'Ну, все-все!' – осадил себя Макс, стаскивая второй сапог.
– Это ничего, что я в исподнем пробегусь? – спросил он через открытую дверь.
– Вы что, керосин пили? – откликнулась откуда-то издали Рашель. – Ты бы еще чего спросил!
Вопрос действительно был так себе. Глупый, одним словом, вопрос.
Кравцов размотал портянки, снял шаровары, бросил на себя взгляд в напольное зеркало и покрутил головой.
– Бывает и хуже.
– Ты что-то сказал? – тут же откликнулась Рашель.
Он и не слышал, как она появилась в дверях.
– У тебя папиросы есть?
– Есть, – она вошла в спальню, обошла кровать и, достав из своей тумбочки коробку дукатовской 'Герцеговины Флор', бросила папиросы на его сторону плотного шелкового покрывала, темно зеленого, расшитого как бы потускневшим золотом. Нечто похожее, помнилось, было в спальне родителей… давно и неправда.
– Спасибо, – Макс взял папиросу и пошел в ванную.
Облицованная белым и голубым кафелем, ванная комната была просторна и пуста, лишь в центре помещения высилась солидных размеров чугунная ванна на львиных ножках. Монстр, судя по всему, еще дореволюционный, но на удивление, хорошо сохранившийся. Во всяком случае, эмаль нигде не оббилась, и шестигранные гайки-муфты из бронзы и латуни масляно отсвечивали на темных железных трубах. В колонке гудел огонь, и из крана лилась мощной струей парившая в прохладном – остывшем к вечеру – воздухе вода.
Макс постоял немного, дожидаясь, пока наберется побольше горячей воды, потом разделся, бросив пропотевшее исподнее в угол, подошел к колонке, прикурил от огня, почувствовав на лице жаркое дыхание пламени, и, забравшись в ванную, с облегчением вытянул ноги. Вода внезапно оказалась, пожалуй, излишне горячей, но так даже лучше. Она не просто согревала, жгла, приводя в равновесие напряженные нервы и уставшее тело.
– Не помешаю?
– Ты мне никогда не мешаешь.
Рашель явилась с табуреткой в руках и зажженной папиросой в губах. Посмотрела на Кравцова внимательно, пыхнула сизо-прозрачным дымком, поставила табурет неподалеку от ванны, села.
– Рассказывай.
– Не надо тебе этого.
– Много ты знаешь, чего надо, а чего нет! Рассказывай!
– Иди ко мне, – предложил он тогда.
– Ты пьяный, – ответила она, но Макс не услышал в ее голосе слова 'нет'.
– Не заставляй себя упрашивать! – улыбнулся Кравцов. – А рассказывать не о чем. Был у одного большого человека. Говорили о разном, в том числе и о таком, что идет под грифом 'совершенно секретно'. Вот, собственно, и все. Иди ко мне!
– Надо бы хоть свет выключить…
– Выключи, – не стал спорить Макс.
Рашель встала. Высокая, стройная в простом домашнем платье, которое и не должно было, по идее, 'ничего показывать', но все равно не могло ничего скрыть.
– Безумие какое-то… – но она подошла к стене, опустила эбонитовый рычажок, выключая лампочку под потолком.
Стало темно, но ненадолго. Как только глаза привыкли, мерцающего красно-желтого света от пламени, игравшего в угольной горелке, оказалось вполне достаточно, чтобы увидеть как, заведя руки за спину, расстегивает женщина пуговицы на платье. Как опускается темная, теряющая форму ткань вниз к щиколоткам. Как переступает Рашель, выходя из 'тряпичной кучи', освобождается от светлой, неразличимого в полумгле цвета сорочки, и нагая идет к нему.
'Вот так и выглядит счастье…'
Воды набралось уже вполне достаточно даже и на двоих, и Макс, не отводя жадного взгляда от идущей к нему жены, закрыл кран. Настала тишина. Он услышал гул пламени в горелке, плеск воды, когда Рашель перенесла длинную изумительной красоты ногу через край ванны, почувствовал ее ладони на своих плечах… Он думал, она сядет к нему на колени, так чтобы он мог обнять ее, лаская полные груди, но Рашель решила по-своему, как поступала и во многих иных ситуациях. Она села на него верхом, оказавшись лицом к лицу, и сказала голосом, упавшим на целую октаву и опустившимся еще глубже в грудь:
– Ну, и на какое безумство ты подписался на этот раз?
– Ты же знаешь, в какие игры играют люди, и каковы могут быть ставки?
– Не скажешь?
– Не надо тебе, – помотал он головой и положил свои сильные ладони на ее тонкие плечи. – Пока живы, мы вместе, а помирать я пока не собираюсь, и тебе не позволю…
Эйдеман, Роберт Петрович (1895 (18950427)-1937) – советский военный деятель, комкор (1935).
Тютюнник, Юрий (Юрко) Осипович (1891-1930) – генерал-хорунжий армии Украинской Народной Республики (УНР).
Зайдер, Мейер (? – 1930) – начальник охраны Перегоновского сахарного завода в 1922-1925 годах, получивший известность тем, что 6 августа 1925 года застрелил комкора Григория Котовского. По некоторым данным, Зайдер по кличке Майорчик был связан с одесскими бандитами и содержал публичный дом. По другой информации до Революции и сразу после нее он был налетчиком и близким другом Миши Япончика, адъютантом которого стал, когда Японец сформировал в 1919 году полк. За убийство Котовского Зайдер был осужден на десять лет, но вышел на свободу, не отсидев и трех. Освободившись в 1928 году, он работал сцепщиком на станции в Харькове, где и был убит в 1930, по- видимому, бойцами корпуса Котовского.
Заковский, Леонид Михайлович (Штубис, Генрих Эрнестович) (1894-1938) – деятель ВЧК-ОГПУ-НКВД, Комиссар Государственной Безопасности 1-го ранга. Член РСДРП с 1914 года. В описываемый период – уполномоченный Украинского ГПУ по Молдавии.
Самуэли, Тибор (1890-1919) – венгерский политический деятель, один из основателей Венгерской коммунистической партии (первоначально носившей название Партии коммунистов Венгрии).
Белобородов, Александр Георгиевич (1891-1938) – советский политический и партийный деятель. Член РСДРП с 1907 года. 1917 член Уральского областного комитета РСДРП(б) – РКП(б) (Екатеринбург). С января 1918 председатель Уральского областного Совета. В январе – марте 1919 председатель Вятского губернского революционного комитета, затем Исполнительного комитета Вятского губернского Совета. На VIII съезде РКП(б) избран членом ЦК (1919), после IX съезда – кандидат в члены ЦК (1920). Член Оргбюро ЦК (1919). На пленуме ЦК РКП(б) 25 марта 1919 года его кандидатура рассматривалась на пост Председателя ВЦИК, однако избран был М. И. Калинин. С июля 1919 заместитель начальника Политического управления РВСР. Член РВС 9-й армии Юго-Восточного – Кавказского фронтов. Входил в состав Кавказского бюро ЦК РКП(б), Кубанского революционного комитета, был заместителем председателя РВС Кавказской трудовой армии. С марта 1920 секретарь Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) (бюро руководило парторганизациями Северного Кавказа), председатель Экономического совещания Юго-Восточной области. С 29 ноября 1921 заместитель народного комиссара внутренних дел РСФСР. С 30 августа 1923 народный комиссар внутренних дел РСФСР. После смерти Ленина во внутрипартийной борьбе поддерживал Л. Троцкого. Участник левой оппозиции.
