собираюсь стричься, а хочу стать настоящим мужчиной. Если я стану мужчиной — это не понравится Тайра, и они против меня что-нибудь умыслят. Забери меня с собой — заодно в дороге научишь стрелять, и мы славно развлечёмся! — на что Мисасаги-но скэ отвечал:
— Сделал бы так, как ты говоришь, да совестно перед монахами — ещё обвинят в похищении ребёнка!
— А если меня убьют — тебе совестно не будет? Все только о себе и думают — а обо мне никто и не позаботится, — заплакал Сяна-о.
— Ладно, я согласен! — пообещал тогда Сигэёри.
Перед рассветом третьего дня третьей луны четвёртого года Сёан [166] Сяна-о, которому тогда исполнилось шестнадцать лет, покинул храм Курама. Люди его боялись, и на словах его все ругали, однако наставники в храме и послушники, с которыми он жил, хорошо знали, насколько он превосходит прочих, и втайне скучали по нему.
В тот день он остановился на станции Кагами и ночью сделал себе мужскую причёску. Чтобы выглядеть повнушительнее, засунул за пояс свой короткий меч, что до этого прятал под одеждой, и надел шапку эбоси, что до того, бывало, надевал, чтобы подурачиться. Когда он вышел в таком виде на следующее утро, Мисасаги-но скэ удивился:
— Над тобой совершили обряд первой мужской причёски? А кто же тебе возложил на голову шапку?
— Я сам!
— И какое же выбрал имя?
— Минамото-но Куро Ёсицунэ! Как-то неловко мне без лука и стрел.
— Слушаюсь! — ответил Мисасаги и преподнёс ему лук и колчан со стрелами. По дороге выбрали ему коня, и они развлекались охотой, а когда находилось ровное место, чтоб разогнаться коню, упражнялся Ёсицунэ в стрельбе на скаку.
Когда доехали они до реки Кисэ, что в краю Суруга, Ёсицунэ предложил:
— Давай заедем в Ходзё[167], повидаем моего брата! — на что Мисасаги отвечал:
— Мой отец, Фукасу, уже ему представлен, а я, Сигэёри, ещё нет. Давайте сначала прибудем в мой край и оттуда ему напишем.
— Ладно! — ответил Ёсицунэ. Так что потом Фукасу отправил господину Ёритомо послание, где описал, что да как, а в ответе было: «Да, есть такой родич. Отнеситесь к нему с состраданием!»
Так прошёл год, и как-то раз, когда Ёсицунэ выехал поохотиться, то приметил людей, что пытались схватить одного конокрада, а тот, ростом в шесть сяку, прислонился спиной к большому дереву, вытащил меч и собирался биться до последнего. Никто не отваживался к нему подступиться. Ёсицунэ быстро подбежал к нему, обхватил его под руками, сильно ударил ногой по запястью так, что он выронил меч. Потом ухватил его за верх штанов-хакама, поднял в воздух, швырнул на землю и связал. А ещё как-то раз грабители забрались в крестьянский дом неподалёку от усадьбы Фукасу. Ёсицунэ взял меч, вбежал посреди них, четверых зарубил и ранил двоих, сам же вышел из схватки без царапины. Слава о нём широко разнеслась по стране, и Фукасу забеспокоился: «Вряд ли это понравится Тайра, когда они услышат о нём!» — и отказался дальше привечать Ёсицунэ.
Так что Ёсицунэ направился в Идзу, а там встретился с Ёритомо.
— Я, Ёсицунэ, уже вырос! И в этой земле, и за её пределами поговаривают, что это может не понравиться Тайра. Я — ваш младший брат, и хотел бы сослужить вам службу. Думаю поехать туда, где меня ещё не знают, да выведать, что там и как! — так тайно говорил он Ёритомо. Ёритомо отвечал:
— В краю Муцу есть один человек, который о тебе позаботится, так что поезжай к нему. Как-то тринадцатилетняя дочь Окубо Таро из земли Кодзукэ во время паломничества в Кумано пришла повидать покойного господина Левого конюшего, и сказала: «Сколько бы у вас после этого сыновей ни было, а наследником должно назначить Ёритомо — да вы, несомненно, и сами так решите!» — а потом, после смерти отца, она решила: «Если уж выходить замуж, то женой простого самурая я не стану! Выйду за Хидэхиру из края Осю!» — и когда она тайком направлялась к Хидэхире, воин Хидэхиры по имени Синобу-но Рокуро Котайфу похитил её, увёз к себе и сделал своей женой, и у них было двое детей. После его смерти она растила этих детей, было у неё вдовье наследство[168] и поместье, так что они не нуждались. Поезжай к ним, я напишу ей письмо!
Ёритомо дал Ёсицунэ письмо, с которым он направился в край Муцу, передал письмо, а вечером пришёл поговорить с вдовой. Она вспоминала Ёритомо в детстве, и говорила:
— Хоть и мало лет мне было — помню, господин конюший показался очень видным мужчиной. Пусть вы на него и не очень похожи[169], но думаю — уж не сын ли вы ему? Скажите, вы брат господина Ёритомо?
— Точно так! — отвечал Ёсицунэ и назвал себя, тогда она ему сказала:
— У меня, монахини, есть двое сыновей — Саго Сабуро и Сато Сиро. Сабуро любит выпить, а как напьется, то буянит, позабыв о приличиях. А браг его Сиро — малопьющий и поведения самого примерного, — так сказала она, позвала Сиро и представила Ёсицунэ, сказав:
— Вот это — младший брат господина Ёритомо, что пребывает в Идзу. Служи ему хорошенько, смотри, чтобы он ни в чём не нуждался!
— Слушаюсь! — ответствовал Сиро.
Когда миновали земельную управу в Тага[170], то встретили
