– Присоединяюсь, – повернулся Клаус, переключаясь с дежурной улыбки на искреннюю.
Осуществив угрозу и поцеловав руку княгини, Эмо распрямился. Вздохнул.
– Как вам удаётся сразу же раскусить меня? – прошептал он с такой улыбкой, что у любого наблюдателя не осталось бы сомнений в её скабрезности.
– Манеры, Эмо, – прошептала Ари в ответ, двусмысленно прищурясь. – Манеры.
– А!.. что ж, я поработаю над этим.
Меж тем из-за спины Эмо уже подавала сигналы тесная группа знакомых. Здесь собрались все, чьё присутствие пообещал Клаус: и База, и Нижние, и Обитель прислали своих на это торжество. Улыбнувшись всем им одновременно, Ари прошла мимо и поднялась на тронное возвышение вместе со своим супругом.
По залу разлилась тишина.
– Уважаемые гости, друзья и подданные! – сказал Клаус звучным голосом опытного оратора. – Мы все собрались здесь в этот день, чтобы отметить знаменательную дату в истории княжества. За минувшие годы мы все проделали долгий путь. Если порой мы сбивались с дороги, то всякий раз вновь находили её. Находили благодаря терпению, мудрости и доброй воле. А также благодаря неизменной поддержке наших единомышленников. То, что мы встречаем праздник здесь и сейчас – ещё один повод сказать им спасибо. Я благодарен всем, кто помогал приближать этот день. Пусть наше торжество подарит им радость и гордость, точно такие же, какими сегодня полно моё сердце. Итак, ровно пятнадцать зим тому назад на свет появился мой первенец, мой сын, моя надежда. И сегодня мы празднуем его совершеннолетие.
Клаус взял поданный слугой бокал. Но даже присутствовавшие в зале члены Гильдии не уловили начала тончайшей процедуры, при помощи которой Клаус проверил содержимое бокала. И другой процедуры, последовавшей за первой.
– Я пью это вино, – сказал он, – за наше будущее. Бездетный человек подобен сухому дереву, что не приносит плода. У высохшего дерева и у человека, не оставившего потомства, нет будущего. Кто вспомнит о нас в дни болезни и старости? Кто поддержит разожжённый нами огонь? Кто сохранит и приумножит в веках наше достояние? Кто будет мерилом наших успехов и исправит наши ошибки? Наши дети, и только они. Друзья и единомышленники могут многое сделать для человека, но родственники всё же важнее. И те, кто будет жить после нас, в ком будет петь наш дух и биться наш пульс, наши наследники – они одни способны дать нам бессмертие. Так выпьем же за будущее! Пусть оно не кончается!
– Ты был великолепен.
– Правда?
– Тебе я не стану лгать даже ради всех сокровищ мира.
Клаус вздохнул, перекатился на спину и сказал как бы между прочим:
– На самом деле речь была отвратительна.
– Это почему?
– Я затянул её сверх всякой меры. Пришлось ждать, пока распадутся остатки яда в бокале.
– Что?!
– Да успокойся ты. Всё позади. Это ведь не в первый раз…
– И не в последний.
Ари вскочила и принялась мерить спальню не по-женски широкими шагами. Благо неудобного вороха юбок, способного помешать ей двигаться, на княгине больше не было. Бросив искоса взгляд на мужа, она зажмурилась.
'Как он может быть таким спокойным? Как? Неужели для него даже спустя все эти циклы всё, что с нами происходит – по-прежнему только разновидность ролевой игры? Неужели он так и не научился относиться к этому серьёзно? На его жизнь покушались, а ему всё хиханьки!' В который уже раз Ари подумала, не давая себе труда отлить ощущения в форме слов: если что-нибудь с ним случится, половина моей души сгорит в пепел.
– У тебя есть догадки, кто мог это сделать? – спросила она.
– У меня есть кое-что получше догадок. Я отправил по следу Эмо с компанией. Они выяснят всё до деталей, если уже не выяснили. Незачем волноваться.
– Клаус…
В ответном взгляде – не просто любовь. Нет, куда больше.
Понимание и нежность.
– Милая, это наша жизнь. Когда я согласился разделить её с тобой, я знал, что так будет. Нас честно предупреждали.
– Да уж!
– Я не брошу тебя. Я не брошу наших детей. И я не дам никому из нас погибнуть, покуда это в моих силах – а пределы моих сил тебе известны. Всё остальное не имеет значения.
Душу Ари резанула боль.
'Он всё-таки сделал то, чего я от него требовала. Он отрезал ради меня свою здоровую руку. Бросил свой мир, свою свободу и своё счастье – ради меня.
В конечном итоге оказалось, что он любит меня больше, чем я его…' 'Глупости', – раздался в голове у Ари строгий голос. 'Ты несправедлива к себе. Я и сейчас свободен… разве это не свобода – быть рядом с теми, кто меня любит и кто мне дорог?' Ари уплотнила блоки, и голос Клауса стих. …есть люди земли и есть люди неба. Ничего хорошего не бывает, если люди неба спускаются на землю. Но у меня нет сил, просто нет сил. Я не могу отпустить его в полёт…
– Клаус…
– Ари?
– Как насчёт отпуска? Высочайшим князьям тоже необходим отдых – и не меньше, чем иным смертным.
– Полностью поддерживаю, – ответил он.
И улыбнулся.
Эпилог
Вокруг него простиралась пустота. Вернее, целый город, битком набитый людьми… но заполнить вакуум у них не получалось. Потому что они и были пустотой. Сидя на краю глейва, он дышал не без усилий – и толпа обтекала его, храня почтительно-брезгливую дистанцию. Словно не желала приближаться к издохшей чумной крысе.
Врёте! Я ещё жив!
Пристроив гитару поудобнее, он провёл рукой по струнам. Нет, настройка не сбилась, звук хорош. Настроение не песенное, но это ещё не причина молчать. Он снова провёл рукой по струнам – увереннее, сильнее. Заиграл.
Усталый странник, пришедший издалека… и песня, каких здесь не понимали. Не хотели понимать. Каких давным-давно не пели.
У старого китайца я покупал корешки,
Толок их в чугунной ступе до состоянья муки.
Экстракты из мёртвых трав и желчи раздавленных змей Выпаривал я на медленном огне.
Метался, менял составы, терял надежду, и вдруг Я понял, что на ладони моей конечный продукт, Лекарство, которое входит в любой джентльменский набор, Отныне оно всегда в моём портмоне:
Таблетки от счастья,
Таблетки от счастья…
