— Вот бы увидела хозяйка, как я встречаю муженька! — Она покосилась на обитую войлоком дверь. — Ну-ка дай сюда и отправляйся в комнату.
Она вернулась с чайником. Я подхватил его у Люси из рук и стал снова целовать ее.
— Мы же ошпаримся, Леша. Ну подожди немножко. Я ждал целых полгода и больше не хотел ждать.
— Ты нетерпеливый, как ребенок. Ведь мы не расстаемся.
Но я уже не мог оторваться от Люси. И она это скоро поняла. Ее руки обхватили меня за шею. Она горячо зашептала мне:
— Я боюсь. Это очень страшно?
— Нет, это совсем не страшно, — говорил я, хотя меня уже всего пронизывала мелкая дрожь.
— Нет, это страшно. Лучше немножко выпьем, — она смущенно улыбнулась и пошла к столу.
— Ну хорошо, — я потерял всю свою смелость и искренне обрадовался ее предложению.
Мы сидели за столом один напротив другого и разговаривали о всяких пустяках.
— Лешка, ты пьешь уже третью рюмку и очень мало ешь, — Люся потянулась за бутылкой. — У тебя покраснели уши, и сейчас, наверно, начнет краснеть кончик носа. Не смей больше. Я тебя сейчас же разлюблю.
Я поймал Люсину руку.
— А у тебя стали блестеть глаза, ты стала еще красивее. Теперь я тебя люблю еще больше. Какие у тебя маленькие пальчики. Зачем ты так коротко стрижешь ногти?
И тут я вспомнил о привезенном подарке и заставил Люсю закрыть глаза.
— Кольцо! — воскликнула она, широко растопырив пальцы. — Обручальное. Это настоящее золото? И проба есть? Милый, как ты догадался? Я так мечтала!
Люся вскочила со стула, поцеловала меня солеными от селедки губами, потом стала вертеться у зеркала, выставляя вперед руку с кольцом.
Я никогда не думал, что такая безделушка сможет вызвать в Люсе столько радости.
— Прочитал твои мысли, отраженные от Спики.
— Значит, ты тоже смотрел на нее? Звезда иногда подмигивала мне то весело, то грустно. По ней я угадывала, какое у тебя настроение.
Люся говорила и все повертывала колечко на пальце.
— Не велико?
— В самый раз. Как ты узнал размер? Тоже но звезде?
— Этого она мне почему-то не сказала, и тогда я пошел к твоей бабушке.
— Ты был у нее?!
— Перед отъездом. Мы вместе выбирали это кольцо. Меряли на ее палец. В магазине, наверно, подумали, что для нее покупал.
Все нам с Люсей казалось очень смешным, и мы без конца хохотали, дурачились. Люся вдруг взяла столовую ложку и, сев ко мне на колени, стала кормить меня, как кормят маленьких. После каждой ложки я целовал ее, говорил, что это «назагладку».
К нам постучали. Люся вихрем вскочила с коленей и посмотрела на меня. Тотчас же дверь открылась и вошла дородная оплывшая женщина с маленьким круглым маслянистым личиком и большой колыхавшейся в такт ее шагам грудью.
— Не очень помешала? — показала в улыбке желтые неровные зубы. — Здравствуйте. Нет ли у вас, Людочка, спичек? — Она оценивающим взглядом окинула меня с ног до головы, задержалась на лице. — Запропастились куда-то свои.
— Найдутся. Присаживайтесь, Наталья Никоновна. Знакомьтесь. Мой муж.
— Рада видеть в своем доме, — она вздохнула. — Вы не будете возражать, если я теперь накину на вас рубликов пятьдесят?
Люся снова посмотрела на меня.
— Мы об этом поговорим потом. Вот вам спички. Может, выпьете чашечку чайку?
— Могу и покрепче что-нибудь.
Наталья Никоновна почла своим долгом преподнести нам урок, как надо жить в мире и согласии, привела несколько примеров из своей жизни, думая, вероятно, что ее жизнь нас в тот вечер интересовала больше, чем наша собственная, допила оставшееся в бутылке вино и ушла, оставив на столе спички.
— Послал бог хозяюшку… — я подошел к дверям и посмотрел, как здесь можно пристроить крючок.
— Не люблю я ее, — нахмурила брови Люся. — Любопытная слишком. Все мои чемоданы уже перерыла.
— Может, нам переехать в другой дом?
— Это не просто. Везде занято. Ну да хватит с нее и того времени, которое она у нас забрала. Поговорим о другом.
Но тотчас же дверь снова приоткрылась, и хозяйка просунула голову:
— Забыла главное-то сказать. Жить у меня можно будет только до ребеночка.
Мне вдруг захотелось прищемить ей шею.
Потом хозяйка куда-то ушла, и мы остались в доме одни.
Я снова держал Люсины руки в своих, рассматривал ее маленькие узкие ладони с твердыми мозолями у пальцев.
— Где это ты натрудила? Когда аэродром строили? Люся кивнула.
— Уже проходят.
В ее голосе я уловил грустные нотки. Люся, видимо, скучала по работе, хотя бы даже по такой. Я сказал ей об этом.
Она посмотрела в мои глаза и поспешно замотала головой.
— Что ты! — Тон, каким это было сказано, убедил меня, что я понял ее правильно. Она успокаивала меня, а вместе со мной и себя.
— Ведь дело не в этом, — ответила каким-то своим мыслям Люся.
— Главное, что мы вместе, — поддержал я ее.
— Я еще не совсем верю этому.
— А сейчас? — я сжал ее руки.
— И сейчас.
Я притянул Люсю к себе и стал целовать в распухшие от прежних поцелуев губы.
СТОРОЖЕВЫЕ НЕБА
«Внимание!
20 июля состоится открытое комсомольское собрание части.
Повестка дня:
Наши задачи в связи с переходом на новую материальную часть.
Такое объявление встретило летчиков утром при входе в столовую.
— Читал? — спросил Кобадзе за столом, процеживая сквозь зубы хлебный квас. — Все скоро у нас станет по-другому. Новую жизнь начинаем. Интересную жизнь.
В полку только что прошло с таким же вопросом партийное собрание. Кое-что из того, что там говорилось, нам, молодым летчикам, было известно. Мы узнали, что наш полк переходит в войска противовоздушной обороны. Событие это всех, конечно, взволновало. И мы уже потихоньку вели между собою разговоры на этот счет.
Вот и сейчас, стоило штурману полка заикнуться о новой жизни, тотчас же подал голос с соседнего
