продолжения рода. Изображение акта, словесное или графическое, является откровенным злом, и авторы должны быть наказаны. Именно такая позиция ответственна за большинство табу, которые до сих пор доминируют в цивилизованном мире. Сильный удар нанес по ней гуманистический подход к сексуальному воспитанию.
Существует странное противоречие: прогресс современного общества несомненен, и тем не менее знаменитые настенные фрески в Помпее, изобража' ющие радостные, здоровые формы соитий, до сих пор показывают только туристам-мужчинам (по их просьбе за вознаграждение сторожу). Женщинам до сих пор не разрешают на них смотреть. А древние греки смотрели на обнаженное тело без малейшего чувства стыда, и культ Приапа был искусством.
Мировой художественный изобразительный музей порнографических произведений огромен – от скульптуры 'Лела и лебедь' в древних Афинах, которая совершенно не смущала греков, до 'Поцелуя' Родена, который еще не так давно объявлялся вульгарной порнографией, а потом украшал стены лондонского метро на плакатных репродукциях; от сценок на греческих блюдах и кубках, изображающих соития, до картин Кранаха, Рембрандта, Буше, Фрагонара, Гойи, Моне и Бердслея. Многие художники изображали непристойности в завуалированной форме. Знаменитое полотно Фрагонара 'Качели' хороший тому пример: то, что находится у дамы под юбками, может увидеть лишь человек, лежащий в левом углу картины (кстати, дама-модель была любовницей художника). Иллюстрации Бердслея к 'Саломее' Оскара Уайльда тоже требуют внимательного изучения: они полны загадок и сюрпризов. Удивительно, как много тонко завуалированной порнографии художники викторианской эпохи умели 'обнародовать' благодаря изобретательности. В разгар скандала в Англии в 1880 году в связи с разводом сэра Дайлка популярный еженедельник опубликовал следующий рисунок: кровать с тремя подушками в изголовье.
Подпись гласила: 'Спальня сэра Чарльза Дайлка на Слоун-стрит'. Никто не возмутился.
Книги маркиза де Сада и Леопольда фон Захер Мазоха знакомы многим, даже тем, кто их не читал (а таких большинство), потому что они дали названия двум самым распространенным формам сексуальных извращений, другие же знаменитые писатели создавали порнографию, так сказать, между делом. К их числу относятся Вольтер, Мирабо, Альфред де Мюссе и Ги де Мопассан во Франции, Гете и Шопенгауэр в Германии, Суинберн в Англии. (Поэт имел 'пунктик' – флагелляцию, о чем совершенно ясно свидетельствуют его письма, недавно впервые опубликованные, и 'запрещенный' роман 'Лесбия Брэндон'). Охотники до непристойностей могут найти много интересного и у Шекспира. Томас Боудлер, весьма рьяный пуританин, занимался тем, что убирал слова и выражения, 'непристойностные по природе своей', из текстов пьес английских драматургов. 'Семейный' Шекспир Боудлера впервые увидел свет в 1818 году. В предисловии сообщалось, что в книге 'опущены слова и выражения, которые не могут быть прочитаны вслух в семье'. Книга часто переиздавалась в правление королевы Виктории.
Мы не уверены, что закон в Англии всегда запрещал порнографические публикации. До появления первого парламентского указа 1824 года было возбуждено несколько дел о так называемых непристойных заявлениях, например, дело Джона Вилкеса в 1770 году, которого обвинили в публикации приписываемых ему 'Эссе о женщине', но порнография всегда шла рука об руку с нечестивостью или богохульством. Никому не приходило в голову возбуждать дело против Дефо, Смоллета, Филдинга и Стерна за их откровенно эротичные сочинения. (Последнее слово 'Сентиментального путешествия' Стерна даже в сегодняшних изданиях дается с отточием, как грубо-бранное.) Эти писатели творили для высших классов, ибо никто другой в то время читать не умел. Возникновение грамотного среднего класса, ставшее результатом промышленного переворота в Англии, сопровождалось реакцией на литературную свободу двух предыдущих столетий. Пуританам, ненавидевшим блуд и прелюбодеяние, несправедливо приписывают главную роль в борьбе с непристойностью, как писал Хэвяок Эллис в одном из самых интересных своих очерков. По сути своей пуританизм был освободительные движением, боровшимся против реакции. 'Ареопагитика', которую Эллис справедливо называет лучшим обвинением цензуре, принадлежит перу величайшего литератора- пуританина Англии Джона Мильтона. Пуритане не несут ответственности за постановления против непристойностей.
Викторианские правила приличия напрямую вытекают из Акта 1857 года о непристойных публикациях, чаще всего его называют актом лорда Кэмпбелла. Этот злосчастный законодательный документ не внес ничего нового, но дал судьям право отдавать приказ об уничтожении 'любых непристойных публикаций, предназначенных для продажи или распространения, на основании сведений, представленных суду'. Таким образом судьи стали цензорами литературной нравственности. Следует отдать должное лорду Кэмпбеллу: пока документ находился на рассмотрении в парламенте, он подчеркивал, что акт направлен против 'грязных книжонок и рисунков, которые во все большем количестве завозятся с континента и могут испортить нравственность английской молодежи. Увы, последовавшие вскоре процессы опровергли утверждения Кэмпбелла, на что неоднократно указывал лорд Линдхерст, возглавивший оппозицию акту в парламенте.
После первого издания в 1928 году в Италии 'Любовника леди Чаттерлей' Д. Лоуренса роман был объявлен в Англии порнографическим и нежелательным, и министр внутренних дел отдал распоряжение таможенникам арестовывать и уничтожать все ввозимые экземпляры. Автор книги говорил в то время, что английское 'общественное мнение' было особенно шокировано появлением в напечатанном виде некоторых старомодных англо-саксонских словечек. (Представьте себе оцепенение, которое вызвало появление за утренним завтраком 23 января 1882 года газеты 'Таймс' с отчетом о речи, произнесенной сэром Уильямом Харкуртом, депутатом парламента, в Бертон-он-Трент. Каким-то образом в газету попал следующий отрывок: 'Тогда спикер заявил: 'Я почувствовал, что меня приглашают немного потрахаться. Как это на него похоже. (Смех.)'. Хотя среди издателей разразился громкий скандал и говорили об 'умышленной фальсификации' и 'диком безобразии', 'Таймс' не смогла найти того, кто отвечал за сей яркий образчик порнографии. Сегодня, в основном благодаря 'Леди Чаттерлей', самые грубые английские ругательства перестают быть табуированной лексикой.
Выставка картин и книг, организованная Лоуренсом в Лондоне в 1929 году, вызвала грандиозный скандал: полиция конфисковала большинство экспонатов. Конфисковали все, где было изображение гениталий, хотя, как писал тогда Лоуренс, 'стоило прилепить на картину почтовую марку зеленого цвета, которая сошла бы за фиговый листок, и в большинстве случаев 'общественное мнение' было бы вполне удовлетворено'. Когда дело рассматривалось в суде, старший офицер полицейского отряда заявил, что оставил на выставке один большой том, обнаружив в нем репродукции рисунков Уильяма Блейка!
Закон о порнографии почти не изменился, несмотря на принятый недавно Акт. Приведем пример: обнаженная женщина, представляющая статую в живых картинах, не должна двигаться. Стоит 'статуе' ожить, и действо могут счесть порнографическим, а устроителей арестовать за оскорбление нравственности. Несчастные, заразившиеся 'дурной болезнью' из-за занятий любовью, могут свободно обратиться за медицинской помощью, их даже призывают к этому в объявлениях, вывешенных в лондонских общественных туалетах. Но любая реклама лекарств от венерических заболеваний считается оскорблением общественных приличий.
Отметим, что обладание порнографией никогда не считалось в Англии нарушением закона. Запрещалось лишь продавать и выставлять порноиздания на всеобщее обозрение. Ричард Аонктон Майлнез, позднее лорд Хафтон, бывший современником лорда Кэмпбелла, владел возможно, самой крупной коллекцией эротики. Он посылал агентов на континент высматривать 'любопытные' книги и картины для пополнения своей библиотеки. Очень крупная коллекция была у библиографа Генри Спенсера Эшби, скончавшегося в 1900 году и завещавшего библиотеку Британскому музею. Каталог в трех томах под названием 'Заметки о любопытных и редких книгах, с отрывками из описанных эротических вещей', который он составил под псевдонимом 'Низании Фракш', был первой работой подобного рода, появившейся в Англии. И через восемьдесят лет его следует обязательно изучить, делая исторический обзор порнографических изданий.
Глава З
Эротическая литература, или так называемая 'жесткая' порнография, неисчислима. Ее печатают во
