Virtuality

в жизни.

Кажется, у меня появилась идея.

Замечательная идея…

Настоящее.

Но это, однако, ещё не всё. Есть кое-что, что выводит проблему интернет-зависимости на принципиально новый уровень.

Я об этом расскажу.

Непременно.

Обещаю.

Подождите, схожу покурю.

Скоро продолжим.

3.0. Virtuality

Глава 3.1

Я потягиваюсь, ловя приятное ощущение в каждой мышце моего тела.

Беру с тумбочки телефон и смотрю на его экран.

Сегодня уже 22 июля. Это значит, что пошёл третий день с того момента, как я очутилась возле кабинета психотерапевта и обнаружила, что я всё забыла.

Пропущенных вызовов нет. Входящих сообщений — тоже.

У меня создаётся впечатление, что я была каким-то отшельником.

Ещё мне кажется, что и сейчас мне не очень хочется с кем-то активно общаться. И видеть людей вообще.

В голове крутятся ещё какие-то мысли, связанные с моей общительностью: я всё же понимаю, что я общительна, но никак не могу понять, почему, собственно, я не желаю с кем-либо общаться. Эти мысли я пока никак не могу выразить, а также не могу и дать никакого точного объяснения этой моей особенности.

Ещё одна тайна.

Достаю из сумочки, также стоящей на тумбочке рядом с кроватью, блокнот с ручкой и записываю: «Я — отшельник?».

И ещё ниже: «Я потенциально общительный человек, но мало с кем общаюсь».

А заодно и вычёркиваю вопрос насчёт того, монстр я или нет.

Потому что я знаю, что я монстр.

Скидываю ручку и блокнот на тумбочку. Начинаю тупо смотреть в потолок, пытаясь открыть новый способ концентрации мыслей.

Ничего не получается.

И складывается ощущение, что то, что я сейчас делаю, как-то не особо вяжется с моими собственными принципами и порядками жизнедеятельности.

Нужно снова разложить по полочкам то, что я вспомнила. Как говорил Крылов, максимальный порядок в голове поможет мне всё вспомнить.

Каждая мелочь может стать решающей.

Только пока я не нашла эту мелочь.

Или просто не придала ей внимания.

Или просто не хочу её найти.

Хорошо. Что я имею?

Я имею циничное лишение девственности в тринадцать лет, когда я была наивной влюблённой лохушкой, страдающей едва ли не от всех пороков внешности.

Ещё я имею открытую злобу к людям в четырнадцать, страстное желание отомстить, убить, порвать, уничтожить всех, кто был причастен к угнетению меня как личности. Всё это явилось следствием того, что я вычитала в разных учебниках химии, как можно приготовить бомбу в кустарных условиях, а потом приготовила дома умную бомбу из пикриновой кислоты и взорвала толпу детей, находившихся в актовом зале школы во время линейки по случаю окончания учебного года. Мне было четырнадцать лет.

Как мне вообще могло прийти в голову такое? В четырнадцать-то лет?

Бред.

Ловлю себя на мысли, что до сих пор не питаю особых симпатий к роду человеческому.

Надеюсь, мне не придёт в голову его взорвать.

Серийным убийцей-террористом, вроде бы, я себя не чувствую.

А то, что было в прошлом, в прошлом и осталось.

Моё прошлое ходит за мной по пятам. Я вспоминаю только самые ужасные моменты. Те моменты, которые обычные люди стараются забыть.

Видимо, так же поступила и я. Забыла эти моменты.

А теперь, когда я забыла всё, я вспоминаю именно это. Всё самое ненужное. То, что обычно мешает человеку оставаться человеком.

Почему?

Неужели потому, что зло всегда бросается в глаза сильнее?

Или вся моя жизнь — дерьмо?

Кажется, моё сознание играет со мной злые шутки.

А может, я сама всё это выдумала?

Или мне это просто показалось?

Меня постоянно преследуют какие-то навязчивые фразы и выражения, и я понимаю, что наверняка должна быть некая связь между ними и моим прошлым.

Но не могу же я всё подряд записывать? Ведь, в конце концов, я — это то, что сотворило моё прошлое. Мы, люди, и есть результат того, что с нами было, а в перспективе мы — то, что с нами произойдёт.

Каждая наша определённая реакция на что-либо может круто изменить если и не нашу жизнь, то хотя бы сущность. Точно.

Что было дальше?

А дальше я убила и того, кто стал моим первым неудачным любовным опытом.

И оба преступления сошли мне с рук.

Так же, как и шоколадка в магазине.

Боже, да я просто ужасна. Я — монстр.

Что же я натворила дальше? Или что сотворили со мной?

Я до сих пор не вспомнила то, что происходило со мной до тринадцати лет, а значит, я не знаю своё детство. Как сказал Крылов, большая часть реакций взрослого человека кроется где-то в далёком детстве.

Что же за детство у меня было?

Я понимаю, что наверняка не лёгкое, ведь только конченное мудачьё может проводить всё своё свободное время за книгами, отвергая по разным причинам остальную жизнь: друзей, подруг, развлечения. Да, моё детство было не примерным. Но я хочу знать, какое оно было.

Даже если оно ещё хуже, чем то, что я уже вспомнила, я всё равно хочу его узнать.