и… и болтали.
— Тот парень с ножом, он ударил им Макса?
Лицо Дэйны внезапно словно закрылось. Она молчала.
— Дэйна. Ты видела, Дэйна? Это был он?
Девушка в упор посмотрела на Мастерса.
— Да. — Ее глаза наполнились слезами. — Снова и снова, — прошептала она, вцепившись в край стола. — Нож вонзился в него, и все закричали, кроме Макса… Нож вошел очень быстро, а вышел медленно. А когда… когда он понял, что натворил, он вроде как должен был делать это опять и опять. Как будто у него не было выхода.
— А Макс?
Дэйна покачала головой.
— Он просто стоял. Его глаза стали какими-то другими, и он все смотрел на меня, как будто хотел что-то сказать. А кровь хлестала. — Дэйна уронила голову на руки. — Он упал на колени, а потом на землю.
— А когда убежали те парни?
Дэйна подняла голову.
— Он уже лежал на земле. Я закричала, и они тоже закричали. Потом они побежали, когда поняли, что случилось. Можно закурить? Мне нужна сигарета.
Джесс встала и принесла пепельницу. Про окно она даже не вспомнила.
— Значит, как только Макс упал, парни убежали.
Дэйна кивнула.
— Куда они побежали?
— Не знаю. К воротам, наверное. Я не смотрела. Я пыталась помочь Максу. Я ничего не могла сделать. Он умирал у меня на глазах. Я вызвала «скорую» и старалась вспомнить, как оказывать первую помощь.
— Ты все сделала правильно, дорогая, — сказала Джесс. — Мы опросили очень многих в школе. Никто не видел, как именно это случилось, но несколько человек видели, как убегали парни. А теперь подумай хорошенько и скажи вот что: возможно ли, что они покинули территорию школы каким-то другим путем?
Дэйна нахмурилась. Мастерс сердито взглянул на Джесс. Что она делает? Ведь она практически в открытую сообщила Дэйне, что ее показания расходятся с другими свидетельствами.
— Джесс хотела спросить: ты уверена, что они выбежали из главных ворот школы?
— Ну да.
— А тот парень, что ударил Макса ножом, он все еще держал его в руке, когда убегал?
— Наверное.
— Они что-то сказали напоследок?
Дэйна всхлипнула, закашлялась.
— Ну, они не стали прощаться, если вы об этом.
Дэннис почувствовал себя глупо. Конечно, он имел в виду другое.
— Дэйна, ты помнишь еще что-нибудь?
— Один из них крикнул «смываемся».
— Ты сказала, что они издевались над вами, били тебя и Макса, — снова вступила Джесс.
— Да. Очень сильно.
— Куда они тебя ударили?
— По ногам. По голени.
— У тебя есть синяки?
Дэйна помолчала, потом ответила:
— Не знаю. Я не смотрела.
— Можешь подтянуть штанины?
Дэйна медлила.
— Это нам поможет, — сказала Джесс.
Дэйна наклонилась и задрала штанину на одной ноге до колена.
— Вот здесь. И на другой ноге тоже.
Мастерс поймал взгляд Джесс и качнул головой, давая понять, что не нужно давить.
— Я не вижу синяков, — сказала Джесс. Дэйна принялась грызть ногти. Потом взяла сигарету из пепельницы, стала разминать.
— Но ноги у меня до сих пор болят.
Дэннис поерзал на стуле. Он боялся, что своими вопросами Джесс может все испортить.
— Просто синяков не осталось, — сказал он, пытаясь разрядить обстановку, — так бывает.
Он чувствовал, что Дэйна вот-вот запаникует. Девочка кивнула:
— Ага.
— Но ты же сказала, что они тебя избили, — продолжала упорствовать Джесс.
Господи боже, подумал Мастерс.
— Давайте сейчас забудем про побои, ладно?
Однако ни Джесс, ни Дэйна не обратили на него внимания.
— По-вашему, я вру?
— Нет, просто хочу все выяснить. Это важно. Ты сказала, что они тебя сильно избили. Но я не понимаю, почему же тогда нет синяков.
— Не знаю. Может, и не очень сильно. Я реально стараюсь все вспомнить. Правда. Я хочу, чтобы вы их поймали. Мой лучший друг умер.
Джесс перелистнула блокнот.
— Давай немного вернемся назад, Дэйна. Я хотела бы знать, кто был врагом Макса, а поскольку ты его лучшая подруга, ты наверняка знаешь.
Дэйна засмеялась, и тут же брызнули слезы. Это была истерика. Она начала шарить по карманам в поисках платка, не нашла, и Джесс протянула ей коробку салфеток.
— До вас просто не доходит, да? — Дэйна высморкалась. — Нас никто не любил, понимаете? Все были нашими врагами. Все нас ненавидели.
— Ты говоришь «нас», Дэйна. Значит, тебя все ненавидели до того, как ты познакомилась с Максом?
— Ну конечно. Нас ненавидели одни и те же люди. Получилось, Макс как будто унаследовал эту ненависть от меня, потому что стал моим другом. Он же недавно пришел в нашу школу. А я провела там уже несколько лет, и все успели понять… понять, что я другая, не такая, как они. Что я фрик. — Она с отвращением выплюнула последнее слово.
— Почему? — спросила Джесс. — Почему другие школьники над тобой издеваются?
Дэйне не нужно было обдумывать ответ.
— Потому что я другая. Я не в банде, я не быдло, и я не эмо. Все же любят навешивать ярлыки.
— Так кто ты? — спросила Джесс.
Дэйна пожала плечами и покраснела.
— Да просто… я.
— А Макс входил в какую-то группу? — вмешался Дэннис.
— Нет. Он же пришел из этой странной школы. Она была частная и стоила целое состояние. Не думаю, что он особо о ней рассказывал, но слухи все равно гуляли. И это было, ну, как масло в огонь. — Дэйна сглотнула. — Он хорошо учился и все такое. Он умный, но это же зоопарк, а не школа.
— Значит, можно сказать, он был одиночкой?
Она кивнула.
— Мы просто хотели, чтобы нас оставили в покое.
— Что Макс любил, Дэйна? Чем он занимался в свободное время?
Нужно составить портрет Макса. Он не мог спрашивать об этом Кэрри — чувствовал, что она просто не выдержит расспросов. Так что пока придется обойтись показаниями Дэйны. Его задача — выудить любые
