— Ты чувствуешь себя ужасно больной? — И, не дожидаясь ее ответа, Авриль повернулась к дяде: — Е-если я п-потеряю ее сейчас… — И прелестный, юный голосок прервался от отчаянных, испуганных рыданий.
Уэйн бросил на нее непроницаемый взгляд.
— Вероятность этого крайне мала, — заверил он племянницу с отчетливыми холодными нотками в голосе. — Если хочешь быть полезной, то пойди и найди для своей сестры ночную сорочку, а потом отведи ее в комнату, которую приготовила для нее Сесилия.
Словно по волшебству, трагическое выражение исчезло с лица Авриль.
— Да, дядя Уэйн! Я принесу Кэрри самую лучшую свою рубашку. — И она, пританцовывая, выбежала из комнаты.
Уэйн и Кэрри обменялись взглядами; в его голосе все еще звучали сухие нотки, когда он сказал:
— Вам явно удалось произвести впечатление на Авриль. Но она еще не знает, что вы хотели выманить у нее деньги.
Он не спускал взгляда с Кэрри, произнося эти слова. Каким-то образом она вдруг поняла, что Уэйн очень бы желал, чтобы она начала отрицать этот факт. Но Кэрри слишком хорошо знала, что краснеет и выглядит виноватой всякий раз, когда Уэйн напоминает ей, из-за чего она здесь. И хотя на этот раз она не покраснела, все же не смогла покривить душой и отказаться от своих первоначальных намерений.
— Я уже говорила, — устало повторила она, — это деньги для моей другой сестры.
— Мишель, — задумчиво проговорил Уэйн. — Авриль упоминала о ней.
Кэрри подняла глаза, ее сердце забилось сильнее.
— Так, значит, вы верите мне, верите, что у меня есть еще одна сестра?
Потянувшись, Уэйн забрал стакан из слабой руки Кэрри.
— Я не знаю. Вы мне расскажете свою историю, как только вам станет получше. — Его острый, все замечающий взгляд уловил луч надежды в глазах Кэрри, и чуть заметная улыбка появилась на его губах. — Не стоит радоваться прежде времени, мисс Фэрклоу. Есть у вас другая сестра или нет, вы никогда не получите ни пенни из денег Авриль. Мой брат поручил мне заботиться о ней и ее деньгах. И именно это я и собираюсь делать.
Улыбка Кэрри увяла; она, опустив голову, смотрела на свои руки. Видение освобожденной, счастливой Мишель исчезло так же быстро, как появилось.
— Комната готова, мистер Харви, — объявила Сесилия, появившись в дверях.
— Спасибо, Сесилия.
Горничная улыбнулась хозяину и исчезла.
— Вы можете подняться прямо сейчас, — сказал он Кэрри. — Вам незачем оставаться тут. Вам станет лучше, когда вы ляжете в постель.
— Да.
Кэрри смогла привстать, но двигаться ей удавалось с большим трудом. Пройдя до середины комнаты, она остановилась и, извиняясь, оглянулась. — Я не понимаю, почему мне так плохо… И не успела сообразить, что случилось, как ее подняли так легко, словно она была маленьким ребенком, и отнесли по ступенькам в приготовленную для нее комнату. Авриль уже была там, раскладывая сорочку на кровати — восхитительную вещицу из персикового нейлона, украшенную тремя или четырьмя рядами рюшей и оборок.
Ее огромные глаза раскрылись еще шире, когда она увидела Кэрри на руках Уэйна. Но она ничего не сказала, а лишь моргнула, встретившись взглядом с Кэрри. Значит, она тоже решила, что Кэрри разыгрывает комедию.
Очень осторожно Кэрри опустили на кровать.
— Не беспокойтесь, — сказал Уэйн, глядя ей в лицо. — Это состояние пройдет довольно быстро. Через пару дней вы будете чувствовать себя как всегда.
— Кэрри останется с нами на пару дней? — Авриль с живостью подняла на дядю глаза; он улыбнулся и кивнул.
— Я не могу! — воскликнула Кэрри. — Я должна быть на работе в девять утра.
— Вы не пойдете на работу ни завтра, ни послезавтра. Я позвоню Чарльзу и расскажу, что случилось. — Уэйн повернулся к племяннице: — Помоги своей сестре раздеться, а потом оставь ее.
— Разве я не могу посидеть с ней, дядя Уэйн?
— Она заснет через пять минут после того, как я дам ей лекарство.
Кэрри ничего не сказала, впав в полную апатию по отношению ко всем и всему окружающему. Она не чувствовала необходимости пить какое бы то ни было лекарство, но не стала спорить, экономя силы.
Когда Уэйн вышел, Авриль немного потанцевала, кружась и выделывая пируэты.
— Ну разве я не умна! Но, ох, Кэрри, ты была просто великолепна! Я не думала, что ты зайдешь так далеко, но я рада, что так получилось. Дядя Уэйн на руках принес тебя наверх — он нес тебя на самом деле! Если бы только это видела Ровена — она бы просто позеленела, а может, с ней бы случился удар! Я уверена, что случился бы! Нет, только представьте, что моего дядю оказалось так просто провести!
— Авриль, — Кэрри наконец удалось вставить слово, — это не игра, хотя поначалу твой дядя решил, что я разыгрываю представление. Видишь ли… он подслушал наш разговор по телефону — по крайней мере, его конец.
— Подслушал? Нет! — Авриль немного побледнела. — Почему он ничего мне не сказал тогда? Он не мог подслушать!
— Когда я первый раз сказала, что больна, его это страшно позабавило, и он ответил, что я могу перестать притворяться, так как в этом нет необходимости. Было очевидно, что он все слышал.
— О боже… — Перепуганная Авриль выглядела так комично, что Кэрри слабо рассмеялась. — Значит… значит, я вовсе не так умна? — Она нахмурилась. — Почему же он тогда не сердился на меня?
— Я полагаю, у него на то были причины. — Кэрри задумчиво помолчала, а потом добавила: — Он так необыкновенно терпелив с тобой, Авриль. Теперь я, кажется, понимаю, что ты имела в виду, когда говорила, что он очень добрый.
— Ты уже изменила свое мнение о нем? — Авриль не стала дожидаться ответа, а добавила, озабоченно изучая лицо сестры: — Ты очень плохо себя чувствуешь, Кэрри? — Ее опечаленный вид сейчас совсем не походил на тот триумф, с которым она поздравляла Кэрри, едва Уэйн вышел из комнаты. — Это что-то серьезное?
— Твой дядя сказал, что беспокоиться не о чем, — мягко напомнила Кэрри. — Ты же слышала, как он сказал, что я поправлюсь через день-другой.
Авриль помогла Кэрри раздеться и сразу же ушла, как приказал ей Уэйн.
Тот появился минут десять спустя и подал Кэрри лекарство.
— Вы так добры, — импульсивно вырвалось у нее.
Уэйн стоял у кровати, дожидаясь, пока Кэрри запьет таблетку.
— Добр? — Насмешливая улыбка мелькнула в уголках его рта, и Кэрри снова почувствовала прилив всепоглощающего чувства, которое стало ей уже привычным. — Меньше всего я ожидал услышать от вас это.
Передав ему стакан, Кэрри откинулась на подушку. Ситуация, в которой она оказалась, выглядела настолько неправдоподобной, что в нее с трудом верилось. После всего того, что произошло между ней и Уэйном, после крайнего презрения и грубости с его стороны и глубокой неприязни — с ее, она вдруг очутилась здесь, в его доме, в одной из его комнат, под его личным присмотром — а ведь он мог послать с этим лекарством Сесилию или даже Авриль.
— Вы скоро заснете, а утром почувствуете себя намного лучше.
Подойдя к окну, Уэйн задернул шторы, скрыв от Кэрри залитое лунным светом великолепное восточное небо. Вернувшись к кровати, он долгим взглядом окинул бледное лицо Кэрри, и странное выражение появилось в его глазах. Казалось, он впитывал в себя каждую прелестную черточку и изгиб ее лица, каждое движение ее губ, каждый взмах длинных темных ресниц, отбрасывающих мягкие, чарующие тени. Кэрри лежала, глядя перед собой и пытаясь совладать с растревоженными эмоциями, не в силах противостоять опасному обаянию опекуна сестры. Опасному? Оно могло оказаться фатальным для некоторых женщин… тех женщин, которые были настолько глупы, что позволили себе влюбиться в этого человека. Женщины
