куском земли, поросшим темно-красным лишайником. – Обычно его называют собачьим лишайником. Если вы напряжете воображение, то увидите, что его ряды напоминают собачьи зубы.
Напряжение вернулось и тисками стиснуло ребра. Оливия поймала себя на том, что инстинктивно растирает руку в том месте, где ее коснулись пальцы незнакомца.
«Я знала его, – мелькнуло у нее в мозгу. – В нем есть что-то…» Она повернулась к мужчине, чтобы еще раз взглянуть на него. Но того уже не было.
С колотящимся сердцем она пересчитала группу. Пятнадцать. На экскурсию записалось пятнадцать человек. Все здесь. Но он был с ними. Сначала держался с краю, а потом подошел ближе.
Она подошла к Селии.
– Ты просто чудо, – сказала та и ослепительно улыбнулась. – Я бы хотела жить здесь, с собачьим лишайником, «ангелами смерти» и лакричными папоротниками. Просто поразительно, сколько ты всего знаешь.
– Иногда я забываю, что должна не только просвещать, но и развлекать, и начинаю слишком вдаваться в детали.
Селия обвела взглядом группу.
– Похоже, все очень довольны.
– Надеюсь. Вы случайно не заметили высокого мужчину в темных очках, с коротко стриженными седыми волосами? Загорелый, хорошо сложенный. На вид лет шестидесяти пяти.
– Я не слишком присматривалась к окружающим. Увлеклась. А что, кого-то не хватает?
– Нет. Я… Нет, – на сей раз более решительно сказала она. – Должно быть, он гулял сам по себе и на время присоединился к нам. Ничего особенного. – Однако она снова потерла тыльную часть ладони. – Пустяки.
Вернувшись в центр, довольная Оливия заметила, что некоторые члены группы подошли к столу с литературой. Бойкая торговля книгами была показателем того, что экскурсия прошла успешно.
– Я хочу пригласить тебя на ленч, – сказала Селия.
– Спасибо, но мне надо поработать. – Оливия перехватила ее взгляд и слегка вздохнула. – Сейчас мне придется ненадолго приковать себя к письменному столу. Потом по расписанию будет лекция в центре, еще один поход и еще одна лекция. До шести часов я буду только одна в своем кабинете.
– Когда начнется первая лекция?
– В три.
– Я приду.
– Если так пойдет дальше, мне придется взять вас на работу.
Селия засмеялась и слегка сжала плечо Оливии.
– Я понимаю. Когда вокруг постоянно суетятся люди, это раздражает.
– Да. – Оливия тут же спохватилась и поморщилась. – Извините. Это было грубо. Я не хотела…
– Я тоже ненавижу, когда вокруг меня суетятся, – прервала Селия и поцеловала удивленную Оливию в щеку. – Клянусь, мы поладим. Тогда до трех.
Смущенная и обрадованная, Оливия подошла к киоску и купила банку кока-колы и пачку изюма, чтобы было чем подкрепиться во время работы с бумагами.
По пути в кабинет она заглянула во все залы, поняла, что ищет мужчину с обгоревшим на солнце лицом, и обругала себя идиоткой.
Оливия сняла шапочку, сунула ее в задний карман и понесла завтрак в кабинет. Войдя внутрь, она посмотрела на часы и засекла время.
Не дойдя двух шагов до письменного стола, она окаменела, не в силах отвести глаз от одинокой белой розы, лежавшей на пресс-папье. Банка коки выпала и со стуком упала к ее ногам.
Его лицо изменилось. Двадцать лет… двадцать лет, проведенных в тюрьме, изменили его. И все же она догадалась. Просто не была готова. Часто и судорожно дыша, Оливия растирала руку, к которой он прикоснулся.
– Папа… О боже…
Он был совсем близко. Прикоснулся к ней. Положил ладонь на ее руку, а она его не узнала. Посмотрела в лицо и не узнала.
Много лет назад Джейми, отделенная от него стеклянной перегородкой, сказала, что Оливия никогда не узнает его.
Дочь рассеянно улыбнулась ему, как незнакомец улыбается незнакомцу.
Он сидел на скамейке в тени, запивал таблетки водой из бутылки. И вытирал носовым платком потное лицо.
Она
32
Ноя раздражало, что он не может связаться с Лукасом Мэннингом. «Связи нет». «Уехал из города». «Недоступен». А он хотел получить следующее интервью, причем как можно быстрее.
Но оставался еще Тэннер.
«О, мы обязательно поговорим», – подумал Ной, отложив портативный компьютер и подойдя к окну. Ему есть что сказать Сэму Тэннеру. Этот сукин сын думает, что книга станет средством, а то и оружием? Но она не будет ни тем ни другим.
Когда она выйдет, там будет только правда. И если ему хватит мастерства, эта книга даст Оливии возможность спокойно дышать.
Этой книгой закончится страшная часть ее жизни и начнется их жизнь вдвоем.
«Наверно, она уже провела экскурсию», – подумал Ной. А он может сделать перерыв. Что мешает ему сходить в центр? Конечно, она слегка разозлится и будет говорить, что он ее опекает.
Что ж, ей придется привыкнуть к этому. Следующие лет шестьдесят он будет давать, брать и заботиться о том, чтобы она была спокойна и счастлива.
Он выключил компьютер, спустился по лестнице и прошел через пустой дом. Макбрайды были на базе, и Ной был уверен, что Селия уговорила их поесть вместе. Благослови господь его мать…
Перед уходом Ной – истый сын копа – проверил замки и только покачал головой. В дом мог войти любой желающий.
Хватит и того, что он сам пострадал от собственной беспечности.
Подчиняясь инстинкту, он прошел в палисадник, виновато оглянулся через плечо и сорвал несколько цветков.
Оливия наверняка улыбнется, хотя и поворчит, что Ной украл их у дедушки.
Звук автомобильного двигателя заставил Ноя выпрямиться и вспомнить, что он забыл прицепить к поясу нож. Солнце отражалось от хромированного металла и стекла, и он не сразу узнал сидевшую за рулем Джейми Мелберн.
Когда Ной подошел к машине, она успела открыть дверь и выйти.
– Они в порядке? Все в порядке?
– Все нормально.
– О боже… – Джейми устало прислонилась к крылу и провела рукой по волосам. Ной заметил, что она не так ухожена, как обычно. Косметика была наложена кое-как, глаза обведены кругами, а простые слаксы и блузка изрядно помяты.
– Я… всю дорогу я представляла себе всякие ужасы. – Она опустила руку и на мгновение закрыла глаза. – Мать позвонила мне вчера вечером и сказала, что он был здесь. В доме.
– Да, похоже. Может быть, присядете?
– Нет, нет, я достаточно насиделась. В самолете, в машине. Больше не могу. Она не хотела, чтобы я
