одним санаторием последовал второй, но положительных результатов они ей не принесли.
Эдуард Владиславович договорился через своих знакомых, что Светлану обследует профессор.
— Деточка, Вы совершенно здоровы, — сказал старый, седой профессор, которому было далеко за семьдесят. — Видимо причина в Вашем муже.
Услышав, эти слова, Эдуарду Владиславовичу стало как- то не по себе.
Придя, домой, Науменко сбросив с себя пальто, пулей ворвалась в спальню и, упав на кровать, зарыдала.
Муж пытался её успокоить, узнать, что произошло и почему жена плачет. Но на его вопросы она не отвечала, только продолжала плакать.
Про посещения профессора Цеховский рассказал своей жене. Татьяна Павловна услышав, что вся причина бед её невестки в сыне, пришла в ужас.
— Эдик, надо что- то делать! — в ужасе, обхватив голову двумя руками, произнесла она. — Если мы сейчас не найдем выход из сложившейся ситуации, у детей жизни не будет!
— Я знаю, — почти шепотом произнес он.
Со своим горем на работе Светлана поделилась с Натальей.
— Нет, Науменко, то, что ты дура, я давно знала! — истерически рассмеявшись, произнесла она. — Ты вообще больна! Притом сильно, на голову! Ты, дорогуша, не к тому врачу пошла. У тебя же с головой не всё в порядке!
— Хорошо, что у тебя с головой проблем нет, — покраснев, зло произнесла Светлана.
— Попроси любого здорового, красивого мужика и он тебе забахает киндера!
— Ты сошла с ума! У меня же есть муж! — растеряно произнесла Науменко.
— Причем здесь твой муж?! Тебе нужен ребенок?
— Да.
— Твой муж может тебе преподнести такой подарок?
— Думаю, что нет, — упавшим, тихим голосом произнесла женщина.
— Ищи себе мужика на ночь. Думаю, что такой красотке никто не откажет.
— Я не блядь!
— Дорогуша, у тебя нет выхода. Либо на час стать блядью, и этим ты сохранишь семью, либо… В твоей ситуации третьего варианта нет.
— Эдуард Владиславович все знает.
— Дело твое, Светик! Я думаю, он тебя не выдаст. Он в тебя влюблен.
— Что? Что ты сказала?
— Твой свекрь в тебя влю-б-лен. Влю-б-лён.
— Неправда! Он меня любит, как невестку.
— Как женщину, — поправила Светлану Наталья, — которая все время рядом, а он не в силах ничего сделать.
Было полнолуние. Шел сильный снег. Татьяне Павловне не спалось. Она пошла на кухню. Став босяком на холодный пол возле окна, Цеховская стала наблюдать за крупными хлопьями снега, которые ложились на ветви деревьев и на землю.
Женщина думала о невестке и сыне. Она с мужем стали в последнее время замечать, что Светлана просыпается с заплаканными глазами. Цеховская хотела спросить невестку, что ночью происходит, почему она плачет. Но в последний момент передумала.
«Зачем лезть в чужую семью, — рассудила свекровь, — захочет, посчитает нужным, сама расскажет.»
Возвращаясь в свою спальню, она стала невольной свидетельницей семейной сцены. Дверь спальни была чуточку приоткрыта, и Татьяна Павловна услышав ругню, остановилась.
— Ты мне уже порядком надоела! — зло крикнул сын на свою жену, — Что тебе от меня ещё надо?! Прописка у тебя есть, сына я твоего усыновил, институт закончила, работа дай бог каждому…
— Сашенька! Сашенька!
— Ты заткнешься, или нет?!
— Я люблю тебя.
— Правда, Булочка, говорит, что ты дура!
— Я люблю тебя.
— Как можно любить слепого, который вдобавок ко всему и не мужик?! — ещё злее выкрикнул он.
— Неправда, — плача произнесла невестка.
— Точно дура! Тебе же лечиться надо! Попроси моего любимого папашу, пусть он тебя покажет специалисту. По тебе же точно психбольница плачет. Отдел хи-хи.
После этой фразы наступила тишина. Цеховская не отходя от дверей, присела на корточки. Она почувствовала, что у неё поднялось давление, и закружилась голова. Шум в ушах с каждой секундой усиливался. Голова раскалывалась на части. Татьяна Павловна сделала попытку подняться, но у неё не хватило сил. Вытянув ноги, и обхватив голову руками, она прижалась к стене.
— Больно? Больно? — сквозь невыносимую боль услышала она далёкий голос сына. — И сейчас не больно?
Опять наступила тишина. На этот раз она продолжалась совсем не долго.
— Сашенька, у нас будет все хорошо. Я тебя люблю
Эдуарду Владиславович проснулся в это утро раньше обычного времени. Увидев лежащую возле дверей спальни жену, он стал кричать. На крик выбежала Светлана и сразу же вызвала неотложку.
Татьяну Павловну увезли в больницу.
Каждый день после работы Науменко навещала свою свекровь. Левая сторона у неё была полностью парализована. Цеховская пыталась что-то сказать, но у больной ничего не получалось. Глаза её были всегда полны слез. Невестка старалась успокоить, подбодрить свекровь.
Возвращаясь после очередного посещения больницы, Светлана встретила возле подъезда свекра. Взяв у невестки полную сумку с продуктами, они вошли в лифт. Тронувшись с места, лифт застрял. Оставшись наедине, Науменко почувствовала на себе, пристальный взгляд отца мужа Он стоял так близко, что ей показалось, что свекрь, как тигр, сейчас набросится на неё и разорвет на части.
Светлана от неожиданности стала нажимать на все кнопки, и лифт тронулся.
Войдя в квартиру, женщина вся тряслась.
«Что было бы, если бы лифт не заработал? — в истерике подумала Науменко. — Он бы меня, наверное, изнасиловал прямо в лифте? Совсем совесть потерял. Правда Наташка говорит, что все мужики хищники. Им каждый раз нужна новая дичь. Эдичку наплевать, что я жена его сына, и что жена парализована. Самец увидел самку и у него сработал инстинкт… Что мне делать? Не жизнь, а кокой- то кошмар».
С этими мыслями молодая женщина вошла в ванную комнату. Сняв платье, она хотела переодеться.
— Почему у тебя всё тело в синяках? — услышала за своей спиной Светлана вопрос свекра.
Науменко, ничего не ответив, быстро набросила халат и пошла на кухню.
Мужчина пошел за ней следом. Светлана открыла холодильник и хотела взять бутылку кефира, но она выскочила из её рук и, упав на пол, разбилась.
Женщина взяла веник и хотела собрать осколки, но в этот момент Цеховский прижав к себе невестку, стал страстно целовать её в губы. Она сопротивлялась, но силы были не равны.
— Я люблю тебя! Люблю! Люблю с того момента, как только увидел в своём кабинете, — задыхаясь от возбуждения, шептал он, не выпуская невестку из своих объятий. — Ты как бес вселилась в меня, полностью овладев моим умом, телом, мыслями. Я так долго ждал этого момента. Мои мысли только о тебе. Я подарю тебе ребенка! Одного?! Двух?! Сколько ты захочешь… Я сделаю тебя счастливой! Никто никогда не узнает, кто его настоящий отец. В доме опять засветит солнце и придет счастье. Не откажи мне в этом. Я люблю тебя, как никто никогда не будет тебя любить! — произнес он опустившись перед молодой женщиной на колени.
Эдуард Владиславович ушел в спальню, предложив своей невестке подумать. Светлана, всю ночь,
