принадлежала семье Берестенёвых и подчинялась на магическом уровне только тем, в чьих жилах текла кровь этого древнего магического рода. Кигнус Блэк же лишь женился на её хозяйке.
— Госпожа Друэлла сильно переживала, — с болью в голосе продолжила эльфиха после того, как закончила причитать по поводу своего «непотребного поведения». — Но она была образцовой супругой и никогда не показывала этого. Госпожа Дру получила отличное воспитание и всегда умела держать лицо, даже в часы самых сильных потрясений. А скоро, — с самой трепетной нежностью продолжала домовиха, — у госпожи появилась отрада: родились девочки, наши майские розочки — госпожа Белла и госпожа Мида.
— Постой, — недоуменно перебила Гермиона. — Они что, вместе родились, что ли?
— Разумеется, — удивилась Джуня. — Они близнецы.
— Что?! Миссис… — Гермиона запнулась. — Maman и Андромеда Тонкс — близнецы?!
— Да, моя госпожа, — закивала эльфиха, невольно сморщившись от упоминания фамилии супруга одной из своих хозяек. — Одинаковые, как две капли медового нектара. Госпожа Белла старше госпожи Миды на полчаса.
Гермиона потрясенно замолчала. Она знала о том, что мать Тонкс — сестра Беллатрисы Лестрейндж, сестра её матери. Но никогда и подумать не могла, что они могут быть близнецами. Всё, что она знала об Андромеде Тонкс и всё, что она узнала и слышала раньше о Беллатрисе, совершенно не вязалось с образом сестер–близняшек.
— Моя госпожа удивлена?
— О да! — потрясенно выдавила Гермиона. — Но ты не обращай внимания, рассказывай. Мне очень интересно!
— Правда? — просияла домовиха, которая, казалось, только того и ждала. — О, ваша матушка, госпожа Белла, и её сестрица, — они были просто ангелочками. Такие очаровательные девочки, такие красивые, просто маленькие феи. И очень смышленые. Госпожа Дру сама занималась их дошкольным образованием, подбирала учителей. Разумеется, когда родилась мисс Цисси, не стало столько свободного времени, как раньше. Но госпожа всю себя отдавала дочерям. О, она только того и хотела, что вырастить их достойными колдуньями!
Мисс Цисси тоже была с детства очень–очень хороша, но совершенно другой красотой. Декабрьской красотой, если вы понимаете, что я имею в виду. Наши майские розочки росли живыми, очень подвижными и яркими, а госпожа Цисси с первых своих лет была серебристо–прекрасной. Как маленькая нимфа. Она никогда не озорничала, не капризничала. Всегда прилежно училась. Наши девочки вообще учились прилежно, правда госпоже Миде очень плохо давался французский язык. Госпожа Дру привыкла считать французский признаком хорошего тона, это в ней ещё от матушки. А вот мисс Андромеде совсем не давался этот язык, — печально вздохнула Джуня. — Она очень огорчала госпожу Дру, но сколько та ни билась с ней — ничего не получалось…
Когда наши розочки уехали в Хогвартс, — а они учились в этой, самой древней и самой лучшей магической школе, — госпожа Друэлла очень тосковала. У нее, конечно, ещё оставалась под крылышком мисс Цисси — но усадьба Блэквуд–мэнор без наших девочек опустела. Они, разумеется, приезжали на Рождество, Пасху и летние каникулы. Но что эти недели для тех, кто так любит их?
Господин Кигнус плохо обходился с моей госпожой, он позволял себе кричать на нее, на мою хозяйку! А она всё сносила, как и полагается, да, госпожа Кадмина.
О, как быстро летят дни, когда в доме подрастают детишки! С ними — каждый миг, будто праздник. А потом они вырастают — и приходится расставаться, — эльфиха помрачнела. — Это был один из самых тяжелых годов в жизни моей бедной госпожи Дру: тот, когда госпожа Цисси впервые отправилась в школу. Наши розочки не ладили между собой летом, они стали чужие друг другу… А потом все уехали в школу… Господин Кигнус редко бывал в Блэквуд–мэнор, а, как по мне, так лучше бы и вовсе там не появлялся — так грубо он обходился с моей дорогой хозяйкой! А тут ещё госпожа Белла написала о том, что мисс Мида начала встречаться с этим отвратительным магглом… Это было таким ударом для моей госпожи! Она не хотела верить… Но госпожа Мида не приехала домой на Рождество… И девочки подтверждали, что она всерьез гуляет с магглорожденным волшебником, студентом факультета Пуффендуй. — Эльфиха говорила с таким выражением лица, будто рассказывала о том, что Андромеда завела в спальне детоеда[7] и сама заманивала к нему детишек. — Она открыто гуляла с ним, моя маленькая девочка, так, что вся школа знала: Андромеда Блэк влюблена в грязнокровку.
— Джуня, пожалуйста! — не выдержала Гермиона. — Ну что же здесь такого?! Она ведь полюбила его!
— О, мисс, вы не понимаете! — затрясла ушами маленькая эльфиха, яростно мотая головой. — Тогда были другие времена! Кто взял бы замуж благородную девушку, которая в школе открыто гуляла с грязнокровкой?! Впрочем, что уж, — со страшной болью в голосе прокряхтела Джуня затем. — Кто же знал тогда, что всё закончится так. Этот Тонкс, он был на год старше наших девочек и, хвала Мерлину, оканчивал школу в том году, когда они перешли на шестой курс. Госпожа Дру надеялась, что мисс Мида позабудет глупости во время выпускного года. Она собиралась отправить девочек путешествовать сразу после школы, а потом поскорее выдать мисс Миду замуж. Даже рассчитывала отдать её за господина Родольфуса, который как раз посватал вашу матушку.
Он, знаете ли, был близким товарищем господина Ивэна, папеньки госпожи Дру. Они раньше много путешествовали с Нашим Лордом и очень подружились тогда. Господин Ивэн и посоветовал мистеру Лестрейнджу нашу старшую девочку. Но хозяйка очень хотела выдать за него мисс Миду, чтобы замять скандал.
Девочки окончили школу. Ох, мисс Мида совсем запустила учебу. Она только и думала что о своем маггле, наша бедная заблудшая овечка. Зато мисс Белла просто замечательно сдала все ЖАБА!
Девочки должны были уехать путешествовать уже той зимой, но случилась беда. Накануне отбытия мисс Мида ушла из дома, убежала к своему мерзкому магглу, — Джуня страдальчески заломила руки, — ах, если бы госпожа Мари была ещё жива! Она образумила бы непутевую девочку, я знаю, она образумила бы. Мисс Мида очень любила свою grand?mere[8], уважала её… Но госпожи Мари уже давно не стало, её сожрал гоблинский тиф. Ах, мисс, — всхлипнула Джуня, — моя госпожа Дру, как же она страдала… Мистер Кигнус обвинял её в том, что недоглядела за дочерью. А в чем же она была виновата? Ведь всегда только и делала, что занималась семьей, моя бедная хозяйка… Мисс Белла уехала путешествовать одна, а как возвратилась через два года — вышла замуж за мистера Родольфуса. Мисс Мида тогда уже тоже, — Джуня не смогла подавить очередной всхлип, — тоже вышла замуж за своего маггла. О, моя бедная маленькая мисс… Я не знала, переживет ли хозяйка этот позор! А сколько ещё её ожидало…
К счастью, позорное пятно не повлияло на судьбу нашей маленькой Цисси. Господин Абраксас посватал за нее своего сына, и мои хозяева дали согласие. Господин Люциус, правда, был всего лишь на год старше мисс Цисси, а это, доложу вам, госпожа, не очень?то хорошо. Вот супругу вашей матушки на момент женитьбы было сорок два года — так и следует, я считаю, да, госпожа. Но, к счастью, мисс Цисси с детства умна и рассудительна, и всё у них наладилось с господином Люциусом после свадьбы. Какая страшная беда стряслась в прошлом году! — вдруг сбилась с мысли и заохала эльфиха.
— Давай по порядку, Джунь, — осторожно попросила Гермиона. — Ты жила с Друэллой после свадьбы Maman?
— О да, госпожа Кадмина. Я до последнего дня была рядом с госпожой Дру! Спустя три года после свадьбы вашей матушки мисс Цисси окончила Хогвартс и тоже уехала путешествовать. Она возвратилась через два года и стала, знаете ли, совсем другой. Какое?то время активно помогала вашему папеньке, выезжала в свет… Потом вдруг опять переменилась, выпросилась у господина Кигнуса снова за границу, а, как вернулась, вскоре вышла замуж за господина Люциуса.
Моя бедная хозяйка, она была так одинока всё это время… У её дочерей долго не рождались дети, не считая, разумеется, госпожи Миды и её девочки от этого маггла. Когда вы появились на свет, госпожа Друэлла расцвела, как саприония в мае! И каким же счастьем стало для моей хозяйки рождение вскоре господина Драко! Она почти не бывала в Блэквуд–мэнор в свой последний год, всё нянчилась с внуками, бедняжка.
Джуня замолчала и крупные слезы, дрожащей поволокой наполнившие её ярко–сиреневые глазища,
