Virtuality

напрягов становится всё больше и больше, а в Интернете всегда найдётся ещё больше интересного. Непременно.

Только он не думает, что проблемы нарастают как раз из-за того, что он их не решает, а убегает от них, проводя время за компом.

То время, которое он мог бы потратить на улучшение качества своей реальной жизни. На решение проблем. На развитие. На самореализацию.

Вы можете поспорить, что у вас не так.

И будете правы.

Но только если вы пользуетесь Сетью исключительно в информативных целях. И очень редко — с целью общения с друзьями, которых по тем или иным причинам не можете увидеть.

Или если не пользуетесь Сетью вообще.

Посещение порно-сайтов мы упоминать не станем, верно?

Если вы пользуетесь Интернетом, чтобы получить что-то большее, то у вас уже есть зависимость.

Да что я тут распинаюсь, убедитесь в этом сами.

Составьте список вопросов, которые вам необходимо решить в реальной жизни. Список дел.

Я серьёзно. Вот прямо сейчас. Возьмите листок и ручку. Запишите всё, что вам требуется делать для вашего саморазвития.

Затем продолжайте жить, но при этом проводя время в Интернете. Найдите себе виртуальных друзей. Общайтесь с ними. Например, пару-тройку недель. Или месяц.

А затем ограничьте себя от Сети. Перестаньте заходить в неё вообще.

После этого возьмите и составьте список дел заново. А затем сравните со списком, составленным вами до активного посещения Сети.

Ничего не буду писать. Сами убедитесь, что дел стало больше. Дела, которые остались нерешёнными, теперь требуют более активного вмешательства.

И под конец спросите себя: а хочу ли я решать свои проблемы? Может, лучше снова пообщаться в Сети со столь привычными мне людьми?

Давайте, рискните. Чисто ради эксперимента.

Тогда поймёте, о чём я.

Зависимость.

Степень зависимости и возможность от неё избавиться, разумеется, строго индивидуальны. Зависят от силы воли индивида. От его характера. Но то, что зависимость у него есть, это факт.

Желаете поспорить?

Подождите. Одумайтесь.

Вот теперь-то я понял всю природу этой проблемы.

Как мне и посоветовала моя девушка, я сопоставил факты. Теорию и практику. Воспользовавшись данными, полученными благодаря изучению интернет-сообщества, а затем ознакомившись с психологией как наукой, я понял природу интернет-зависимости.

Да, наконец-то я это сделал.

Готовьтесь.

Я приведу доказательства. Доведу теорию до ума.

То, что нужно.

Но не сразу. Я приведу вас к этому постепенно.

Всё по порядку.

Глава 2.7

И вдруг я слышу:

— Вика! Да что с вами, а?

А, Крылов.

Встряхиваю головой. Мне надо вернуться в реальность. Понять, что я настоящая. Что я существую. Что я — здесь и сейчас. Также здесь и сейчас, как вы.

Я — убийца.

Реалити-шоу: «Убей врага».

Так вот почему меня нисколько не волнует тот факт, что Женя меня вскрыл и кинул. Потому что я ему уже отомстила.

Зато теперь хоть ясно, почему я обычно стою так далеко от края платформы.

Крылов спрашивает:

— Вы в себе?

Отвечаю: вроде бы, да.

Ещё как в себе.

Я несколько глубже в себе, чем до того, как пришла сюда. Конечно, ведь я вспомнила ещё один момент из моего прошлого. Ещё одну отдельную картинку из моей жизни. Из моего собственного целостного фильма. Из моей истории.

— Что с вами было?

— А что со мной было? — переадресовываю я вопрос доктора.

— Да вы сидели, смотрели в потолок и что-то бессвязно бормотали, — говорит Крылов. — Пару минут. Или чуть больше.

— Вы серьёзно?

— Да. Я вас звал, даже теребил вас за плечо. Но вы никак не отзывались. Я уж думал сходить за нашатырём. Или вызвать «скорую».

Я ведь и так в клинике.

Или он говорил о реанимации?

Он говорит:

— Вообще, это было похоже на приступ эпилепсии. Очень даже. На длительный припадок. — Он делает паузу, а потом продолжает: — Надо бы выписать вам направление на томографию.

— Зачем?

— Пациенты, страдающие эпилепсией, часто страдают от потери памяти. В том числе и от полной потери памяти. Я вообще теперь склоняюсь именно к этой версии.

— Так выписывайте. Я тоже хочу знать, так ли это.

— Непременно выпишу, только вам придётся сделать томографию в вашей клинике, в которой вы состоите на учёте по адресу вашей постоянной регистрации. В «Имплозии» нет специалистов и оборудования для того, чтобы это сделать.

— Вам стоило бы об этом задуматься.

— Как-то неохота, — я уловила в его голосе какие-то отчаянные нотки, словно он поставил на себе крест, будто он чувствует, что обречён.

Крылов быстро взял себя в руки и соскочил с темы:

— Так что с вами произошло?

Я не знаю, стоит ли ему верить. Не заявит ли он в милицию.

— А ваш сеанс точно анонимен?

— Да, я же сказал это во время первой нашей встречи.

И я, всё же решив, что ему можно доверять, пересказываю ему всё, что только что вспомнила.

Крылов на минуту уходит в себя, о чём-то думает.

Потом говорит:

— Да…

Я повторяю: да.

— Нет комментариев, — задумчиво произносит доктор.