продолжать мои труды с достоинством и не испытывая упадка сил. Солнечно, но непереносимого летнего пекла нет. Вокруг, насколько хватает глаз, никого, кроме моей жены, которая, ожидая, когда я допишу это письмо, разглядывает горы, деревья и высаженные монахами розы.
Мы пришли сюда пешком — десять километров за два часа, что вполне нормально. Назад тоже надо будет возвращаться пешком — и тут я спохватился, что не запасся водой в обратный путь. Но ничего; порой жизнь не предоставляет иного выбора, а я же не смогу просидеть здесь до скончания века. Меня ждут мои мечты, мечты дают работу, и я должен вернуться домой, даже страдая от жажды.
Сегодня мне исполняется 60 лет. Я планировал сделать то же, что делаю всегда: так оно и получилось. Вчера в 23:15 я был в Лурде, с тем, чтобы в пять минут первого 24 августа, в день и час моего рождения, оказаться у пещеры Пречистой Девы, поблагодарить ее за все, что было в моей жизни прежде, и попросить защиты на будущее. Все это сильно тронуло мою душу, но когда я возвращался в Сен-Мартен, испытал вдруг безмерное одиночество. Сказал об этом жене и услышал в ответ: «Ты сам себе выбрал такую судьбу!» Да, это был мой собственный выбор, но отчего-то в эту минуту мне стало не по себе. Мы с Кристиной словно остались вдвоем на всей этой огромной планете.
Я включил телефон, и в тот же миг он зазвонил. Это была Моника — мой агент и друг. Дома, на автоответчике меня ожидали другие сообщения. Довольный, я пошел спать, а наутро убедился, что для вчерашних горьких мыслей сегодня нет ни малейших оснований. Стали приносить цветы, подарки и т. п. Участники интернет-сообществ делали что-то необыкновенное, используя мои тексты и фотографии. И все это было организовано, по большей части, людьми, которых я не видел ни разу в жизни, — исключение составляет Марсия Насименто, проведшая поистине титаническую работу и подарившая мне счастье сказать: «Я — писатель, у которого есть свой всемирный фан-клуб!» (А Марсия — его президент).
Зачем я пишу тебе? Затем, что сегодня — не в пример всем прочим дням моей жизни — мне ужасно хочется вернуться в прошлое. Заглянуть в него, увидеть — но не своими собственными глазами, а глазами того, кто получил доступ к моим дневникам, моим друзьям, моим недругам, ко всем, кто сделался неотъемлемой частью прожитой мною жизни. Я бы очень хотел сейчас прочесть свою биографию, но, как видно, с этим придется погодить.
Не знаю, как отнесусь к тому, что будет там написано. Однако на фронтоне часовни, находящейся в поле моего зрения, начертаны слова: «Познаете истину, истина вас освободит». Истина — сложное понятие: в конце концов ради нее совершено было много преступлений на религиозной почве, объявлено много войн, много людей подвергалось гонениям со стороны тех, кто считал себя правым. Но одно сомнению не подлежит: если истина приносит освобождение, бояться нечего. И, по сути, именно по этой причине я согласился на создание моей биографии — ради того, чтобы открыть для самого себя еще одну грань, еще один лик человека, которым являюсь. Ради того, чтобы почувствовать себя еще более свободным.
В небе над моей головой набирает высоту самолет — это новый аэробус А380, еще не совершающий регулярных рейсов, а только проходящий испытания неподалеку) отсюда. Я провожаю его взглядом и думаю: сколько времени потребуется, чтобы это новое чудо техники безнадежно устарело? Сама собой приходит и следующая мысль: сколько времени потребуется, чтобы мои книги погрузились в забвение? Лучше выбросить ее из головы — ведь я писал их, не помышляя о вечности, но пытаясь открыть и определить то, чего, если вспомнить о твоем журналистском образовании и марксистских, взглядах, наверняка не будет в этой книге — мои тайные чары, иногда темные, иногда просветленные, которые я сам узнаю лишь после того, как они, облекшись в словесную плоть, будут запечатлены на бумаге.
Как и всякому писателю, мне всегда нравилась идея написать автобиографию. Но ведь невозможно писать о себе, не пытаясь оправдать свои ошибки и выпятить удачи, — стремление к тому и другому есть неотъемлемое свойства человека. Оттого и согласился я так скоро на твое предложение, хоть и знал, что иду на риск: будет выявлено и обнародовано многое из того, что я считаю ненужным и излишним. Ибо если это составляет часть моей жизни, то должно увидеть свет дня. Оттого я и принял решение, о котором на протяжении этих долгих трех лет не раз сожалел и в котором раскаивался, — открыть доступ к дневникам, охватывающим всю мою жизнь, начиная с отрочества.
И если даже я не узнаю себя в этой книге, уверен, что найду там какую-то часть Пауло Коэльо. Пока ты задавал мне вопросы, я, поневоле обязанный заново осмысливать какие-то стороны и этапы своей жизни, думал: как сложилась бы моя судьба, если бы я не испытал всего, что выпало намою долю?
Но не стоит углубляться сейчас в такие абстракции — Кристина говорит, что пора возвращаться, впереди у нас два часа пути, солнце палит все сильнее… Я прошу у нее еще пять минут, чтобы дописать. Кем предстану я в написанной тобой биографии? Ее еще нет, а я уже знаю — людьми, пересекшими мой путь. Человеком, который протягивал руку и знал, что чья-то другая рука готова поддержать его в трудную минуту.
Я существую лишь потому, что у меня есть друзья. Я выжил лишь потому, что они встретились мне на пути. Они научили меня отдавать все, что есть во мне самого лучшего, хоть в иные минуты своей жизни оказывался я не в числе первых учеников. Но все же мне кажется — нечто очень важное из области великодушия и благородства я усвоил.
Крис настаивает, говорит, что пять минут уже истекли, но я прошу еще немножко времени, чтобы записать здесь, в этом письме, стихи, больше ста лет назад сочиненные Халилом Джибраном. Наверное, я что-нибудь напутаю, переставлю местами строчки, потому что выучил их много лет назад, в один печальный, сумрачный вечер, когда слушал Саймона и Гарфункеля на странном аппарате, который мы называли «виктрола» — сейчас он безнадежно устарел, как устареет когда-нибудь аэробус А380 и мои книги. Стихи говорят именно о том, как важно отдавать:
«Ты лишь тогда отдаешь что-либо, если отдаешь самого себя. И происходит это всегда с тобой, а не с твоими наследниками.
Люди говорят: отдам тому, кто достоин. А вот деревья говорят иначе. Они отдают, чтобы продолжать бытие, ибо таить и прятать — не значит ли погибнуть?
И потому ведут себя не как щедрые люди, когда те чем-то с кем-то делятся. Ибо на самом деле жизнь сама делит и разделяет, люди же — не более чем свидетели собственного бытия».
Сейчас я поднимусь со скамьи и двинусь в обратный путь, к дому. Свидетель собственного бытия — вот кем был я на протяжении всех этих дней, которых сегодня набралось на шестьдесят лет.
Да благословит тебя Богоматерь Скорбящая.
Пауло
Когда в феврале 2008 года жизнеописание Пауло Коэльо было завершено, введенный в эксплуатацию аэробус А380 начал регулярные коммерческие рейсы. Технологии устаревают так стремительно, что, вероятнее всего, гигантский воздушный лайнер перестанут выпускать прежде, чем исчезнут сотни миллионов книг Пауло Коэльо и — те глубокие следы, которые, вопреки мнению критиков, оставляют эти книги в душах людей, рассеянных по необозримому пространству планеты Земля.
Об этой книге
Замысел этой книги родился в начале 2005 года в аэропорту «Сент-Экзюпери», в городе Лионе на юге Франции, где я впервые увидел Пауло Коэльо. По многолетней профессиональной привычке к общению со знаменитостями и звездами международного уровня я ожидал увидеть человека, окруженного телохранителями, секретарями и помощниками. К моему удивлению, тот, с кем мне предстояло тесно общаться на протяжении трех последующих лет, был один — за плечами у него висел рюкзак, и он катил за собой небольшой чемодан на колесиках. Там начался процесс раскопок, в итоге которого я открыл для себя
