— Я вас ненавижу! — в сердцах говорит Амелия.
Лорд Шад вздрагивает, как от пощечины.
— Я уезжаю. Я еду в Бат, и у меня есть собственные деньги, сэр, вашего мне ничего не нужно, ни денег, ни фамилии.
Она разворачивается и убегает, хлопая дверью.
Я остаюсь один на один с лордом Шадом.
Он падает в кресло и закрывает лицо ладонями.
— Боже правый… Что я сделал не так, миссис Марсден?
— Трудно сказать, милорд.
Я действительно не знаю, как нужно сообщать и как воспринимать такие новости. Мир Амелии рухнул. Я уверена, все это время она считала своим отцом лорда Шада. Чего греха таить, я и сама думала точно так же — слишком уж велико внешнее сходство между ними.
Я колеблюсь, но недолго. Не хочется бросать Амелию в такой момент, но мне категорически нельзя в Брайтон.
— Сэр, я увольняюсь.
— Что?! — Он откидывается на спинку кресла. — Но зачем? Почему вы нас покидаете?
— Я думаю, вам это хорошо известно, милорд.
— Что? — Он смотрит на меня изумленно, но в этот момент в кабинет входит лакей с охапкой писем для его сиятельства, и я сбегаю с поля боя.
Я поднимаюсь наверх и стучусь в спальню к Амелии. Из-за двери слышны приглушенные рыдания, но она не впускает меня. Внизу леди Шад задремала на диване с малышкой Гарриет. Юных господ Саймона и Джорджа я обнаруживаю в кухне. Кажется, уже всем слугам известно о том, что случилось с Амелией, и все заняты приготовлением угощения для нее: тут тебе и пирожные, и поссет, и стакан вина, и цукаты.
Джон тоже здесь, сидит за кухонным столом и уплетает за обе щеки хлеб с вареньем.
— Я так и знал, — говорит он, демонстрируя барское чувство собственного превосходства. — Она просто глупая девчонка. Разумеется, дядя Шад ей не отец. Я слышу в его голосе самодовольство: он явно мнит себя родным сыном лорда Шада. У меня сердце сжимается при мысли о том, что еще одному ребенку придется пережить острую боль разочарования. Как бы там ни было, это дело лорда Шада, а не мое.
В доме царит переполох: слуги закрывают комнаты, пакуют вещи для отъезда в Брайтон. Я увожу троих мальчишек на улицу и разрешаю им играть с камушками, палками и шлепать по лужам. К нам присоединяется пара собак, которые благожелательно позволяют нам всякие непотребности, например подергать себя за хвост, и любезно бегают за палкой. Меня переполняет сочувствие к Амелии и грусть из-за расставания с этим семейством и домом. Мне тут делать нечего, надо возвращаться в Лондон и искать своего бродягу-отца. Я положусь на его душевную щедрость и снова взойду на подмостки. Перспектива эта меня не греет, но что мне остается…
Когда мальчишки уже основательно запачкались и устали, мы возвращаемся. На кухне прислуга отмывает их ладошки и мордашки и потчует нас отменными яствами. Вскоре малыши начинают зевать и становятся вяленькими. Мы вместе идем наверх, в гостиную, где царит тепло и уют; Саймон и Джордж сворачиваются калачиком перед камином вместе с собаками. Леди Шад с дочерью нигде не видно.
Джон приходит с книжкой, укладывается на диван и тоже засыпает.
К моему облегчению, в ответ на стук в дверь Амелия меня впускает. Она по уши занята сборами и изо всех сил делает вид, что все в порядке: оживленно щебечет о балах, концертах и о том, распознают ли в ней по платьям деревенскую клушу.
— Жаль, что вы поедете не с нами, а в Брайтон, — говорит она.
— Нет, Амелия, боюсь, что нет. Я увольняюсь.
— Но почему? — Она садится на кровать с парой чулок в руках. Ее губы дрожат. — Я… я думала, вы будете здесь, когда я вернусь.
— Меня наняли тебе в компаньонки и еще чтобы передать тебе те скудные знания по музыке, коими я располагаю. Я считаю, что я свою роль выполнила, хотя мне безумно жаль расставаться с тобой.
— Куда вы пойдете?
— Найду другое место.
По крайней мере я на это очень надеюсь.
— Но… вы так нам нравитесь. Мы хотим, чтобы вы остались. Я очень хочу видеть вас здесь, когда вернусь. — Она заливается слезами.
— Амелия, пожалуйста, прости меня. — Я обнимаю ее за плечи.
Она вытирает слезы.
— Я не поеду в Бат. Тогда вы останетесь? Мы все поедем в Брайтон, хотя он такой весь из себя модный и там не будет Джейн.
— Нет, это невозможно. — Я сама того и гляди расплачусь. — Амелия, ты должна ехать в Бат со своей новой подругой. Я только прошу тебя, пожалуйста, ни в чем не бери пример с миссис Уилтон, леди так себя не ведут, на самом деле она очень грубая женщина. Подумай только, как весело вы с Джейн проведете там время! Поезжай, а когда вернешься, вы с лордом Шадом снова станете лучшими друзьями. Тебе нужно время, чтобы все обдумать и простить. Я понимаю, каким потрясением для тебя стало то, что ты узнала сегодня.
Она пожимает плечами:
— Ладно, я думаю, быть его сестрой ничуть не хуже, чем дочерью. Жалко только, что мне раньше не сказали.
Она сворачивает чулки и кладет их в саквояж рядом с книгой в кожаном переплете.
— А что ты читаешь?
— Ничего. Это мой дневник. — Она ревнивым жестом кладет на него руку. — Уверена, они возьмут вас в Брайтон с собой. Вы могли бы присматривать за мальчиками.
— Нет, нянька из меня никудышная. Кажется, я сегодня дала им слишком много воли.
Она складывает нижнюю юбку и делает вид, что очень занята.
— Мы будем очень скучать по вас. Мистер Бишоп точно будет.
— Сомневаюсь. — Я встаю. — Ладно, мне тоже нужно собирать вещи.
Я спускаюсь вниз. В столовой Гарри Бишоп с лакеями укрывает мебель полотняными чехлами.
Я замираю в дверях и смотрю на него. Его сюртук расстегнут, в одной руке у него пачка бумаг, в другой — карандаш, и перепачкана левая скула. Волосы взъерошены, и у меня возникает порыв пригладить их.
Я делаю шаг вперед.
Глава 11 Гарри
— Сэр, мне необходимо с вами поговорить. Речь идет о моей кровати.
Господи, пожалуйста, только не это.
— В чем дело, миссис Марсден?
— Я увольняюсь, сэр.
— Что?! — Софи уезжает? Я велю лакеям продолжать без меня и вывожу ее из комнаты, чтобы поговорить с глазу на глаз. — Но… но почему?
— Я думаю, вам это известно.
— Нет. Я думал, вы здесь счастливы. Я что-то сделал не так? Дело в… — Я ощущаю, как пылает мое лицо. — Умоляю вас, скажите, если наше… кхм… Если есть последствия.
— Нет, какая глупость, я не беременна. Я уже, помнится, говорила вам, что в состоянии проследить за этим.
— Мне очень жаль, что вы уезжаете. Что вы станете делать?
