С людьми, которые думали, что она была ведьмой и лордом, который собирался жениться на своей невестке.
Она глубоко вздохнула и отвернулась от этой мысли. Ей просто надо рассмотреть все это логически. Если ворота сработали, что бы отправить ее в прошлое, ворота так же хорошо должны были работать, что бы отправить ее назад в будущее. Если даже если ворота Морейж каким-то образом самоликвидировались во время ее прохода через них, замечательнейши, всем воротам ворота в лесу должны были сработать для нее. Она знала несколько людей, которые специально ими воспользовались — или ненамеренно, в случае ее сестры. Мадлен оказалась в средневековой Шотландии и была захвачена Фергюсонами — еще одна причина не любить их — но Патрик освободил ее и доставил их обоих домой…
Она задержала дыхание. Ее сестра была в средневековой Шотландии.
В мгновение ока, она почувствовала такое сильно нахлынувшее облегчение, что оно почти сбило ее с ног.
Тем не менее, так же быстро она поняла, почему это не сработает. Медлен вернулась в 1382.
Она выдохнула. 1382? Ее придется ждать сестру семь лет, что бы быть с ней в одном году, когда она окажется здесь?
Ни за что.
Нет, она не будет ждать Мадлен, потому что она не вынуждена. Она попытается дойти до ворот снова и на этот раз одни из них сработают. Ее не пощадило краткое сожаление, что у нее не заняло больше времени запомнить все ворота на карте Джеймса, но маленький красный Х между ее домом и домом Мадлен незабываемо горел в ее сознании. Это были те самые ворота, которые привели ее к местам, в которые на не хотела идти. У нее не было желания оказаться в семнадцатом веке на Барбадосе распивающей ром с пиратами, или в Испании двенадцатого столетия наслаждающейся пытками инквизиции, или во Франции пятнадцатого столетия наслаждающейся всеми другими распутствами. По крайней мере она приземлилась в относительно дружелюбной Шотландии. Все могло быть гораздо хуже.
Она хотела смеяться, или шутить, или пристально смотреть на факты и вынудить их отвести взгляд, но она не могла. Все, что она могла сделать, это опуститься около огня, который Камерон развел собственными руками и понять, что она была на краю потери и этого. Она была голодно, измученной, и честно говоря, перепуганной. Не помогли ни слезы, ни вздрагивающие всхлипы, которые напали на нее от безысходности. Она прижала руки ко рту и приложила все усилия, что бы не произвести ни звука.
Нож Камерона в ее руках был тверд и утешал, его плед, обернутый вокруг ее плеч, был теплый, но, не смотря на обе эти вещи, она еще никогда в жизни не ощущала себя так одиноко.
И она останется одна, потому что она на могла возвратиться домой, но и не могла представить, что кто-нибудь придет и найдет ее. Как могли онинайти ее, когда они не имели понятия, куда она пропала?
Она предположила, что они могли, так или иначе, наткнуться на ворота Морейж — не смотря на тот факт, что она жила там в течении года без какого-либо намека на что-то неблагополучное в этом пороге — но даже если они и наткнуться, как они узнают, в какое время она попала? Она была общеизвестной иглой в стоге сена истории и у них уйдут месяцы, что бы просто сузить круг, где она могла исчезнуть.
И даже если они не найдут правильное время, у них не будет правильного места, потому что она жила в доме мертвой целительницы Роберта Френсиса Камерона мак Камерона, в двух часах на лошади от того места, где она должна была бы быть.
К сожалению, она не могла возвратиться и ждать их у Морейж. МакЛеоды будут столь же недружелюбны сколь были и люди МакЛеода, и она окажется, без долгих рассуждений, в замковую проститутку, если они сразу же просто не убьют ее. По крайней мере, на земле Камерона она могла рассчитывать, что, время от времени, будет приходить Камерона и спасать ее.
Если Джил позволит это.
Тихий стук в дверь практически бросил ее падать в огонь. Она неуверенно поднялась на ноги, потом тихо пересекла комнату. Она прижала ладонь к дереву, но ничего не сказала.
— Саншайн?
Она быстро закрыла глаза, потом открыла дверь. Там стоял Камерон, одетый в еще один плед, и несший кожаную сумку в одной руке и сумку из грубого полотна в другой. Он заметил, что она понимает, каким должно было быть ее заплаканное лицо и глубоко вздохнул.
— Мне жаль, Саншайн, — тихо сказал он.
Она резко тряхнула головой. — Я в порядке. Я просто потеряла это.
Он посмотрел на нее, нахмурившись. — Потеряла что?
Она улыбнулась в досаде на себя. — Контроль над моими женскими эмоциями. Со мной все в порядке.
— Может ты голодная, — предложил он, — Я не кормил тебя сегодня. — он протянул всю ношу. — Лучшее, что я смог найти.
— Спасибо, — сказала она, беря сумки и прижимая их к себе. — Хочешь зайти и поесть со мной?
— Я не рискну, — медленно сказал он. — Мои люди и так достаточно мнительны, так что у меня нет намерения питать любые предположения. Но я вернусь завтра, посмотреть, как ты живешь.
Она выдавила улыбку, хотя и предполагала, что она не была удачной. — Ты очень добр ко мне. Спасибо тебе.
Он сдул свои волосы с глаз, потом сделал шаг назад.
— Запри дверь, как можно лучше. Тебе следует спать с тем кинжалом в руках.
— Хорошо.
Он показал жестом закрыть за ним дверь.
Она закрыла, потом повернула совершенно несоразмерную задвижку и претворилась, что дверь заперта. Она положила еще дров в огонь, в безмолвной благодарности кому бы то ни было, кто нарубил и принес их, потом села на пол с тем, что принес Камерон.
Вино было ужасным, но она все равно выпила его. Он принес хлеб, сыр и очень сморщенные яблоки. Она съела все и хорошо думала о нем. Поскольку она не могла представить, что он сможет всегда кормить ее, но она будет благодарна ему за это, пока это будет продолжаться.
Она не ложилась спать, до тех пор пока не смогла больше сидеть, а потом легла на грязный пол и закрыла глаза. Это заставило оценить ее роскошь кровати Камерона, хотя она не сильно переживала по этому поводу. Она могла так же легко спать в слизи его темницы. В конце концов, там где она была, она была в относительной безопасности.
Хотя она подозревала, когда услышала слабое царапанье в дверь неопределенное время позже, что в темнице, ее дверь имела бы закрыта на замок.
Меленький кусочек доски, который закрывал дверь поднимался с помощью ножа проскользнувшего между дверью и косяком. Она села и сжала нож Камерона в руке, но у нее не было никакой проблемы признать, что она совершенно перепугана. Она толкнула себя на ноги и проскользнула в самый темный угол маленькой хижины. По крайней мере, так она у нее будет шанс напасть, прежде чем нападут на нее.
Дверь распахнулась. Мужчина сделал шаг внутрь, потом вздрогнул от боли и хрюкнул. Он стал падать вперед. Сани прижалась к стене и попыталась заставить себя стать настолько тонкой насколько возможно, когда он продолжал падать. Он приземлился лицом вниз у ее ног.
Огромный меч дрожал в его спине.
В дверном проеме осталась пустота, но несколько секунд спустя в нем появился Камерон. Он выдернул меч из спины мужчины, вытер его о рубашку мужчины, а потом вложил в ножны.
— Извиняюсь за пол, — резко сказал он, потом поднял мужчину, перекинул через плечо и вынес его из хижины.
Сани прижала руку ко рту, что бы сдержать истерику там, где она находилась — разбегающуюся в нутрии нее — потом проковыляла по комнате и выглянула за дверь. Камерон бросил тело на улице прямо перед ее домом. Он бросил быстрый взгляд на нее.
— Средство устрашения, — кратко сказал он. — Закрой свою дверь.
Сани открыла рот, что бы заговорить, но он уже растаял в полумраке. Он хотела спросить его, не будет ли проще позволить ей остаться в Крепости, но может у него были причины для этого. Может он собирался заставить его клан оставить ее в покое, а потом он и сам оставит ее в покое. Она будет жить и
