Тайна Голубых Болот / Из сборника «Замок в лунном свете». /

— У тебя все время возникают великолепные идеи, Эмилия, — заметил он язвительно. — Как ты сама сказала, мисс Рой здесь хорошо ориентируется и поэтому, без сомнения, сможет проводить меня к сыну. Так что будь хорошей девочкой, проводи Розу.

«Хорошая девочка» бросила на меня ледяной взгляд. Я с наслаждением восприняла полученную ею нахло­бучку, хотя слегка и беспокоилась о Розе, но, кажется, напрасно — ибо, уходя, она весело подмигнула мне. Кажется, она тоже прекрасно поняла, что отец придер­живает тетку в определенных рамках.

— Пойдемте! — сказал капитан и взял меня за руку.

Он повел меня к входной двери. Я еще раз обернулась. Роза спешила вверх по винтовой лестнице, а Эмилия де Саль направилась почему-то в противо­положную сторону. Я прикинула, сказать ли Николасу Брендону о невыполнении его указаний, но сочла это слишком незначительным. Кроме того, я была убеждена, что Роза прекрасно справится и без помощи тетушки.

— Ну? — спросил он, открывая дверь, и я почувствовала, что он знает, о чем я думала.

— Болезнь ваших детей можно охарактеризовать коротко: небрежное к ним отношение, — ответила я прямо.

Он как-то сжался, и мне стало больно за мои слова.

— Я не должна была этого говорить, — произнесла я смущенно. — Я была нанята не для того, чтобы выносить приговоры.

— Ну, конечно же, вы вправе говорить об этом. Но не будем сейчас обсуждать это. Есть целый ряд вещей, о которых вы ничего не знаете и поэтому не можете полностью и правильно оценить ситуацию. Да где, черт возьми, мальчишка?

Нам не пришлось долго искать его.

Франц Шиллер и Пен сидели на корточках в маленьких лодочках, покачивавшихся рядом на волнах озера, напротив восточной части дома. Между лодками и каменным фундаментом дома находился темный предмет, весь покрытый тиной и илом.

Николас Брендон выбрал прямой, самый короткий путь к ним.

— Велите одной из лодок подплыть сюда, сэр, — едва выговорила я, поскольку у меня перехватило дыхание.

Но Николас Брендон беззаботно шагал дальше в своих пыльных сапогах.

— Я моряк, мисс Рой, — крикнул он мне через плечо, и его интонация подсказала, что мое беспокой­ ство о нем доставляет ему удовольствие.

Домашний учитель был настолько поглощен изуче­нием находки, что все еще не замечал капитана, но Пен увидел отца.

— Папа, — прокричал он возбужденно. — Нам нужна твоя помощь! Мы надеялись на твой приход. Ты только посмотри, что мы нашли!

В это время Николас Брендон легкомысленно и без всяких трудностей балансировал на прибрежной скале. В другое время этот поступок вызвал бы восхищение Пена, но в данный момент сенсационная находка поглотила все его внимание.

Три головы склонились над таинственным предметом.

— Что там такое? — прокричала я, не в состоянии сдержать свое любопытство. — Что вы там нашли?

Пен взглянул на меня.

— Роза была права. Это действительно труп. Женский. Это явно рука девочки.

— Вы представляете, кто бы это мог быть? — спросил капитан домашнего учителя.

— Одежда рыбацкая, — неопределенно заметил Шиллер.

Неожиданно я вспомнила о своем путешествии по реке и прокричала мужчинам:

— Это может быть дочь рыбака. Ее труп искали вверху по реке. Наверное, они не смогли его выловить, когда мы проплывали мимо них.

— Вполне возможно, — сказал Франц Шиллер и с помощью Николаса Брендона втащил труп в лодку.

В верхнем этаже дома открылось окно, из которого далеко высунулась Роза Брендон. Ее распущенные волосы развевались на утреннем ветру. В это мгновение она выглядела совсем взрослой — гораздо старше своих лет.

— Вы нашли тело, не правда ли? Я ведь говорила!

Она торжествовала.

Краем глаза я наблюдала за Николасом. По торже­ствующему лицу Розы пробежала тень подозрительно­сти.

Глава восьмая

В то время, как разложившиеся останки дочери рыбака заворачивали в тряпье, по озеру проплыл парусник, который, как я предположила, доставил прислугу в «Голубые Болота». Мне необходимо было пойти на розыски Жиро, пока какая-нибудь служанка или господин Тиссо случайно на него не наткнутся.

Не глядя по сторонам, я поспешила через весь дом на кухню. Дверь в подвал была закрыта, но это еще ничего не значило. Жиро мог сам закрыть ее, чтобы дневной свет не мешал ему.

Я резко открыла дверь и прокричала вниз в темноту:

— Жиро, где вы?

Язвительный смех за моей спиной был мне ответом.

— Вот я и думаю, кто же это такой, этот Жиро, Рой, э-э, мисс Рой? — с издевкой спросила Эмилия де Саль.

Я выпрямилась, ступила на первую ступеньку лестницы в подвал и вновь повторила:

— Господин Жиро, где вы? Вы там, внизу?

Конечно же, мне было совершенно ясно, что несчастный снова удалился в глубины винного подвала к сушеным фруктам, но мне было необходимо показать мисс Эмилии, что я не дам себя запугать.

В достаточной мере утолив свою гордость, я подня­лась по ступенькам наверх, закрыла дверь и повернулась к моей сопернице.

Внешний вид Эмилии де Саль был ужасен. Ее лицо было испачкано сажей, волосы взъерошены. Она засмеялась, но, как мне показалось, только для того, чтобы отвлечь мое внимание.

— Совершенно не обязательно так пристально меня разглядывать. Вы,видимо, думаете, что я упала в уголь?

— Я думала вовсе не о вас, мисс Эмилия, — возразила я вызывающе. Мне уже было трудно держать язык за зубами.

— Как вы откровенны, Рой! По крайней мере, известно, что можно ожидать от вас.

Ее уничижительное обращение мгновенно напомнило мне унизительное время пребывания в заключении. Но разве я не изжила из себя эти воспоминания?

— С вами что-то произошло, мисс? Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — спросила я более дружелюбно, надеясь, что мое лицо не выдало уязвленности.

Она пожала плечами и направилась к двери, перед которой замерла и, не оборачиваясь, проговорила:

— Кстати, не спрашивал ли обо мне капитан? Я хотела попросить кого-нибудь из прислуги приготовить мне чай. А так как я никого не встретила на кухне, то попыталась обслужить себя сама, но, как видите, не очень успешно.

Я объяснила ей, что у прислуги сегодня выходной день и предложила свою помощь, так как была уверена, что прислуга в приближающейся лодке не скоро сможет ее обслужить. Было совершенно естественно, что после длительного и изнурительного путешествия она испы­тывала сильную жажду.

Она благосклонно отнеслась к моему предложению и покинула кухню со словами: