— Нет, не прикончил, — немного спокойнее пояснил гриффиндорец. — Я справлялся в Ордене, так МакГонагалл мне всё, что знала по этому поводу, выложила. Короче, Гриндельвальд действительно мечтал поработить магглов. Установил террористический режим в части Европы, но до Англии так и не дошел. Под девизом «Ради общего блага» он убил множество волшебников, а для пощаженных несогласных выстроил тюрьму Нурменгард. Когда Дамблдор победил его, замок Нурменгард стали использовать как государственное учреждение, на манер Азкабана в Великобритании. И самого Грндельвальда заточили туда. Я хотел добиться свидания с ним и поговорить о Дамблдоре — и что же?! — Гарри обвел друзей пламенным взором. — Гриндельвальд был похищен! Несколько месяцев назад, при самых таинственных обстоятельствах! Но, разумеется, британскому Министерству магии до того дела нет! «Гриндельвальд никогда не представлял для Англии угрозы»! А того, что Волдеморт организовывает конгломерат Темных волшебников, они не понимают!
— Ой, Гарри, попридержи гиппогрифов! — замахала руками Гермиона. — Какой еще конгломерат?!
— Только не рассказывай мне, что побег самого сильно Черного мага начала столетия сейчас, когда самый сильный Черный маг конца столетия опять обрел силы, — совпадение!
— Ты что же считаешь, что Тот–Кого–Нельзя–Называть решил объединиться с Гриндельвальдом? — вытаращил глаза Рон. — Зачем ему конкуренты?
— Откуда мне знать? Может, он его освободил на каких?то условиях, а если напарник начнет артачиться, он его…
— …ага, пошлет в Управление Кентавров, — иронически закончил Рон.
— Куда? — моргнул Гарри.
— Уволит, в смысле, — мрачно пояснила Гермиона. — Это было в учебнике Обмандера, есть такая поговорка.
— Не знаю, что там было у Обмандера, но так часто говорит папа, — прервал ее Рон. — Короче, Гарри, не верю я, что начавшего «артачиться» Гриндельвальда можно будет просто так взять и уволить.
— Знаю я, как «увольняет» Волдеморт, — парировал Гарри. — Он так кого только не «уволил».
— Гриндельвальд был величайшим Черным магом Европы начала века, — возразила Гермиона. — Глупо было бы давать ему возможность снова набрать сил! Это попросту опасно для самого же Тё… кхм, Волдеморта.
— Класс, вот бы они переубивали друг друга, — мечтательно заметил Рон.
— Держи карман шире! — буркнул Гарри. — В общем, «ввиду отсутствия видимых причин» администрации школы запрещено выдать мне меч Гриффиндора во временное пользование, чего мы пытались добиться. Если я смогу указать достойную причину, Министерство пересмотрит своё решение о временной передаче собственности. «Ввиду того, что нынешняя администрация школы «Хогвартс» потворствует истцу, артефакт будет передан в ее музей с условием открытого доступа для представителей Магического сообщества, после того, как для него будет создан и заколдован магический короб из сверхпрочного прозрачного материала, что позволит Министерству магии не беспокоиться о сохранности древнего магического артефакта», — процитировал Гарри. — Как вам это нравится, а?!
— По крайней мере, меч будет в школе и Ты–Знаешь–Кто не сможет до него добраться, — после паузы подбодрил Рон.
— Как будто он пытался! — буркнул Гарри.
— Всё лучше, чем у этого тупоумного Скримджера, — пожал плечами рыжий парень. — Ты еще что?то узнал? В «Пророке» была статья Риты Скитер…
— От этой ведьмы я не узнал ничего! — опять обозлился незадачливый наследник. — Она сама из меня чуть душу не вытряхнула. Шальная бабенка! И на кой черт я к ней полез?
— Значит, никаких сдвигов? — уточнила Гермиона. — Вообще?
— Никаких, — мрачно кивнул Гарри. — Впрочем, я вам еще не рассказал про брата Дамблдора.
— Ты был у него? — оживился Рон.
— Да, на прошлой неделе. Мерзкий тип, — Гарри поморщился. — Сначала, правда, мне даже жаль его стало… Вся эта история с Арианой — правда. И всё даже пострашнее, чем у Риты Скитер.
— Чем же тебе тогда так не угодил этот Аберфорт? — спросила Гермиона.
— Всем! — рявкнул Гарри. — Он — трус и неудачник! Сидит там в своей грязной конуре и боится высовываться наружу. Убеждал, что мне нужно уехать из Англии на континент, а то и дальше, и забыть про Волдеморта. Всё время напоминал, что мне только семнадцать, да хаял брата! Мол, тот строил великие планы, ни в кнат не ставил чужие жизни…
Гарри выплевывал злые слова, и Гермиона слышала, как он сам себя пытается убедить в ложности сказанного Аберфортом Дамблдором. А вместо того перед его мысленным взором ясно всплывали фрагменты недавнего разговора, и его собственные горькие сомнения, нашедшие подтверждение в суровых словах старика.
Гарри так ясно видел перед своими глазами всё пережитое, что поднаторевшей в легилименции Гермионе не составило никакого труда следить за событиями не по словам парня, которые она больше не слушала, а по его собственным воспоминаниям:
Гарри Поттер разговаривал с Аберфортом в мрачной гостиной со старой мебелью, потертым ковром и запыленными мутными окнами. Над потухшим камином висела большая картина маслом — портрет светловолосой девочки, глядящей в пространство рассеянными ласковыми глазами. В пробивающемся через грязное стекло луче солнца клубилась пыль, в комнате пахло плесенью.
— …мой брат Альбус много чего хотел, — говорил Аберфорт, высокий сутуловатый бармен «Кабаньей Головы», — и, как правило, люди страдали ради исполнения его великих задач. Держись подальше от Того–Кого–Нельзя–Называть, Поттер, а по возможности и вовсе уезжай из страны. Забудь моего брата и его умные планы. Он ушел туда, где ему уже ничто не причинит огорчений, и ты ему ничего не должен.
— Вы не понимаете! — перебивает Гарри.
— Да? — спокойно переспрашивает Аберфорт. — Ты думаешь, я не понимал родного брата? Думаешь, ты знал Альбуса лучше, чем я?
— Вовсе нет, — отвечал ему Гарри. — Просто… он поручил мне одно дело.
— Да неужели? — откликнулся старик. — Хорошее дело, надеюсь? Приятное? Легкое? Такое, что его можно доверить еще не кончившему школу волшебства ребенку, и он с ним справится, не надрываясь?
— Я… Нет, оно не легкое… — бормочет Гарри. — Но я должен…
— Должен? Почему должен? Его ведь нет в живых, так? — резко перебивает Аберфорт. — Бросай это, парень, пока и с тобой не случилось того же! Спасайся!
— Не могу.
— Почему же?
— Я… — Гарри растерялся. Объяснить он не мог, поэтому перешел в наступление. — Но вы ведь и сами участвуете в борьбе, вы — член Ордена Феникса!
— Я им был, — поправил Аберфорт. — Орден Феникса давно толчет воду в ступе. Они колдуют лепреконское золото, парень! Что может Орден Феникса против Того–Кого–Нельзя–Называть сейчас, когда мой брат мёртв? В наше время лучше сидеть и не высовываться, больше шансов сохранить свою шкуру! А тебе здесь покоя не будет, Поттер. ЕМУ слишком хочется до тебя добраться. Поэтому уезжай за границу, спрячься, спасайся!
— Я не могу, — замотал головой Гарри. — У меня здесь дело…
— Поручи его кому?нибудь другому!
— Нет. Это могу сделать только я, Дамблдор объяснил…
— Вот как? Он действительно объяснил тебе всё, он был честен с тобой? — крякнул старик.
Гарри всем сердцем хотелось ответить «да», но почему?то это простое слово не желало сходить с его губ. Аберфорт, похоже, угадал его мысли.
— Я хорошо знал своего брата, Поттер. Он научился скрывать и утаивать еще на руках нашей матери. Утайки и ложь — мы выросли на этом, и Альбус… у него был врожденный талант.
Глаза старика скользнули к картине над каминной полкой. Гарри заметил теперь, что это единственный портрет в комнате. Ни фотографии Альбуса, ни еще чьего?нибудь изображения здесь не было.
— Это ваша сестра? Ариана? — спросил Гарри, чтобы что?то сказать.
— Да, — резко отрeзал Аберфорт. — Начитался Риты Скитер, приятель?
