И царственное. Повелительное, властное, если не диктаторское. Воплощенное в почти невесомом младенце, это незримое, неуловимое нечто гипнотизировало и внушало едва ли не сакральный трепет, даже страх, смешанный с восхищением.
На наследника Темного Лорда, особенно если он не спал, можно было смотреть до бесконечности…
Габриэль быстро отошла от родов и сама заботилась о малыше, которому предстояло невесть сколько времени расти в роскошных подземных покоях Блэквуд–мэнор, таимым от всякой живой души, не посвященной в тайну его появления на свет.
Впрочем, пока он был еще слишком мал, чтобы это могло обеспокоить кого?либо.
Крошечный человечек почти не плакал — обо всем, что ему было нужно, он говорил вслух — вдовствующей сестре, малолетней племяннице, отцу или огромной Королевской Кобре Нагайне.
Салазар Волдеморт Гонт с рождения владел парселтангом.
* * *
После рождественских праздников Беллатриса вернулась к обязанностям преподавателя самозащиты в гимназии Темного Лорда.
Причин, по которым она скрывалась эти полгода, не открывали никому.
А жизнь входила в привычное русло. Етта готовилась к поступлению в гимназию, проглатывая знания с аппетитом, подобно деду и матери когда?то.
После седьмого дня рождения Волдеморт взялся обучать ее основам магии — и Гермиона с удивительной покорностью приняла это: воспитать девочку в гармонии с окружающей ее действительностью казалось ей сейчас благом.
Здравствовал в подземельях маленький змееуст Салазар, опекаемый Габриэль под надежной защитой Нагайны.
В магическом мире царил покой, всё снова затихло, вошло в колею.
Гермиона учила гимназистов Даркпаверхауса премудростям, связанным с сознанием. Рон и Женевьев готовились к свадьбе, которую планировалось сыграть осенью.
Хихикая, Амаранта сообщила своей подруге, что и ее Чарли зовет под венец — но это всё «такие глупости».
Черная Вдова снова вышла на охоту — об этом леди Малфой узнала от Крама, с которым часто общалась теперь в гимназии.
Виктор возмущался последними тайными расправами, предшествовавшими принятию нового закона в Министерстве магии, и всеми силами старался перетащить Гермиону на свою сторону.
То ли по личной инициативе, то ли по плану упорного Ордена Феникса, Виктор вознамерился сделать из наследницы Темного Лорда своеобразного двойного агента.
— Только препятствовать излишнему злу, — увещевал он. — Для тебя это безопасно. Помогая спасать безвинных, ты искупишь многие прегрешения, — твердил Крам со всей возможной убедительностью.
И еще постоянно пытался выведать что?либо о судьбе Габриэль — но Гермиона лишь заверяла, что та жива и вполне счастлива сейчас без своих «героических воспоминаний».
— Она не такая, как считаешь ты, — упорствовал Виктор. — Без этих воспоминаний она не она. Помоги спасти девочку, и я больше ни о чем уже тебя не попрошу.
Но Гермиона только улыбалась странно и качала головой — исключительно из заботы о самой Габриэль. Мать ее брата едва ли будет счастлива расстаться с возлюбленным чадом и осознать всю ужасную правду произошедшего.
* * *
— Как бы нам с тобой помирить Чарли и Рона?
Это было в самом начале весны. Гермиона и Амаранта пили чай в кабинете провидицы, и леди Малфой затронула тему, давно беспокоящую ее почти счастливого рыжего друга.
— Ты же знаешь… — вздохнула полувейла.
Чарли упорно не желал возобновлять отношения с братом, всё еще обвиняя того в смерти Джинни.
— Но ведь Рон не виноват! — горячо возразила Гермиона. — Он пытался смело следовать долгу — так, как понимал его тогда. Если бы я не узнала правду о своем происхождении, я тоже ввязалась бы за Гарри в эту бессмысленную борьбу, и кто знает, когда мне удалось бы остановиться! А Рон к тому же очень подвержен чужому влиянию. И крайне высоко ценит дружбу! Но он смог оставить Гарри до того, как обратился в чудовище…
— Чарли говорит, что сестры этим не вернешь, — развела руками Амаранта. — Что я могу сделать?
— Давай я с ним поговорю? — предложила леди Малфой.
— Поговори. Но я не думаю, что ты добьешься чего?либо.
— Когда бы нам увидеться? — воодушевленно спросила ведьма, оставляя без внимания последнее замечание.
— Мы обычно встречаемся в деревне у моих родителей, — меланхолично заметила полувейла. — Если не имеешь ничего против, возьму тебя как?нибудь с собой, только предупрежу его заранее. Может, за одно втолкуешь этому упрямцу, чтобы оставил свои глупости с подношениями Гименею[147]!
— Амаранта…
— И ты то же зелье мешаешь! — возмутилась полувейла. — Кадмина, подумай сама! Мне больше восьмидесяти лет, я на всю жизнь изуродована этим шрамом, питаюсь кровью невинных магглов и во мне самой нет абсолютно ничего человеческого! Знаю всё, что ты сейчас скажешь, — замахала руками она. — Кадмина, я — не человек, существо, создание ночи. Я даже не имею права использовать волшебную палочку! Думаешь, отец Чарли и все его близкие будут рады такому союзу? Ты так хочешь помирить Чарли с братом и ратуешь тут же за то, чтобы рассорить его со всей родней! Лучше втолкуй ему очевидное — когда мы заговариваем об этом вдвоем, он начинает напоминать мне тролля. И это утомляет…
* * *
Для визита в вампирскую деревню Альмовин, расположенную в глубине лесов на одном из притоков Прута речке Жижии, выбрали вечер воскресенья. Выходить следовало на закате — днем, по словам Амаранты, поселение спит и всяким гостям, вынудившим жителей выбраться на солнечный свет, вампиры рады не будут.
— Обычно я спускаюсь по холмам бегом, но ты не пройдешь столько, — сказала профессор прорицаний, мечтательно глядя в окно Гермиониного кабинета на клонящееся к горизонту красное мартовское солнце, — потому Чарли создал для тебя портал к берегу реки, нашему с ним местечку — там я легко тебя отыщу. Ведь ты не против, если я спущусь привычным путем? Это не займет много времени.
— Спуститься к реке — не займет много времени?! — ахнула Гермиона. — Ты сходишь пешком до реки?! Или тут, в лесах, есть еще какая?то?
— Я могу перемещаться очень быстро, — усмехнулась полувейла. — Да и выбора особого нет, — добавила она. — Трансгрессировать, как ты понимаешь, я не умею. Сама создавать порталы — не могу. А немногочисленные камины Альмовина не подключены к Сети летучего пороха… Вот, возьми, — Амаранта протянула подруге старинную брошь, — это вещица моей матери, вернешь ей потом, хорошо? Чарли заколдовал ее для тебя, когда мы виделись в последний раз. Портал сработает примерно через час, в половине седьмого. Подождешь на тропинке, если я задержусь. А чтобы избежать этого, мне лучше поторопиться.
Амаранта плотнее закуталась в свой темно–синий плащ со скрывающим лицо капюшоном, попрощалась и уверенно вышла из кабинета.
Время тянулось неторопливо, и из окна Гермиона наблюдала за тем, как быстрая тень в развивающемся плаще показалась из замка, заскользила к ограде и скрылась в кромке леса.
Ожидая, пока сработает портал, леди Малфой выкурила несколько сигарет и затем взялась читать «Воскресный пророк». В разделе светской хроники сообщалось о помолвке между Адамом Мелифлуа и двадцатитрехлетней Эльсинэей Мальсибер, племянницей одного из слуг Волдеморта Фабиана.
От нечего делать Гермиона припомнила, что именно с мамаши этой новой невесты «милого Адама», Сириусовой тетки Элладоры, пошла и перекочевала в семейство Вальбурги Блэк, кузины мужа ее сестры, милая традиция обезглавливать домашних эльфов и засушенными развешивать их сморщенные рыльца на стенах фамильных домов. Хорошо, что идеи миссис Мальсибер не вдохновили ни одну из хозяек Блэквуд–
