благодарны, что я вообще не выбросил вас за борт.
— Уходите, — мрачно проворчал Дарион. — Мое терпение не безгранично.
Таддеуш обвел остальных взглядом, и на всех лицах увидел одно и то же злое выражение.
— Что ж, ладно, — сказал он. — Командуйте своей битвой, лорд-библиарий.
Развернувшись, инквизитор покинул Зал Командоров.
Мерчано же и его капитаны вновь переключили все свое внимание на голомат, чтобы в деталях продумать, как лучше организовать западню и уничтожить во имя Императора десятки тысяч зеленокожих.
Ванквалис обладал спутником, взиравшим на Неверморн с небес жутковатым зеленым глазом с огромным темным кратером вместо зрачка. Ее призрачные лучи почти не проникали сквозь толщу листвы, падая неровными световыми пятнами на грязные темно-фиолетовые доспехи Испивающих Души, пробирающихся через болото.
— Чертов сброд, — устало произнес сержант Салк. — Боюсь, все это навсегда останется на моей душе.
Его отряд тихо и неторопливо держал путь мимо корней и трясин, направляясь к небольшому холму. Закованные в броню ноги по колено увязали в жиже.
— Стало быть, надо и нам оставить им на память пару шрамов, — отозвался брат Каррик, таскающий на себе громоздкий тяжелый болтер. — Чтобы все по-честному.
— Визуальный контакт, — доложил брат Трескэн, залегший на вершине холма и всматривавшийся в даль. Взобравшись по склону, Салк устроился рядом и проследил за взглядом товарища.
Посреди широкой просеки в джунглях возвышалась крепость. Она казалась очень старой и, быть может, была возведена во времена первых колонизаторов Неверморна, когда дом Фалкен еще только начинал прорубаться сквозь первозданные заросли к своей безмятежной жизни, — ветхое цилиндрическое строение из армированного роккрита с торчащей, подобно ребрам скелета, ржавой арматурой и зубчатой короной оборонительных сооружений. Варр и Сарпедон полагали, что крепость вряд ли привлечет внимание орков, никогда не славившихся длительным удержанием укрепрайонов или возведением постоянных лагерей. Но сейчас отряд Салка преследовал вовсе не зеленокожих.
— Есть движение? — спросил сержант.
— Пока не вижу, — ответил Трескэн, наблюдая за зданием в прицел болтера.
— Секунду, — отозвался Каррик, плюхаясь рядом в грязь. — Вон там. К юго-западу. Огонек.
Салк тоже увидел. Светился лазерный прицел одной из тех снайперских винтовок, которыми орден обычно экипировал лучших стрелков среди скаутов. Пятнышко света скользило по пышной зелени зарослей, обступивших крепость со всех сторон, и, проследив взглядом узкий алый луч, Салк нашел рекрута, укрывшегося в практически непроглядной тени одного из выступов укреплений.
— Это они, — произнес Трескэн, сплевывая в грязь. — Предатели.
— Они неплохо окопались, — заметил Каррик. — Вы только посмотрите на это здание.
— Все равно есть обходной путь, — ответил Салк. — Он всегда есть, если только укрепления строил не сам Дорн.
— Будь у нас «Сломанный хребет», мы бы их легко выкурили, — сказал Трескэн, и голос его задрожал от ненависти. — Надо бы их всех сжечь да оставить гнить в этой грязюке.
— Они наши братья, — напомнил Каррик.
— Были нашими братьями, — прошипел Трескэн. — А теперь они ничем не лучше тех мерзких ксеносов, за чьими головами мы сюда пришли.
— Понимаю, — попытался защищаться Каррик. — Но еще совсем недавно мы сражались плечом к плечу.
— Еще совсем недавно, брат, мы сражались и за Империум.
— Они одновременно и предатели, и братья, — сказал Салк, наблюдая за тем, как скаут-снайпер перемещается вдоль стены и внимательно следит за джунглями. — Мы допустили ошибку и позволили всему этому произойти. Один из нас принял решение, которое повлекло за собой всю цепочку событий, и все мы согласились с ним.
— Ты имеешь в виду Сарпедона? — спросил Каррик.
— Один человек не может нести вину за случившееся, — ответил Салк.
— Скажи это мятежникам, — посоветовал Трескэн, но уже не таким ядовитым тоном. — Сарпедон — вот кто им нужен. Каррайдин стал всего лишь предупреждением. Они убьют командора, едва представится такой шанс.
— Не думаю, — возразил Каррик. — При первой же возможности они сорвутся с этой планеты и бросят нас. Ну разве что дадут по нам пару прощальных залпов со «Сломанного хребта».
— Что ж, значит, мы должны сделать все, чтобы такой возможности у них не возникло. — Сержант переключил вокс на командную частоту. — Говорит Салк. Отделение вышло на крепостной периметр.
— Вы их нашли? — раздался в ответ голос Сарпедона.
— Предатели окопались. Укрепления в плохом состоянии, но все же достаточно серьезные.
— Если получится, оглядите со всех сторон. Необходимо знать все входы и выходы. Но не попадайтесь им на глаза.
Салк бросил взгляд на крепость, темно-серая громада которой вырисовывалась в бледно-зеленом свете свирепого глаза луны, взиравшего на Ванквалис.
— Командор, они понимают, что мы придем.
— Знаю, — несколько отстраненно откликнулся Сарпедон. — Но мы должны сделать это. Отправляю остальных к тебе, пора готовиться к штурму. Уже поутру они могут сбежать.
— Принято. И, командор…
— Да, сержант?
— Нам известно, кто ими руководит? Кто все это устроил?
— Могу лишь догадываться, сержант, как, впрочем, и ты. Но лишь когда я увижу все собственными глазами, только тогда смогу быть уверен в истинности своих суждений.
— Почему мы не предугадали, что это произойдет?
Сарпедон ответил не сразу, и, сказать по правде, молчание его излишне затянулось.
— Сержант, пытаясь найти ошибки в своих былых решениях, мы сейчас ничего не добьемся. Но наш долг — все исправить.
— Понял, — сказал Салк. — Попробуем обойти кругом и разузнать все об этом месте.
— Прекрасная работа, брат, — отозвался Сарпедон. — Скоро мы присоединимся к вам. Будьте готовы, штурм начнется на рассвете.
Глава девятая
— Что делает нас Астартес?
— Наша аугментация и боевая экипировка — ничто по сравнению с преодолением наших страхов. Вот что ставит нас выше других людей.
Той ночью звезды над Хирогрейвом отражались в лужах крови. Весь город дрожал от страха, и зачастую страх этот вызревал в смертоубийство. Одна из главных площадей улья, куда сходились центральные улицы, стала тому свидетелем, как и холодная зеленая луна, безучастно глядящая, как паника приводит к гибели жителей Ванквалиса.
Граждане набились на площадь и практически лезли друг другу на головы. У стен и углов образовались настоящие груды человеческих тел — люди пытались взобраться как можно выше по гладким, неприступным стенам. Те же, кто все еще оставался на запруженных улицах, старались локтями проложить
