Вот это было уже слишком, так что я просто отошел от него на один шаг и ответил:
— Нет. Даже не подумаю.
— ЧТО?! — было видно что для Воронова этот ответ был некоторой неожиданностью. — Ты что, хочешь неприятностей? Ну так я тебе их сейчас устрою!
В следующее мгновение, он сделал замысловатый пасс рукой, и меня тут же впечатало в стену силовым полем.
— Вот так! Будешь тут выёживаться, простоишь, так до ужина, придурок! А пока я гляну что у тебя за вещички.
Воронов, спокойно стал потрошить разложенный мной вещи. Я не мог пошевелить ни одним пальцем, и даже дышать было трудно, мысли мои метались в поисках ответа на вопрос «Что же мне делать?» и пока он не находился. Воронов же, добрался до сладостей, положенных мне бабушкой, и с аппетитом стал их жрать. Во мне постепенно начала закипать злость.
Примерно, минут десять я думал, как же мне избавиться от силового поля. Я видел заклинание силового щита, но как его разрушить? Я не мог найти ничего подходящего. Меня выручил, другой кадет, зашедший к нам в комнату. Он сразу оценил происходящее, и одним движением рассеяв щит сказал:
— Ворона, опять мучаешь новичка? Придурок! Сейчас сюда Макар заявится!
Воронов тут же прекратил пожирать мои запасы, и с совершенно невинным видом, уселся на свою кровать. Я же, слегка пошатываясь, упал на свою. Все мои мышцы затекли и я с трудом шевелился.
Вошедший капитан Макаров, так и застал меня, лежащим на кровати.
— Встать, кадет! — сказал он мне. — До отбоя вам не разрешается лежать!
— Воронов! Ты почему не объяснил ему правила? — обратился он к моему мучителю.
— Я объяснял, господин капитан, — тут же ответил Ворона, сделав честные глаза. — Но он сказал, что ему правила пофигу!
— Серьёзно? — капитан повернулся ко мне и посмотрел на меня изучающе. — Кадет, я сделаю сейчас вид, что ничего подобного не слышал, иначе три наряда по кухне, вам будут обеспечены! Вот ваши учебники, распорядок дня и устав. Изучите их в первую очередь.
С этими словами он вышел из нашей комнаты.
— Ну что вылупился, придурок? — язвительно проговорил Ворона. — В этот раз тебе повезло, но будешь гоношиться, и из нарядов не вылезешь. Понятно? Гони бабки, я сказал!
— Пошел ты! Урод! — только и смог сказать я.
— Вот так значит? Похоже ты не усвоил урока!
С этими словами Ворона снова сделал пасс руками, создавая силовое поле. Но на этот раз, я был готов и не дав ему закончить, повторил то, что сделал зашедший в комнату кадет. Силовой щит практически сразу рассеялся. А Ворона скривился от отдачи[1].
— Козёл! Ты что, со мной тягаться вздумал?! — проорал он, и его руки снова зашевелились в замысловатых пассах.
Времени терять было нельзя. Но, что я мог сделать? Из всего что я знал, мне пришел на ум только псионический удар. Я пару раз им пользовался раньше, отгоняя одичавших собак на даче. Правда, смогу ли я пробить его защиту? Этого я не знал. «Хватит думать! Бей!!» — сказал я себе и вложил в псиудар всю свою силу.
Я почувствовал, как смялась защита Вороны, в следующий миг его глаза расширились, а затем закатились, и он свалился на кровать без сознания.
— Вот чёрт! — воскликнул я в сердцах.
Я проковылял к нему и дотронулся до его лба. Слава Богоматери, я не выжег ему мозги, но он был в глубоком шоке, из которого, похоже, придётся вытаскивать его мне.
Минут через пятнадцать моих усилий Ворона, наконец, открыл глаза и спросил:
— Что это было?..
— Псионический шок, — ответил я спокойно. — Вот уж не думал, что у тебя такая хилая защита.
— Тттыы!! Ты меня чуть не убил! — прохрипел он. — Я расскажу всё преподавателям! Сволочь! Гад! Не прикасайся ко мне!!
Ворона отполз от меня в угол кровати, и, так как его защита была сорвана, я отчётливо почувствовал его страх. Я решил не нервировать его, и пересел к себе.
— Ты сам во всём виноват, Ворона, — сказал я спокойно. — Не стоило меня злить. А если ты расскажешь про меня, я скажу что просто защищался.
— Ты ещё об этом пожалеешь! — мрачно сказал Ворона и, немного пошатываясь, вышел из комнаты.
Больше Ворона никогда на меня не наезжал, но стал доставать меня всякими мелкими пакостями. Он воровал у меня мелкие вещи, портил конспекты и вообще досаждал, как только мог. Хуже всего было то, что именно он должен был помогать мне в учёбе. Но было совершенно понятно, что он и палец о палец ради меня не ударит.
* * *
Утро следующего дня началось с построения. Нас всех согнали в семь утра на центральную площадь и устроили гигантскую перекличку. Зачем это было надо, я не понял, ведь сбежать из-под купола просто невозможно. После этого была зарядка и пробежка, которая меня здорово измотала. Я никогда не был спортивным парнем, предпочитая подвижным играм сидение с книгой в руках.
После зарядки я надел, выданную мне ещё вчера, форму кадета и отправился в класс. Надо сказать, что форма мне сразу не понравилась. Она была серо-мышиного однотонного цвета, который я всегда ненавидел. Неудобная, жёсткая и колючая, я чувствовал себя в ней, как в тюремной робе. Но сделать с этим было ничего нельзя.
Так постоянно передёргиваясь и пытаясь оттянуть, застёгнутый наглухо, воротник (по уставу), я дошел до кабинета капитана Макарова. Он встретил меня с улыбкой, внимательно осмотрел, поправил что- то, дав совет не дёргаться понапрасну, а просто расслабится и терпеть. После чего мы отправились в учебную аудиторию. Там капитан представил меня моей группе и удалился.
Преподаватель, старый хрыч, назвавшийся Виктором Семёновичем Пархоменко, сразу мне не понравился. Это был вольнонаёмный лет семидесяти, но ещё крепкий, старик с жёстким хищным взглядом из-под кустистых бровей. Ничего хорошего я от него не ждал. Судя по ауре, он был псимагом класса C, причём, довольно слабым даже для своей категории.
Оглядев меня с ног до головы и покачав головой, старик указал мне скрюченным пальцем на пустое место, на задней парте у самого окна, куда я и сел. Он же стал монотонным убаюкивающим голосом рассказывать о том, что знал каждый школьник:
В этот момент старик прервался, и ткнув скрюченным пальцем в моего соседа справа спросил:
— Бурмистров! Каково было соотношение полов на планете 200 лет назад?
— Один к двенадцати! — немного замешкавшись ответил тот.
— Сто лет назад?
— Один к 2.7! — немного замешкавшись ответил тот.
— А сейчас?
— Один к 2.3! — уже уверенно ответил Бурмистров.
