своим названием. В свете последних событий это могло быть только подводной лодкой русских, носящей название кита — убийцы 'Косатка'. Что и говорить, название себя оправдывало… И только тут до штурмана дошло, что они почему — то еще живы! 'Косатка' не стала атаковать их, а почему — то всплыла, и сейчас быстро догоняет, приближаясь с левого борта…
Михаил стоял на мостике и внимательно рассматривал в бинокль быстро приближающийся пароход. Там уже заметили лодку и хорошо видно, как на палубе началась паника. Пароход отворачивает к берегу и пытается уйти, но скорость 'Косатки' больше, и она его быстро настигает. Оба комендора уже возле своей пушки и выстроена цепочка матросов для подачи снарядов и картузов с порохом на палубу изнутри лодки. Пора.
— Холостым — огонь!!!
Грохочет пушка, окутываясь дымом. На небольшом съемном флагштоке 'Косатки' взвивается флажный сигнал по международному своду, требующий остановить судно. На японском пароходе, видя, что сбежать не удается, решают не накалять обстановку и подчиняются. Пароход останавливает машину и быстро теряет ход. На мостике пожилой капитан и молодой помощник внимательно разглядывают в бинокли неожиданно вынырнувшего из морских глубин врага. Сопротивляться никто и не думает. На палубе столпились матросы и тоже со страхом смотрят на приближающийся вражеский корабль, совсем недавно собравший обильную жатву человеческих жизней.
'Косатка' приближается к борту на расстояние, чтобы можно было поговорить через рупор и ложится в дрейф. Орудие уже заряжено и направлено на мостик парохода. На мостике 'Косатки', на всякий случай, матросы с карабинами. Михаил поднимает рупор и кричит на английском.
— Господин капитан, Вы идете в Чемульпо? Какой у вас груз? Что за судно?
— 'Иводзима — Мару', идем в Чемульпо. Груз — саперное оборудование, повозки и продовольствие.
— У вас есть тридцать минут, чтобы покинуть судно на шлюпках. После этого я отправлю его на дно. Берег рядом, погода хорошая, доберетесь до берега без проблем. Мне не нужны ваши жизни. Мне нужно только судно. Вы меня поняли?
— Да, господин капитан!
— И передайте всем. Я не трогаю тех, кто не оказывает сопротивления. Моя цель — только судно и его груз. После покидания судна вы свободны. Пленные мне не нужны. Передайте это всем морякам японского флота. Если же кто начнет стрелять, то я открою ответный огонь, и буду вести его до полного затопления судна. То же самое касается судов, идущих под охраной военных кораблей. Надеюсь на ваше благоразумие, что вы не допустите бессмысленного кровопролития. Повторяю, мне не нужны пленные. После покидания судна все свободны.
Последнюю часть фразы Михаил повторил на японском, тщательно выговаривая слова. Он знал, что делал. По японским понятиям плен — хуже смерти. И если попадается такой странный враг, то почему бы не воспользоваться его неожиданным предложением? На палубе парохода поднялась суматоха. Начали готовить к спуску шлюпки. 'Косатка' отошла в сторону и легла в дрейф, покачиваясь на небольшой волне. Наконец две шлюпки, полные японцев, отвалили от обреченного судна, и двинулись в сторону берега. Японские моряки налегали на весла, все еще не веря своему счастью и ожидая какого — то подвоха со стороны русских.
Покинутый 'Иводзима — Мару' лежал в дрейфе. Из трубы еще вился дым. Михаил внимательно осмотрел в бинокль пустые палубы, и убедившись, что никого на борту не осталось, дал команду открыть огонь. Грохнула пушка, и первый же снаряд поразил цель, угодив в борт в районе машинного отделения. Вспышка и грохот взрыва не вызывали в этом сомнений. Комендоры орудуют возле пушки, какое — то время уходит на перезаряжание этого музейного экспоната, и вот гремит второй выстрел. Второй снаряд также поражает цель, угодив в борт перед надстройкой. Стрельба ведется с дистанции всего в четыре кабельтовых, в тихую погоду и по неподвижной мишени, что для хорошего наводчика не стрельба, а детская забава. Подходить ближе Михаил опасался. Вдруг, капитан сказал не всю правду, и на борту имеются снаряды? И если они детонируют, то мало не покажется. Но 'Иводзима — Мару' вел себя довольно тихо, и взрываться не собирался. Судно уже получило значительный крен, и кое — где начал разгораться пожар. Еще одно попадание и пароход начинает оседать носом. Крен увеличивается и вот уже кромка палубы входит в воду. Еще несколько секунд и нос полностью скрывается под водой. Пароход становится почти вертикально, задрав корму с неподвижным винтом, и не задерживаясь надолго в таком положении, окутанный паром, с шумом уходит под воду. Очевидно, сорвались котлы с фундаментов. На поверхность моря всплывают многочисленные деревянные обломки. Все. 'Иводзима — Мару' больше никогда не придет в Чемульпо. И не доставит груз, так необходимый японской армии.
— С почином, господа! Будем надеяться, что и дальше обойдется без эксцессов. Не нарвемся на какого — нибудь упертого самурая, вздумавшего палить в нас из винтовки. Тогда из — за одного дурака пострадают все остальные. Комендоры — молодцы! Благодарю за службу!
— Рады стараться, вашбродь!!! — дружно рявкнули две глотки.
Дав ход, 'Косатка' направилась дальше на юг, полностью игнорируя шлюпки, спешившие к берегу. Видя, что грозная субмарина, о которой уже ходили слухи один страшнее другого, не собирается причинять им вред и уходит, японцы даже перестали грести и удивленно смотрели ей вслед. Один из моряков наконец — то обрел дар речи.
— Господин капитан, неужели, они действительно нас отпустили?!
— Похоже, да… Сам удивляюсь… Сказали бы мне об этом вчера, ни за что бы не поверил…
'Косатка', не торопясь, патрулировала свои 'охотничьи угодья'. Начало положено. Михаил остался на мостике и внимательно рассматривал в бинокль берег. Внезапного обстрела он не боялся, до берега более пяти миль. Если из прибрежных шхер выскочат миноносцы, то лодка все равно успеет погрузиться. Да и маловероятно, что ее заметят на таком расстоянии. Сейчас надо использовать благоприятный момент, пока японцы не додумались вооружить транспорты. Тогда в белых перчатках не повоюешь. Несомненно, они будут оказывать сопротивление и придется бить по транспортам на поражение с большой дистанции. А это неизбежные жертвы среди экипажей. Но тут, на войне — как на войне…
— Справа десять — дым!
Возглас сигнальщика отвлек от мыслей. Михаил поднял бинокль и посмотрел в указанном направлении. Действительно полоска дыма. Интересно, кто? Военный корабль, или опять какой — нибудь'….Мару'?
— Отлично! Посмотрим, кого на этот раз нам бог послал. Идем на сближение, Петр Ефимович.
— А погружаться не будем, Ваше благородие?
— Если военный корабль — погрузимся. А если транспорт, в этом нет смысла. Уже знают, что мы безобразничаем в этом районе. Команда 'Иводзимы — Мару' расскажет.
— Так может, не стоило их отпускать?
— Наоборот, Петр Ефимович, совсем наоборот! Во — первых, взять их на борт мы не можем, самим места еле хватает. Во — вторых, это моряки торгового флота, которые не оказали сопротивления. И уничтожать их просто так — этого нам никто не простит. И в третьих, это сделано из практических
