принц был облачен в национальную одежду — тунику с разлетающимися краями. В глазах принца Калика заплясали смешинки, а рот изогнулся в насмешливую улыбку, когда он понял, что появился в самый неподходящий момент — подбородок Элени был выпачкан апельсиновым соком. И почти сразу он нахмурился, так как на Элени опять была ее изношенная одежда, в которой она сюда прибыла. Впрочем, принц быстро позабыл об одежде, снова увидев перед собой эти невероятные зеленые глаза и влажные и блестящие от сока губы. Его пронзила вспышка желания.
Ни одна женщина не могла бы выглядеть такой соблазнительной и невинной одновременно.
— Доброе утро, Элени, — первым нарушил он молчание. — Как прошла ночь после первого рабочего дня на новом месте?
Элени слегка поклонилась.
— Доброе утро, ваше высочество, — поздоровалась она, намеренно игнорируя его второй вопрос.
— Как Набат?
Разговор о лошадях Элени только приветствовала.
— Думаю, ему очень нравится ему новый дом, — честно сказала она.
— Я только что видел одного из конюхов. Помоему, он пытался с ним подружиться. — Увидев, как вытянулось у нее лицо, Калик не удержался от улыбки. — Или ты хочешь, чтобы Набат признавал только тебя, а, ящерка?
Элени упрямо тряхнула своей косой.
— Набат и так признает только меня, — негромко, но решительно заявила она.
— Просто тебе нравится так думать, — возразил Калик. — Нет, я уверен, что он выделяет и, возможно, будет выделять тебя из всех других людей, но ему придется привыкать быть без тебя. — Его голос зазвучал суше. — Ты не забыла о том, что я сказал тебе вечером?
Перед ее глазами почемуто возник образ полулежащего на подушках Калика. Его вопрос звучал весьма двусмысленно, так как они много о чем говорили вчера. И что делали… Точнее, что делал Калик, а она ему позволяла…
Элени почувствовала, как ее лицо медленно заливается краской.
— Ваше высочество, — растерянно прошептала она. — Я не могу поехать в Европу… Я хочу сказать — с вами, ваше высочество. — Голос у нее дрогнул.
— Почему? — Черные брови удивленно взметнулись вверх.
— Потому что… Потому что это… неправильно. Черные брови полезли еще выше на лоб.
— А что в этом неправильного? — невинно спросил Калик.
— Ну как же, ваше высочество. — Элени чувствовала себя не в своей тарелке, объясняя вещи, которые были очевидны даже ей. Она и не подозревала, что Калик готовит ей ловушку. — Это вызовет сплетни.
— Ах, вот ты о чем! — Голос его был бархатный, и от того, с какой интонацией он это произнес, Элени бросило в жар. — Тебя волнует, что подумают о нас люди? — Калик повелительно вскинул руку, предотвращая готовящиеся сорваться с ее губ протесты, и покачал головой. — Вообщето я думал о лошадях. А тебя тревожат сплетни: что такого принц Калик альФариси нашел в своем новом конюхе, раз переместил ее из своей конюшни в свою постель?
Лицо у Элени горело, но она нашла в себе силы кивнуть.
— Когда вы так говорите, звучит действительно смешно, — выдавила она из себя. — Но я вовсе не имела в виду…
Калик не дал ей возможности договорить.
— Я делаю то, что считаю нужным, — холодно сказал он. — Я определяю, что правильно и неправильно. Я решил, что ты едешь со мной в Европу, и точка. А чтобы тебе легче дышалось, сообщаю, что хочу услышать твое мнение по поводу одного жеребенка для поло, которого я надумал привезти сюда.
Это звучало не менее дико, чем то, что могли подумать люди об их поездке в Европу. Принц Калик хочет узнать ее мнение по поводу жеребенка для игры в поло? Впрочем, не только этот вопрос занимал в эту минуту Элени. Она не понимала, как принц Калик мог быть с ней вчера почти нежным, а сейчас разговаривает с ней так, словно она была его ручной собачонкой?
— Я ничего не знаю о лошадях, пригодных для игры в поло.
— Это верно, — согласился Калик. — Но у тебя инстинкт в отношении лошадей.
— Почему вы так уверены в моем инстинкте?
— Потому что лошади тебе доверяют. К тому же жеребчик, к которому я присматриваюсь, очень уж дорог — даже для меня. Хочу услышать мнение другого человека, стоит ли он запрашиваемых за него денег или нет.
Откровенно говоря, Элени не понимала Калика. Конечно, у него денег куры не клюют, но зачем ему понадобилась еще одна лошадь, когда он только что получил Набата? Да, разумеется, Набат не предназначен для игры в поло. Он просто ее самый лучший друг и к тому же великолепный скакун. «В общем, — призналась себе Элени, — мужская логика, тем более логика богатого и обладающего властью мужчины, выше моего понимания. Хотя, — вспомнила она, — принц Калик значительную часть своих денег вкладывает в модернизацию клуба игры в поло здесь, в Калисте. Может, он захотел иметь собственных первоклассных лошадей для поло?»
Да уж, человек он очень избалованный. И ведь все ему мало! Обладай он, наверное, лучшей конюшней — впрочем, у него она наверняка одна из лучших, — он все равно будет искать чтото особенное.
И если она права, то называется это скукой. Если бы она могла говорить с Каликом на равных, она бы ему, конечно, так прямо бы и заявила! Но… Могло ли случиться так, что это чувство вины, с которым принц Калик живет всю свою жизнь, повлияло на то, каким он стал? Вполне вероятно. Ведь детские воспоминания, подчас забытые, влияют на формирование характера взрослого человека. И как много людей не знают, что они в действительности хотят от жизни!
Элени с удивлением поняла, что даже сочувствует принцу Калику. Как бы он, наверное, оскорбился, узнав об этом! И конечно же вряд ли бы сумел понять, почему он вызывает у нее такие чувства. Хотя все просто. Принц Калик оставался прежде всего человеком, со своими слабостями и недостатками. Со своей болью.
— И у меня нет заграничного паспорта. Калик рассмеялся:
— Со мной он тебе и не нужен!
— Конечно, вам лучше об этом знать, — согласилась Элени, подавляя желание спросить, а не приходило ли ему когданибудь в голову, что быть очень богатым так же плохо, как и слишком бедным? Не хотелось ли ему когданибудь побыть обыкновенным человеком?
— О твоем паспорте позаботятся, — небрежно сказал Калик и окинул ее взглядом. — И тебе понадобится одежда, которую носят на Западе.
Элени, словно защищаясь, обхватила себя руками:
— Вы правы, ваше высочество, но у меня уже и так полный гардероб. И я еще не поблагодарила вас за вашу доброту.
— Но почему до сих пор ходишь в своем старье?
— Обещаю, что теперь буду носить только вещи из нового гардероба.
— Но для Европы они не совсем подходят. И потом, тебе может понравиться носить западную одежду.
— А вам тоже придется ее носить? — рискнула спросить Элени.
— «Придется» — не то слово, — снова засмеялся Калик. — Мой статус позволяет мне носить все, что я хочу. А вот тебе придется надевать западную одежду, так как люди, с которыми нам предстоит общаться, принадлежат высшим слоям обществам. Не захочешь же ты выглядеть среди других женщин белой вороной?
— Вообщето мне все равно, что будут думать обо мне другие женщины, — решительно сказала Элени. — Я ведь пробуду в Европе недолго. Обо мне быстро забудут. К тому же я порядочная женщина…
