Может Джеймс и Элизабет МакЛеод оказались в точно таком же затруднительном положении. Превзойденными численно. Убиты. Говорившие беззвучными тонами в течении многих лет после их смерти.
Он не хотел той же судьбы для Сани или себя. Он должен был так или иначе ее защитить. Если он оставит ее одну в деревне, она не проведет и ночи, прежде чем кто-нибудь ворвется через ее дверь и либо изнасилует ее, либо перережет ей горло.
Черт побери, что теперь делать?
Он раздумывал над этим всю дорогу в деревню, но потом решил, что все, что он мог сделать, это позаботиться, что бы она осталась как можно дальше от крепости. Гайрик, последние несколько лет, прилежно трудился, что бы одного за другим отвернуть его людей от него. И это не имело значения в прошлом, когда его братья стояли позади него, и втроем они образовывали могучую группу. Но теперь, когда он был один, крепость несомненно станет опасным местом.
Нет, самое лучшее будет держать Саншайн где-нибудь еще. Даже если он не сможет обеспечить ее удобствами, по крайней мере, он сможет сохранить ее жизнь. Он должен был ей жизжнь, потому что она пыталась спасти его брата и потому что он был причиной, почему она оказалась в его времени.
Он слабо верил, что он воспринимал ее серьезно, но это было что-то, что вскоер выясниться, очевидно.
Он остановился перед хижиной на дальнем восточном конце деревни. Не далеко от маленького дома бежал ручей, и лес был лишь в нескольких шагах. У нее будет вода и дрова. Она не может просить большего.
Он соскользнул с лошади на землю, потом протянул за ней руки. Выражение ее лица было очень мрачным, когда она поставил ее на ноги. Он вытащил из своего сапога нож и вложил его в ее руки.
— Убей первого же, — просто сказал он.
— А если это ты?
— Я постучу.
— Хорошо, постучи.
Он улыбнулся, прежде чем смог остановиться, потом пришел в себя. Он хотел притянуть ее в свои объятия и держать ее в них в безопасности. Он хотел притянуть ее к себе и опустошать ее рот до тех пор, пока он не сотрется грань, где заканчивался он, и начиналась она. У него было самое смехотворное побуждение встать на одно колено и просить ее стать его.
Может она была ведьмой и околдовала его сверкающими зелеными глазами и нерешительной улыбкой. Он прошел за ней в заброшенную хижину, прежде чем потерял, те немногие остатки разума. Он тихо выругался. Внутри не было ничего, кроме стула. Даже кровати, что бы прилечь.
Он ударил своим ножом о кремень, что бы зажечь охапку веток на середине комнаты. В конечном счете он мог сделать ей кровать и стулья. Это и крепкую дверь с засовом поперек нее.
Он начал раздувать небольшое огонь до тех пор пока не решил, что он на самом деле мог согреть их, потом сделал два шага, что отделяли его от двери. Он остановился на улице и посмотрел на нее.
— Это лучшее, что я мог сделать, — тихо сказал он.
— Спасибо. Это очень щедро. Чей это дом?
— Моей целительницы.
— Она здесь больше не живет?
— Умерла.
Она сжала губы. — Не удивляюсь.
Он слабо улыбнулся, и потер висок. — Собери свои мысли вместе, девчонка. Это намного удобнее, чем моя темница.
— Так я и думала, — она глубоко вдохнула, выдохнула, потом подняла взгляд на него. — Что ты собираешься делать теперь?
— С тобой или со своим будущим? — спросил он, запнувшись немного на последнем слове.
— И с тем и другим.
Он секунду размышлял над его словами, потом изверг их так быстро, как только мог. Другой способ сказать их показал бы его намного эмоциональнее, чем он хотел показаться. — Я женюсь на вдове моего брата, — выдавил он, — Выращу его детей как своих собственных, и произведу на свет от нее еще детей. Думаю, это ответ на первый вопрос, да?
Она вздрогнула, хотя и скрыла это достаточно быстро. Она посмотрела на него и надела улыбку, которая могла бы быть убедительной, если бы ей не было так трудно ее сохранить. — Конечно. Это твоя обязанность.
Он чуть слышно выругался, потом снял свой плед и обернул его вокруг ее плеч. — Я найду одеяла для тебя завтра.
— Ты не должен…
— Я обязан, — резко перебил он. Он глубоко вдохнул. — И я так хочу, — мягким тембром сказал он.
— Прости, Саншайн, я не могу больше ничего сделать.
— Со мной будет все в порядке.
Его обеспокоило, что она сумеет обойтись таким не многим, и все же принимает это с такой легкостью. К сожалению, больше не было ничего, что он мог бы сделать. Его обязанность по отношению к его клану стоит на первом месте, перед тем, что он, возможно, хотел, перед тем, что возможно хотела иметь от него Саншайн.
Он шагнул назад. — Спи. Саншайн.
Она кивнула, потом зашла внутрь и закрыла дверь. Он понял тогда, что она не ела целый день, и он не кормил ее и в тот день. Он даже был немного удивлен, что она все еще держалась на ногах. Это говорило многое о ее стойкости.
Он вскочил на лошадь и развернул ее к крепости. Он достанет еду, питье и принесет это ей.
Но он постучится.
И после того, что он только что сказал ей, и то как он ей это сказал, он ни сколько не будет винить ее, если она не откроет ему.
Глава 7
Сани стоя съежившись у костра в середине дома мертвой целительницы Камерона, натянула плед Камерона плотнее вокруг себя и задалась вопросом, что, черт побери, ей теперь делать?
У нее была не очень хорошая неделя. Она достаточно плоха, что ее аж выдернули из удобного маленького домика — изобилующего водопроводом и холодильником — и внесли назад во времени, где ее профессия была смертельным приговором, даже хуже, так что она едва пережила утопление и катастрофически настолько, что она пыталась попасть домой, но поняла, что это невозможно.
Теперь, у нее еще должны были быть все возрастающие нежные чувства к человеку, который должен был жениться на своей невестке?
Она страстно желала, что ее немного расстраивало, что бы она расспросила кого-нибудь из этих проклятых путешествующих во времени МакЛеодов о их опыте. Все, что потребовалось бы это простой разговор с Джейми, что бы прояснить несколько вопросов. Вместо этого, она просто вложила все сердце в совет оставаться на правильном пути и ей не о чем будет волноваться.
А почему и нет? Она была в счастливом забвении в современной Шотландии с ее горячем душем и бесконечными дождями. Если она бы хотела пообщаться и лично поближе со средневековыми переселенцами, она бы пришла на ужин к ее сестре, или к Джеймсу, или к Яну. Она задавалась вопросом, время от времени, на что это будет похоже, посетить время, которое не было ее собственным. Но она никогда, даже в самых диких кошмарах перенесенных после редкого потворства темному шоколаду, представить не могла, что она будет тем, кто посетит другое время, и еще гораздо меньше могла представить, что окажется застрявшей.
