Он одновременно и воодушевился, и возмутился вызовом, который бросила ему Мими. Организация модного показа одежды — его обязанность, на нем лежит полная ответственность за мероприятие.
— Ты не уступишь, верно? — на всякий случай уточнил Хэл.
— Нет. Я буду упорствовать до тех пор, пока ты не поймешь, что я самый лучший и единственный организатор шоу. Сопротивление бесполезно.
— Ну, это еще предстоит выяснить, — произнес он наконец, а затем кивнул на компьютер. — Спасибо, что разрешила мне работать на твоем компьютере. Есть ли в твоей студии еще что-нибудь интересное, на что стоит взглянуть перед уходом?
Мими вытянула шею, чтобы посмотреть через плечо Хэла на занимающихся вязанием девочек, и кивнула, собирая какие-то документы:
— По крайней мере у нас есть еще пять минут. Иди за мной.
Хэл уже собирался встать, когда увидел на столе Мими кучу розово-лавандовых открыток с котятами:
— Это поздравительные открытки?
Мими собрала открытки:
— Ты очень наблюдательный. Да, это поздравительные открытки на день рождения. Но это для моей матери, а не для меня.
Мими отложила открытки в сторону так быстро, что Хэл не имел возможности внимательно их рассмотреть, а она уже шла по студии, говоря:
— Ванная комната и душ — справа, у большого стола находится холодильник. Там же есть чайник и тостер, поэтому можно сказать, что у нас имеется мини-кухня.
— Эй, притормози, — попросил он, решив не обращать внимания на то, что она поторопилась сменить тему разговора. — Расскажи мне подробнее о холодильнике — мои парни любят пиво.
Мими замедлила шаг и взглянула на Хэла, потом поинтересовалась:
— О каких парнях ты говоришь? Я не желаю, чтобы ты приводил сюда своих друзей.
— Один — осветитель, второй — звукорежиссер, и еще три-четыре человека для организации показа плюс пара добровольных помощников для мелких поручений.
— О, отлично, — облегченно выдохнула Мими. — В этом помещении за столами могут поместиться максимум четырнадцать человек.
Хэл кивнул.
— А это для чего? — Он указал на мелкоячеистую решетку, увитую декоративными розами и летними цветами.
— Это ширма, — ответила она слишком быстро, и Хэл нахмурился.
Мими совершенно забыла о ширме и стоявшей за ней односпальной кровати, на которой когда-то лежала ее больная мать. Мими продолжала работать в магазине и студии и одновременно ухаживала за мамой.
Молодая женщина отвернулась от Хэла и погладила пальцами ширму. Закрыв глаза, она вздрогнула от сожаления и скорби.
— Если ты не против, я поверну ширму другой стороной, а то она слишком яркая. Кровать можно оставить, — заметил он.
— Да, ты прав, — быстро согласилась она, совладав с эмоциями и улыбнувшись, но не смея взглянуть ему в лицо. Вместо этого Мими прошла вперед и стала открывать двери, и только в этот момент поняла смысл слов Хэла. — Извини, я не расслышала. Ты сказал, что кровать можно оставить?
— Конечно. Обычно я сплю в палатке, но разбить палатку в студии не удастся. — Хэл дважды стукнул тростью по полу и оперся на нее немного тяжелее обычного, чтобы усилить трагический эффект. — А ты была в квартире моей сестры? Там два лестничных пролета. Лифта нет. Сегодня утром мне понадобилось десять минут, чтобы спуститься вниз. Мне нужно где-то остановиться, а здесь идеальное место: первый этаж, кровать, ванная комната.
— Разве не проще снять номер в отеле?
Хэл почесал затылок:
— По правде говоря, последние пять месяцев я провел либо на больничной койке, либо в инвалидном кресле. Я постоянно находился в небольшом замкнутом пространстве. Потом долго не выходил из дому. Частенько появляется ощущение, что на меня давят стены. — Он махнул рукой в сторону солнечного внутреннего дворика, который был виден сквозь открытые двери. — Я обожаю Поппи, но ее квартира и офис слишком малы для меня, в них я задыхаюсь. То же самое я испытываю и в лондонских отелях. Извини, я говорю бестолково, но мне нужно большое помещение с высокими потолками, где много воздуха. Тебе это кажется странным?
Мими присела на край стола, лицом к Хэлу. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем она ответила:
— На самом деле я тебя понимаю. Конечно, тебе нелегко подниматься по лестнице и жить в маленькой лондонской квартире. Но я должна предупредить тебя, что в студии бывает очень многолюдно и шумно. — Она чуть выше подняла подбородок и посмотрела на Хэла в упор.
Он оперся о стол, облизнул верхнюю губу, и его голос зазвучал на октаву ниже:
— Я оказался на неведомой территории. У меня имеется место для ночлега, мой верный фотоаппарат и две карты памяти для него. Я готов ко всему.
— А здесь мы видим настоящее произведение искусства, одно из лучших на сегодняшней выставке. Как я понимаю, эта модель была разработана студентами колледжа моды и дизайна. На этикетке написано: «Шелковый кружевной жакет ручной вязки с вышивкой шелковым муаром». И как именно вы бы охарактеризовали этот предмет одежды, мисс Райан? Я уверен, что нашим читателям было бы интересно узнать о концепции дизайна.
Мими терпеливо улыбнулась журналисту из ведущей лондонской газеты, который прибыл через несколько минут после открытия студенческой выставки:
— Я с удовольствием отвечу на ваш вопрос, Пол. Как вы можете видеть, прообразом данного жакета явился классический японский хаори. Студия дизайна специализируется на сложном ручном вязании. Идея заключалась в том, чтобы создать в жакете эффект трехмерности за счет ручной кружевной вязки и вышивки, выполненной шелковым муаром контрастного цвета. Подкладка жакета — муаровый шелк с нашитыми на нем серебристыми цветами. Вязание, вышивка и пошив подкладки выполнялись разными группами студентов, поэтому данная модель может считаться уникальной.
Как только Мими произнесла последние слова, в студии появился Хэл Лангдон. Он приблизился к жакету, о котором шла речь, и замер как вкопанный. Пол отправился фотографировать экспонаты и брать интервью у студентов.
— Тебе нравится? — спросила Мими, глядя на ошеломленное лицо Хэла.
Он и не догадывался, сколько времени ей пришлось потратить, чтобы доказать сначала своим преподавателям в колледже моды и дизайна, а затем всем остальным, что ее одежда обладает неповторимым стилем и создается по уникальной технологии.
Хэл ничего не знал ни о ее прошлом, ни о ее родстве со знаменитыми дизайнерами одежды. Это означало, что его мнение будет абсолютно беспристрастным и откровенным.
Он медленно обошел жакет вокруг и встал рядом с Мими.
— Каково твое мнение? — нетерпеливо повторила она, не в силах скрыть разочарование в голосе. — Ты наверняка заметил, что этот жакет можно носить как вечером, так и в течение дня. Он подойдет как женщине среднего роста и нормального телосложения, так и высокой худой модели.
— У меня вопрос, который поможет мне выработать свое мнение. Позволишь? — Он поднял голову и взглянул на Мими, ожидая одобрения.
Она развела руки в стороны:
— Пожалуйста.
— Ты сказала журналисту, что за основу замысла взята японская одежда. Ты ездила в Японию для изучения культуры и искусства этой страны? Ты сама видела традиционную одежду?
— Мне не повезло. Я выезжала из Лондона всего однажды, когда мне было четырнадцать лет. Я
