доме, остаться.
— Уже очень поздно. Может быть, ты останешься на ночь?
Адам ощутил, как его подхватил неуправляемый поток чувств, фантазия услужливо нарисовала заманчивую картину. Он представил все то, что было скрыто под изящным нижним бельем. Он не станет снимать его сразу, сперва даст волю рукам и губам…
— Думаю, что сегодня мне не стоит соглашаться, — мягко сказал он. — Ты меня понимаешь?
— Наверное, да, — так же тихо ответила ему она, отводя взгляд.
Оба почувствовали, как вокруг них сгустился воздух и стало трудно дышать.
Глава шестая
— Я договорился о встрече акционеров, — сообщил Адам, как только Кайлоран вошла в кабинет с кипой документов.
Она положила бумаги ему на стол и спросила:
— Когда?
— Через неделю в воскресенье в Лондоне. Похоже, что это единственный день, когда можно будет собрать всех вместе в недельный срок. Мы воспользуемся моим новым офисом, — сказал он, откинувшись на спинку кресла и слегка прищурившись.
Что она могла сказать в ответ? Что предпочла бы полдня скакать на лошади галопом по степи, чем встречаться лицом к лицу с акционерами? И чего это он так уставился на нее? Ведь она всю неделю вела себя как паинька. Целую долгую неделю!
— Воскресенье подойдет.
Теперь он, слава богу, получил наконец всю информацию, какую хотел, думал Адам. Конец уже близок. Он, конечно, знал, что будет скучать по ней. Ему будет не хватать ее вспышек упрямства и этих надутых от обиды губ. Он провел рукой по своим густым темным волосам.
— Поскольку мы теперь единомышленники, — начал он, зевая, — не хочешь ли выслушать мои рекомендации?
— Было бы неплохо.
Она придвинулась к нему, причем ее бедро коснулось его ноги. Он осторожно отодвинулся.
— Как я понял с самого начала, развитие компании отстает от времени. Прежде всего, как организована ваша работа? Я не говорю о продукции.
Она высоко подняла брови:
— Что ты имеешь в виду? Я не понимаю. Он взглянул на груду бумаг на столе.
— Например, я предложил бы нанять на полставки постоянного дизайнера и полностью отказаться от услуг дорогостоящих дизайнерских агентств, как это делается сейчас. На этом можно хорошо сэкономить.
Кайлоран кивнула. Действительно, разумное предложение. Она удивилась, что не сообразила сделать это раньше. Может быть, она не особенно глубоко вникла в дела?
— Но это увеличит расходы по штатному расписанию, — заметила она, прикусив губу.
Он увидел озабоченность на ее лице.
— Да, но в компании много дизайнерской работы, а это значит, что с течением времени выгода будет налицо, — мягко ответил он.
— Ну хорошо, — она взглянула ему прямо в глаза. — Что еще?
— Ты можешь продать часть акций из своей доли и собрать наличный капитал.
Кайлоран кивнула:
— Хорошо.
Он думал, что в этом пункте она станет с ним спорить, поэтому ее неожиданное согласие немного поубавило его решительность.
— Я считаю, что для фирмы ты сделала много хорошего.
— Спасибо, — сухо ответила она.
— Но это действительно так. Я заметил, что ты пересмотрела ассортимент, приступила к изготовлению масел для ароматерапии и ароматизированных свечей.
Его похвала значила для нее очень много, но они ведь собрались здесь не для того, чтобы реабилитировать ее репутацию. Они должны выработать стратегическое решение.
— Что еще?
Его взгляд стал холодным.
— Да, вот еще что. Тебе нужно ограничить некоторые свои привычки, если хочешь, чтобы фирма продолжала существовать.
— Ограничить привычки? — удивилась она. — Что именно ты имеешь в виду?
— Жить в свое удовольствие за счет средств компании.
— Я не понимаю, — начала она с растущим возмущением. — Удовольствие?
— Конечно. Ты бесцельно бродишь по огромному дому…
— Если ты, Адам, думаешь, что я соглашусь продать этот дом, ты сильно ошибаешься. Да и дедушка никогда не согласится на это.
— Позволь мне закончить свою мысль, — невозмутимо перебил ее он. — Разве я говорил хоть что- нибудь о продаже? Я знаю, как много этот дом значит для вас обоих. Но нельзя ли рациональнее распорядиться этим огромным помещением? Некоторые большие комнаты можно сдавать в аренду организациям для проведения конференций.
— Превратить дом в подобие офиса, да? Он сделал вид, что не замечает ее испуга.
— Так поступают многие. Но может быть, вы причисляете себя к какой-то особой категории?
Она обиделась:
— У тебя сложилось такое мнение о нас? Он выразительно пожал плечами:
— Ты не высказала особого энтузиазма.
— Неужели ты думаешь, что я ухвачусь за это предложение с воплем радости? Во-первых, надо подумать, как это лучше организовать.
— Но ты согласна, что такой вариант возможен? — Он внимательно наблюдал за ней. — А что касается наличных средств, которые необходимо собрать как можно скорее… — он помолчал, предвкушая ее реакцию, — почему бы вам не продать одну из картин? За офорт Огастеса Джона, который висит у вас в доме, можно выручить очень хорошие деньги.
— Удивляюсь, что ты узнал офорт Огастеса Джона.
— Удивляешься моей осведомленности? — Он сардонически улыбнулся.
Их взгляды встретились, и она покраснела.
— Ты серьезно предлагаешь продать этот офорт?
— Господи, Кайлоран! — перебил он ее. — У вас полно картин, развешанных по всему дому. Вы можете совершенно безболезненно расстаться с одной из них.
— Ты говоришь так, словно они — обычные бумажные постеры, продающиеся в каждой книжной лавке, — запротестовала она. — Разве ты не понимаешь…
— Если ты собираешься рассказывать мне о том, что они были в доме всегда и что они вам очень дороги как память, лучше не трудись, — ответил он. — Я не хуже тебя все это знаю. Но ведь ты просила меня подсказать, как решить проблему, вот я и нашел самый простой выход.
— Самый простой?
Она смогла бы смириться с потерей своей доли акций, но' не с потерей того, что было частью ее жизни и что Адам Блэк обесценил одним словом.
— У тебя есть идеи получше? Тогда поделись со мной. — Сначала он говорил раздраженно, но потом опомнился и смягчил голос. — Послушай, Кайлоран, надо сделать так. Ты выставляешь на аукцион дорогую картину, потом с чистой совестью являешься на собрание акционеров и сообщаешь им эту новость. Деньги помещаешь в банк — и конец всей истории. Они, конечно, будут задавать разные вопросы, но, имея такой
