помнила его мягкий голос и сильные ласковые руки.
– Привет, Ливи. – Фрэнк опустился на корточки. – Ты помнишь меня?
– Ты Фрэнк-полисмен. Ты прогнал чудовище. Оно вернулось?
– Нет, малышка, не волнуйся.
– Ты найдешь мою маму? Тетя сказала, что она ушла на небо. Сможешь отправиться туда и найти ее?
– Ох, если бы… – Фрэнк сел на пол и сложил ноги так же, как ее дедушка.
Слезы, дрожавшие на концах ресниц девочки, резали его сердце, как алмазы.
– Потому что она звезда? Звезды должны жить на небе, да?
Фрэнку нужно было во что бы то ни стало завоевать доверие девочки. Он коснулся ее щеки.
– Иногда, когда очень повезет, некоторые звезды на время остаются с нами. А когда им приходится возвращаться назад, мы грустим. И правильно делаем. Ты знаешь, что звезды всегда остаются на своих местах? Даже днем?
– Только их не видно, да?
– Правильно. Но они всегда там и смотрят на нас. Твоя мама всегда будет видеть тебя.
– Я хочу, чтобы она пришла домой. Мы устроим для кукол прием в саду.
– Твои куклы любят приемы?
– Их все любят. – Девочка подняла Кермита, которого привезла с собой. – Он ест жуков.
– Ну конечно, ведь он лягушка. Как ему больше нравится – есть их сырыми или с шоколадной подливкой?
У девочки засияли глаза.
– Я люблю
– Нет, у меня есть маленький мальчик. Он тоже ест жуков.
Тут Оливия весело рассмеялась.
– Неправда!
– Правда. Я боюсь, что он позеленеет и сам начнет прыгать, как кузнечик. – Фрэнк поднял кусочек головоломки и положил его на нужное место. – Я люблю головоломки. Поэтому я и стал полисменом. Мы все время имеем с ними дело.
– Это Золушка на балу. У нее есть красивое платье и тыква.
– Иногда я решаю головоломки в уме, но мне бывает нужна помощь, чтобы положить кусочек на нужное место и получить картинку. Ливи, ты поможешь мне собрать головоломку, если расскажешь про тот вечер, когда мы встретились.
– Ты пришел ко мне в шкаф. Я сначала думала, что это чудовище, но это был ты.
– Правильно. А ты можешь сказать мне, что случилось до того, как я пришел и нашел тебя?
– Я пряталась долго-долго и сидела очень тихо, вот он и не узнал, где я была.
– Ты – умница, выбрала хорошее место для пряток. В тот день ты играла с Кермитом или собирала головоломки?
– Я играла со всеми игрушками. Маме не надо было идти на работу, и мы ходили плавать в бассейн. Я могу долго не дышать под водой, потому что я как рыбка!
Брэди приподнял ее рассыпавшиеся по плечам волосы.
– Ага. Я вижу твои жабры.
У нее расширились глаза.
– Мама тоже говорит, что видит их! А я не могу.
– Ты любишь плавать?
– Больше всего на свете! Я купаюсь только там, где мелко, и только с мамой, Розой или кем-нибудь из взрослых. Но когда-нибудь и я смогу…
– В тот день к тебе приходили друзья?
– В тот день нет. Но иногда они приходят. – Она поджала губы и ловко пристроила на место очередную фигуру головоломки. – Билли, Черри и Тиффи. Но в тот день мы играли с мамой. Потом я немного поспала, а потом мы ели печенье, которое испекла Роза. Мама читала текст, смеялась и говорила по телефону: «Лу, я в восторге!» – Ливи повторила эту реплику тоном взрослого человека, и Фрэнк захлопал глазами. – «Я – вылитая Карли. Давно уже я не снималась в романтической комедии с остроумными диалогами. Заключай договор!»
– Ах… – Пока Фрэнк боролся с изумлением, девочка нашла место еще одной фигуре. – Отлично! У тебя замечательная память.
– Папа говорит, что, если бы у меня были крылья, я была бы попугаем. Я помню все и могу повторить.
– Держу пари, что так. Ты знаешь, в котором часу легла спать?
– Меня укладывают в восемь. В восемь часов цыплята идут к наседке. Мама рассказывала мне сказку про леди с длинными-предлинными волосами, которая жила в башне.
– А потом ты проснулась. Ты хотела пить?
– Нет. – Она сунула палец в рот. – Мне снился плохой сон.
– Мой Ной тоже видит плохие сны.
– Ной – это твой маленький мальчик? Сколько ему лет?
– Десять. Хочешь посмотреть на его фотографию?
– Угу. – Фрэнк раскрыл бумажник и вынул снимок, сделанный в школе. Оливия подошла ближе и стала рассматривать фотографию мальчика с непослушными волосами и широкой улыбкой. – Хороший. Может быть, он сможет прийти ко мне поиграть?
– Может быть. Иногда он видит плохие сны про злых инопланетян. – Фрэнк сунул бумажник в карман и мысленно попросил у сына прощения за то, что выдал его страшную тайну. – Когда Ной рассказывает о них мне, ему становится легче. Не хочешь рассказать свой плохой сон?
– Люди кричат. Я не люблю, когда мама и папа дерутся. Папа болеет, но скоро ему станет лучше. Мы с мамой должны сильно хотеть, чтобы он выздоровел и мог прийти домой.
– Ты слышала во сне, что мама и папа кричали?
– Люди кричали, но я не слышала, что они говорят. Не хочу слышать! Хочу, чтобы они перестали. Хочу, чтобы пришла мама. Кто-то визжит, как в фильмах, которые смотрит Роза. Они все кричали и визжали, и я проснулась, потому что это был такой плохой сон. Я хотела к маме.
– И ты пошла ее искать?
– В кровати мамы не было. Я хотела лечь к ней в кровать. Она мне разрешает. А потом я…
Она умолкла и задумалась над головоломкой.
– Все хорошо, Ливи. Ты можешь рассказать мне, что было дальше?
– Я вообще-то не хотела трогать волшебные бутылочки. Я ничего не разбила.
– Где были эти волшебные бутылочки?
– На мамином столике с зеркалом. Когда я вырасту, у меня тоже будут такие. Это как игрушки для больших девочек. Я поиграла с ними всего одну минутку.
Она бросила на Фрэнка такой серьезный взгляд, что Брэди пришлось улыбнуться.
– Все в порядке, детка. А что было потом?
– Я пошла вниз. Там горел свет и дверь была открыта. На улице тепло. Может быть, кто-то пришел к нам в гости… – Внезапно по ее щекам полились слезы. – Больше не хочу.
– О’кей, Ливи. Ты можешь сказать мне все. О’кей. Все хорошо.
Она посмотрела в его добрые глаза и послушалась.
– Там, в гостиной, плохо пахло, все разбросано, все мокро, красно и гадко. На полу валялись цветы и разбитые вазы. Ходить по стеклу босиком очень больно, я знаю. Я не хотела наступать на него. А потом я увидела маму. Она лежала на полу, и на ней все красное и мокрое. С ней рядом чудовище. Оно держало в руках мамины ножницы…
Оливия подняла руку, крепко сжала пальцы, и ее глаза остекленели.
– «Ливи, о боже, Ливи», – сказала она, мастерски копируя пораженный ужасом голос собственного отца. – Я убежала, а он звал меня. Он ломал вещи, искал меня и кричал. Я спряталась в шкафу. – По щеке
