самой. Но ведь дело-то не в этом, верно?
– А в чём же ещё?!
Наставница глядела с экрана и молчала. Молчала до тех пор, пока Клаус не почувствовал, что густо покраснел – от кончиков ушей и чуть ли не до пят.
– Вернёмся к вопросу о реальности и иллюзиях. Практика показывает, что при построении воспринимаемой модели мира есть грань, за которой разница между моделью и исходным образцом стирается. Технические подробности пока что не слишком существенны; говоря грубо, человек ложится в так называемый саркофаг, где настраивается на восприятие новой модели мира. И – оказывается ТАМ, оказывается реально, что бы ни понимать под этим словом. – Анжи сделала паузу, чтобы убедиться: её внимательно слушают. – Так вот, в ходе деятельности Группы был проделан ряд опытов. В одном из них, в частности, использовалась модель нашего мира. Человек ложился в саркофаг, находясь на одном из Внешних Спутников, и…
– Перемещался сюда, на планету?
– Именно. Причём перемещался во плоти. Происходило своеобразное раздвоение: ведь тело из саркофага никуда не исчезало, у него просто обнулялся сенс.
– Но откуда бралась материя для… э-э…
– Да ниоткуда. – Анжи усмехнулась. – Ты бы ещё спросил, почему свежевозникшее тело не испытывало проблем, связанных с ограничениями в скорости передачи информации, как дистантно управляемые зонды и планетоходы. Закон сохранения массы – не более чем элемент иллюзии, такой же, как и все прочие параметры окружения.
– Но…
– Никаких 'но'. Привыкай к тому, что есть лишь информация об окружающем, посреди которой существует твоё сознание, и кроме этого сознания нет почти ничего неизменного. Все мы, члены Группы – невольные солипсисты-практики. После пяти-шести погружений ты тоже им станешь. Может, раньше, может, позже, но неизбежно.
Помолчав, Анжи добавила:
– Кстати, про 'неизменное сознание' тоже советую забыть. Чем раньше ты это сделаешь, тем быстрее сможешь расширить свои ментальные возможности.
– Погоди! Так фокусы Лима – результат путешествий по иным мирам?
– Фокусы? Не знаю, что он тебе успел продемонстрировать, но, в общем, всё так и есть. А ты думал, мы тут занимаемся только проблемами воспитания, тишком реабилитируем шейдов да развлекаемся, устраивая себе экскурсии в иные уголки Вселенной? Нет, Клаус. Группа – нечто гораздо большее.
Наставница на экране умолкла. Клаус тоже молчал. В основном – потому, что был занят перетряской своих представлений.
Если откровенно, представления не хотели перетряхиваться. Недоверие и неверие дружно шипели из своего угла на чуждые здравому смыслу утверждения. Часть рассудка упорно желала считать слова экранной Анжи всего лишь розыгрышем… ну, не розыгрышем, так психологическим этюдом, одним из необходимых этапов пресловутой реабилитации.
Кто его знает? Вдруг для того, чтобы поверить в возможность обратного превращения в лайта, пациенту-шейду необходимо для начала увериться в осуществимости чего-нибудь столь же невероятного? Чертовски логично…
И при этом – неубедительно. Ведь любой возможный терапевтический эффект от подобного психологического этюда исчезнет напрочь, если Анжи и её единомышленники не смогут подтвердить свои теории на практике. Психологи вполне способны врать – особенно опосредованно, через собственный вирт- образ в Сети. У них даже специальный термин для этого есть: 'ложь во благо'. Но психологи никогда не станут врать, если пациент может устроить им проверку (опять-таки, за вычетом случаев, когда им зачем-то нужно именно разочарование пациента, но тут отлично сгодилось бы враньё на два порядка попроще).
Что-что, а уж мудрёные телеги насчёт реальности иных миров Клаус точно проверит. Проверит, чтоб ему поседеть!
И тут поблизости обнаружился знакомый сенс, а спустя пару секунд в комнату Клауса ввалился Лим, держащий в руках охапку каких-то одёжек.
– Ну, как успехи? – поинтересовался он. И, не дожидаясь ответа, преувеличенно бодро возгласил. – Идём, друг мой! Нас ждут великие свершения в спортзале!
– Ступайте, – улыбнулась с экрана Анжи. – Но через три часа двадцать шесть минут ровно вас ждут в кабинете Наставницы. Обоих.
– Яволь, майн фюрер доппельгангер! – непонятно воскликнул Лим.
Подметив недоумение на лице Клауса, образ Анжи свёл брови.
– Ты опять блокируешься, поросёнок щётинистый?! – атаковала она Лима. Тот смутился.
– Ничего страшного, – поспешил вставить Клаус. – Я не в обиде. Пусть пока… так.
Анжи нахмурилась сильнее.
– Я пропустил инсайт-посыл от Клауса, – сознался Лим.
– Это всё равно не повод изолироваться, – твёрдо сказала Наставница. – Чему ты сможешь научить и чему сможешь научиться, постоянно отгораживаясь? Прекращай это.
Лим вздохнул и раскрыл сенс. Анжи одобрительно кивнула, словно напрямую восприняв это изменение. Экран терминала потемнел.
– Объясни, почему ты её слушаешь? – спросил Клаус, тщательно избегая любой трансляции 'на эфир' и давя в себе для этого сферу эмоций, но старательно в тот же эфир вслушиваясь. – Почему ты даже не попытался поспорить?
– Просто я знаю, что она права. Рядом с тобой действительно нельзя блокироваться. Именно потому, что иначе никакого партнёрства у нас не выйдет.
– Партнёрства?
– А ты что-то имеешь против?
Клаус моргнул.
– Нет. Конечно, нет!
– Вот и ладненько.
Бросив на край кровати принесённые шмотки, Лим подошёл поближе и протянул руку для пожатия. Промедлив долю мгновения, Клаус протянул навстречу свою руку.
– Дружба! – провозгласил Лим.
– Дружба.
Чертовски странно было касаться другого человека вот так запросто, ощущая разом и его боль от близости шейда, и явно противоречащую этой боли симпатию.
Странно, но… уютно.
– Послушай, почему всё-таки ты неправильно реагируешь на… меня?
– Неправильно? – Лим хмыкнул иронически. – Моя реакция гораздо правильнее, чем у большинства лайтов. Они отождествляют себя и свои эмоции. Неверный путь…
– Так почему?
Лицо Лима стало полностью серьёзным, впервые за всё время знакомства.
– Когда приближаешься к шейду, поднимает голову боль, – сказал он. – Но моя боль и моя радость – это не я. Они внутри меня, а я – нечто большее. И я могу держать в узде свою боль и свою радость, точно так же, как могу двигаться, думать и летать. Это очень просто.
– Не для меня.
– Да, это не самая лёгкая простота. Но если ты усвоишь её, ты уже никогда не будешь бояться шейда. Собственного ли, чужого ли. Без разницы.
Снова ухмыльнувшись, Лим добавил:
– А теперь переодевайся – и в спортзал. Во-первых, упражнения тебе не помешают (да и мне тоже: давненько не напрягался!); во-вторых, пора знакомить тебя с остальными.
