Подходы к берегу препятствий не имели, но возле самого берега были камни. Побережье в этом месте было довольно сильно изрезано, и вот сейчас в одну из небольших бухточек и направлялся японский пароход. 'Косатка' шла по пятам. Уже давно можно было открыть огонь, но зачем? Пароход сбросил ход еще больше и подходил к прибрежным камням. Несколько секунд, и он замер, слегка накренившись. Все. Его последнее плавание закончилось. 'Косатка' остановилась в полумиле от выбросившегося на берег беглеца и стала ждать. В бинокль было хорошо видно, как японцы спешно покидают обреченное судно. Кто спускался по вытравленным за борт швартовным концам и плыл к берегу, кто в панике прыгал в воду прямо с палубы. Одну шлюпку все же попытались спустить, но тали заело и ее бросили. Михаил внимательно наблюдал за всем этим в бинокль. Группа японцев на берегу росла. Оказавшись на суше и почувствовав себя в безопасности, они с удивлением из — за камней рассматривали это страшного морского демона — русскую субмарину. О которой уже ходят самые невероятные слухи. Но демон вел себя довольно миролюбиво и терпеливо ждал, когда весь экипаж японского парохода окажется на берегу. И только когда весь берег опустел и японцы ушли вглубь, пушка 'Косатки' заговорила снова. Разрушив мостик и сделав несколько пробоин в борту, Михаил решил прекратить стрельбу. Этот пароход уже не жилец, первый же шторм разобьет его окончательно. А снаряды надо поберечь. Дав ход, 'Косатка' развернулась кормой к своей очередной добыче и неторопливо направилась в море. Экипаж японского парохода, укрывшийся в скалах и наблюдавший за обстрелом, все никак не мог прийти в себя. Ведь русским ничего не стоило утопить их из пушки еще до того, как они успели достичь берега. Как ничто не мешало перебить их во время высадки на берег, они были великолепными мишенями. Но вместо этого они лежали в дрейфе и терпеливо ждали, когда последний человек покинет пароход, доберется до берега и укроется за прибрежными скалами. Хотя прекрасно было видно, что возле пушки на палубе субмарины находятся люди и пушка направлена в сторону парохода. Но они почему — то не стреляли. И открыли огонь только тогда, когда берег опустел. Все удивленно переглядывались и задавали друг другу один и тот же вопрос.
— Ты что — нибудь понимаешь?!
— Нет, разрази демоны этих русских, ничего не понимаю!!! Понимаю только то, что они подарили нам жизнь…
Снова мерно рокочет дизель и снова шумит вода за бортом. Снова волны разбегаются от острого форштевня и исчезают за кормой. 'Косатка', удалившись от берега на пять миль, снова направляется на юг, в сторону Корейского пролива. Оттуда идут японские транспорты, груженные всем необходимым для сухопутной группировки войск, которая уже ведет бои с русской армией. И чем больше этих транспортов со всем необходимым 'Косатка' отправит на дно, тем легче будет русским солдатам. Осмотрев горизонт и убедившись, что больше пока никого нет, Михаил покинул мостик. Война войной, а обед по расписанию!
После обеда направился в каюту отдохнуть, но не тут — то было. Нелегкая принесла старпома.
— Прошу прощения, не помешаю?
— Заходи, дорогой мой Василий, говори, с чем пришел?
— Да по поводу наших дальнейших действий, герр фрегаттен — капитан. Трех японских куриц мы уже ощипали. Может, сегодня еще кто попадется. Но ведь японцы не дураки. Поймут, что мы здесь охотимся. И через день — другой этот район опустеет, они будут обходить его стороной. Правильно я мыслю со своим 'купеческим' опытом?
— Совершенно правильно, мой друг. И даже скажу тебе больше, в этом районе вполне ожидаемо появление так называемых 'Q — ship', или судов — ловушек, как прозвали их англичане в годы Великой войны. Для этого брали неказистое с виду торговое судно, на которое лодке было просто жалко тратить торпеду, и устанавливали на нем замаскированную артиллерию. Экипажи этих судов — ловушек были из военных моряков. Если субмарина клевала на приманку и всплывала поблизости, то Q — ship открывал огонь на поражение. Далеко не всегда 'ловушечникам' удавалось выходить победителями, часто лодка успевала погрузиться и удрать, а иногда и торпедировать 'ловушку', отправив ее на дно, как сделала знаменитая U — 35 Лотара фон Арнольда, но ряд лодок им все же удалось уничтожить таким способом. Поэтому, если японцы не полные идиоты, а думаю, что они не идиоты, то проанализировав тактику наших сегодняшних нападений, они вполне могут прийти к идее создания судна — ловушки. Сами не додумаются, так англичане помогут.
— И что тогда делать будем?
— Не будем наглеть, и приближаться очень близко, как сегодня. Ты знаешь, какая была обычная тактика фон Арнольда? Увидев торговое судно, он давал предупредительный выстрел с большой дистанции не по цели. Если пароход останавливался и экипаж покидал его на шлюпках, то не приближаясь к цели, обходил ее по дуге и открывал огонь, только оказавшись за шлюпками. Если бы на 'брошенном' судне оказалась засада, то ей пришлось бы стрелять по своим. Если же пароход не подчинялся, а пытался удрать, или открывал ответный огонь, то U — 35 открывала огонь с дальних дистанций до тех пор, пока экипаж не покидал судно, или оно не тонуло. Фон Арнольд сманил к себе на лодку одного из лучших наводчиков германского флота. Поэтому, неизменно выходил победителем в артиллерийской дуэли на дальних дистанциях. Именно поэтому у нас и находится унтер — офицер Фокин, побеждавший в призовых стрельбах. Иными словами, я хочу взять на вооружение тактику Лотара фон Арнольда. Кстати, после войны даже англичане не предъявляли к нему никаких претензий и не считали военным преступником в отличие от некоторых других, таких же результативных командиров немецких субмарин. Хотя, их результаты были значительно скромнее, чем у Великого корсара Арнольда, как его прозвали.
— Но это, как я понял, дела некоторого отдаленного будущего. А сейчас?
— А сейчас мы просто сменим район охоты. Уйдем дальше на юг, в сторону Корейского пролива. Ведь пойми, Василий. Задача подводного рейдера, каковым мы сейчас являемся, не поголовное уничтожение всего японского флота. Это мы физически не в состоянии сделать при всем желании. Было бы здесь пару десятков таких 'Косаток' — другое дело. Можно было бы вести войну на истребление. Но поскольку мы пребываем в гордом одиночестве, то наиболее эффективная тактика — дезорганизация перевозок. Появляться неожиданно и в разных местах. Тогда темпы перевозок упадут, японцы будут вынуждены ввести систему конвоев. А это тоже снизит темпы перевозок, и в какой — то степени развяжет нам руки, поскольку мы будем действовать против транспортов, идущих под охраной военных кораблей, а это уже совсем другой коленкор. Атака одиночного торгового судна под коммерческим флагом и атака торговых судов под коммерческими флагами, идущих в составе конвоя под охраной военных кораблей, это две большие разницы, как говорят в Одессе.
— То есть, мы сможем топить даже нейтралов?
— Упаси боже, Василий, нейтралов топить мы не будем ни в коем случае. Наши друзья англичане только этого и ждут. Поэтому, всех нейтралов оставим Макарову, пусть крейсера с ними разбираются. У них и возможностей больше для проведения досмотра. А нам хватит и японцев. Именно поэтому мы будем пока что воздерживаться от ночных атак на торговые суда, чтобы случайно не нарваться на нейтрала. А дальше — как карты лягут…
Разговор друзей был прерван появлением вахтенного матроса, который с порога выпалил.
— Ваше благородие, дымы на горизонте!!! Много!!!
— Понял, братец, идем. Вот видишь, Василий, дичь в этих угодьях еще осталась. Сейчас посмотрим, кого нам бог послал!
Но поднявшись на мостик, Михаил понял, что дымов действительно м н о г о. На два — три судна, идущих параллельным курсом на небольшом удалении друг от друга, это было не похоже. Скорее — на трансатлантический конвой 1942 года. Причем, эта армада шла прямо на них. Что же задумали японцы? 'Косатка' погрузилась и медленно двинулась навстречу. Очень скоро стало ясно — впереди этой армады строем фронта идут четыре небольших корабля. Похожи на малые миноносцы. Следом за ними шли крупные
