солдаты быстро заняли рабочие места.
Пока производились штурманские расчеты, оперативный дежурный успел доложить по телефону командиру полка о появлении контрольной цели, о принятых мерах по ее перехвату.
Вот схема наведения уже нанесена на стол боевого управления и индикатор кругового обзора, установленный в небольшом затемненном пологом помещении. Белозеров доложил оперативному дежурному:
— Цель на рубеже готовности номер один. Майор Филиппов, взяв микрофон, объявил по селекторной связи:
— Майору Ващенко занять готовность номер один.
Ващенко, невысокий кряжистый майор с волевым, немного грубоватым лицом, играл с товарищами в домино. Костяшки гулко стучали по крышке стола. На летчике было высотное летное обмундирование, на спинке стула висел шлемофон с маской.
Услышав команду, он спокойно встал, посмотрел на техника Васильева, примял шлемофоном жесткие непослушные волосы. Авиаторы побежали к самолету, стоявшему недалеко от домика.
Ващенко сел в кабину, накинул на плечи парашютные лямки, привязался, надел кислородную маску. Она скрыла мягкий рисунок губ, лицо стало суровым и властным. Подсоединив вилку шлемофона, летчик включил радиостанцию и доложил на КП о занятии готовности.
Техник тем временем снял заглушки, подготовил самолет к запуску двигателей.
— Вам запуск! — послышалось в шлемофоне летчика.
Ни один мускул не дрогнул на лице Ващенко, хотя он и волновался. Он не думал, что к охраняемому полком аэродрому прорвался вражеский самолет. Цель перехватили бы раньше, еще на границе. Но раз приказано запускать двигатели, выруливать на исполнительный старт и взлетать, значит в воздухе есть контрольная цель.
Ващенко запросил взлет, и красивая сигарообразная машина с острыми стреловидными крыльями, разрывая тишину, с нарастающей скоростью покатилась по бетонным плитам аэродрома. Оторвавшись от полосы, она стала круто забирать вверх и через несколько секунд скрылась из виду.
В динамике на КП раздался спокойный голос летчика:
— Взлет произвел. Прошу задачу.
Белозеров еще раз внимательным взглядом окинул обстановку на планшете и приступил к наведению перехватчика на цель.
— Вам задача: курс восемьдесят градусов, — говорил он негромким приятным голосом. Спокойствие штурмана наведения всегда передавалось перехватчикам. — Высота одиннадцать тысяч метров.
— Вас понял. — прохрипело в динамике.
Не выпуская из рук микрофона, Белозеров подсел к затемненному пологом индикатору кругового обзора и стал следить за полетом майора Ващенко.
— Десять баллов. Нижняя кромка двести восемьдесят метров. Местами осадки. Видимость два-четыре километра, — слышался в динамике неторопливый голос майора. Самолет лег на курс, летчик сообщил о погоде и теперь ждал дальнейших указаний.
Когда речь идет о десяти баллах, значит небо сплошь затянуто облаками. И чем ближе летчик подходил к облачности, тем сильнее замечал свою поступательную скорость. Облака казались темнее, чем с земли, они с молниеносной быстротой отлетали назад и были похожи на огромные сизо-лиловые шары.
Еще мгновение, и самолет нырнул в густое месиво. Он стал содрогаться всем корпусом, и летчику казалось, что он сидит не в кабине истребителя, а мчится на телеге по булыжной мостовой.
Майор ничего не видел, кроме приборов и белого месива за фонарем кабины. Белозеров не спускал с перехватчика глаз.
— Цель справа на пересекающихся курсах, — сообщил он Ващенко, когда летчик удалился на семьдесят пять километров от аэродрома. — Высота цели одиннадцать тысяч метров.
Но в следующую секунду оператор Бруй и Белозеров увидели, что цель изменила курс.
Штурман наведения уточнил выход перехватчика в точку начала разворота. По отчетливо выраженным отметкам на индикаторе он видел, что цель маневрирует по курсу.
Оператор-высотомер доложил, что высота цели тоже изменяется. Ко всему прочему цель применила помехи. Она явно старалась сбить с толку и радиолокаторщиков на земле, и летчика-перехватчика.
Окружающие самолет облака стали светлее. Где-то сбоку чуть проглянуло солнце.
Самолет вынырнул из облаков, и летчик невольно прищурился. Небо казалось густо синим, замечательно просматривался горизонт.
— Облака вверх пробил. Высота верхней кромки десять тысяч пятьсот, — доложил Ващенко на КП. — Видимость отличная.
«Где-то внизу идет дождь и люди прячутся в укрытиях, — подумал он, — а здесь хоть загорай… Только за фонарем — минус пятьдесят пять…»
— Вам высота десять тысяч шестьсот, — раздался в наушниках шлемофона ровный голос Белозерова. Голос заставил Ващенко отбросить посторонние мысли.
— Вас понял, — доложил летчик.
— Приготовиться к развороту влево с креном сорок, — последовала новая команда.
Теперь летчик — весь внимание.
Вот уже поступила команда на разворот до курса триста тридцать.
— Вас понял.
Когда летчик выполнял разворот, цель резко сманеврировала по курсу в сторону перехватчика и затруднила ему маневр для атаки.
Ващенко, разумеется, этого не знал. Но как только Белозеров передал ему, что необходимо увеличить крен до пятидесяти градусов, он обо всем догадался.
Команды с КП следовали одна за другой. Цель продолжала резко маневрировать по курсу и по высоте. Белозеров видел, как она резко пошла на снижение.
«Хочет скрыться в облаках и уйти из-под удара», — мелькнуло в голове штурмана наведения.
— Высота цели… Высота цели… — передавал Белозеров, не отрывая взгляда от светящейся точки на экране.
— Понял. Понял. Вошел в облака, — слышался в динамике голос летчика.
На самолете имелся бортовой радиолокатор — верный помощник летчика при полете в сложных условиях. Как только до цели осталось определенное количество километров, Ващенко приступил к самостоятельному поиску цели. Это было очень нелегко. Чтобы различить на экране метку от цели, экран затемнялся резиновым тубусом, похожим на голенище сапога. Летчику постоянно приходилось подаваться вперед, к «голенищу», в это время он выпускал из поля зрения большинство приборов.
Метка появилась на азимуте пятнадцать градусов. Это значило, что цель шла не строго по линии поле на перехватчика, а была где-то слева.
По мере сближения с целью метка все ярче вырисовывалась на экране. И вдруг вместо одной метки, которую летчик маневрированием своего самолета пытался вывести на нулевой азимут, вспыхнуло сразу несколько: цель применила помехи.
И вот цель снова попала на экран бортового локатора. Она наблюдалась неустойчиво, с перемещением по желтоватому полю экрана. Помехи еще влияли на работу локатора.
Как только на экране вспыхнула линия захвата, Ващенко быстро оторвался от тубуса и перенес взгляд на отражатель прицела. Искусственное изображение цели ярко горело на отражателе прицела, неимоверно быстро увеличиваясь в размерах.
— Атакую, — доложил летчик на КП и нажал кнопку фотострельбы.
— Отвал влево, — передал Белозеров, убедившись, что атака выполнена успешно. — Выходите за облака и следуйте на точку.
— Вас понял.
Теперь Ващенко всецело перешел в распоряжение руководителя полетов и должен был выполнять все его команды.
Командир полка, наблюдавший за перехватом цели в сложных метеорологических условиях, сказал
