энергоструктур, и могут вносить в них грубые правки, чтобы изменить их. То есть, например, заменить один вид стихийной энергии на другой, чтобы вместо огненного шара получился электрический или ледяной. И только мы, псимаги класса А можем видеть все детали энегроструктур, а при некоторой практике мы можем даже интуитивно понять, что нужно сделать в чужой структуре, чтобы она сработала неправильно, или не сработала вообще. На это, конечно, немногие способны, но такие уникумы есть.
— Ты должен научиться не только применять матрицы заклинаний. Это у тебя как раз уже хорошо получается, но и научится на ходу менять их параметры, приспосабливая под текущий момент. Понял?
— Кажется, да, — ответил я задумчиво. То что рассказала мне Настя было поразительно, и мне было непонятно, почему никто не упоминал об этом в Одинцовке. Они ведь, наверняка знали об этом, не могли не знать!
Следующий час мы усиленно занимались. С меня сошло семь потов, но и Настя, похоже, устала. Наконец она сказала, что хватит, и мы уселись под дерево на краю лужайки.
— Скажи, — прервала она молчание. — Ты помнишь отца?
— Нет, — сказал я после секундного раздумья. — Я даже не уверен, что он знал о моём появлении на свет.
— А я вот помню, но совсем плохо, — проговорила она, прислоняясь к дереву и смотря в небо. — Когда он уехал, мне было всего два года. Я помню только сильные руки, которые подбрасывали меня, а я смеялась. А вот лицо... лицо я его совсем не помню, — в голосе Насти послышалась явная грусть.
— Прости, что я говорила о тебе такое днём, — вдруг начала она. — Просто, утром я поругалась с отчимом, и он опять наговорил мне всяких гадостей.
— Хочешь, я вызову его на дуэль? — спросил вдруг я. — Ты ведь моя сестра, и я могу за тебя заступиться!
— Правда? — в голосе Насти послышалась явная радость. — Ты действительно можешь? Но ты ведь только сегодня меня увидел, почему?
— Не знаю... — ответил я честно. — Просто мне почему-то не хочется, чтобы тебя обижали. Вот и всё. Я бы заступился за всех своих сестёр.
— Спасибо! — голос Насти точно повеселел. — А у тебя что, есть и другие сёстры?
— Угу, — утвердительно кивнул я. — Таня и Даша, им восемь и девять лет. Они, конечно, временами совершенно кошмарны, но в основном просто настоящие ангелочки.
Я улыбнулся от нахлынувших воспоминаний.
— А у меня только младший брат и ещё две старших сводных сестры, — сказала Настя хмуро. — Но о них я и говорить не хочу, они вечно задирают нос!
— Знаешь, — продолжила она, улыбнувшись. — ему всего пять, и он похож на щенка. Всё время бегает без остановки и шалит. Отец в нём души не чает и мама тоже. Они его балуют, и говорят, что так и надо. «Единственный мальчик в семье и мой наследник должен получать всё самое лучшее!» — вечно твердит он.
— Моя мама тоже балует Таньку и Дашку. А бабушка вечно приговаривает: «Они же девочки! Им только полезно!» — выдал я свою порцию воспоминаний.
— Я давно поняла, в семье всё самое лучшее почему-то достаётся самым младшим. И зачем только мама вышла замуж ещё раз. И ладно бы стала первой женой, а то ведь только второй. Да ещё и графиней, а не княгиней. Я вот от своей фамилии не откажусь! Как бы меня ни просили!
— Ну, учитывая, что сейчас в мире на одного мужчину приходится, как минимум, две женщины, быть второй женой — это практически нормально, — глубокомысленно заметил я. — Моя мама тоже вышла замуж за уже женатого, правда, у них так ничего и не получилось. Когда мама отказалась рожать ему третьего ребёнка, он с ней развёлся.
— Вот урод! — только и сказала Настя.
— В каком-то смысле его можно понять, ему очень хотелось сына. Его первая жена родила ему трёх дочерей, и моя мама ещё двух, а мальчика так и не было. Я слышал, как моя мама говорила бабушке, что если ему хочется, чтобы кто-то стал для него матерью-героиней, то пусть он такую дуру и найдёт, а у неё уже есть трое детей и даже сын, и с неё достаточно.
— А почему он не усыновил тебя? — спросила удивлённо Настя.
— Мама предлагала ему усыновить меня, но он не захотел. Он вообще как-то ко мне не проникся. Не знаю почему, но на меня он почти не обращал никакого внимания.
Разговор практически иссяк. Мы посидели ещё немного, поговорив о всякой ерунде, а потом бабушка позвала нас пить чай.
Она очень обрадовалась тому, что мы нашли общий язык. Так что теперь, кроме уроков хороших манер с Сашей, мне пришлось ещё и заниматься псимагией со своей новой сестрой. Надо сказать, что Анастасия Михайлова и правда оказалась хорошим учителем, и хотя, временами, мне хотелось её удушить за разные язвительные замечания о моих способностях, мои успехи в освоении псимагии были несомненны.
* * *
Незаметно пролетел почти месяц. Я очень сдружился с Настей, чем она стала беззастенчиво пользоваться, постоянно гоняя меня взад и вперед, как настоящая избалованная младшая сестра. Похоже, что ей эта игра доставляла несказанное удовольствие. При этом, всё это подавалось под соусом обучения придворному этикету. «Ты ведь должен научиться галантному обращению с благородными дамами!» — говорилось мне каждый раз, как я пытался поднять бунт. Но в один из дней всё прекратилось.
Мы были на веранде, и Настя услала меня за мороженым на кухню. Когда я вернулся с вазончиком, на веранде кроме Насти оказался мужчина в мундире генерала императорской армии. Они спорили. Мужчина был небольшого роста, толстоватый и с залысиной в волосах. Было похоже, что они давно друг друга знают и спорят уже не в первый раз. На моё появление мужчина не обратил ровным счётом никакого внимания.
— А я говорю, что ты должна вернуться со мной! — гневно требовал он.
— Ни за что! Можешь так и передать маме! — ответила Настя, вставая в позу.
— Анастасия! Если ты не уважаешь своего отца, то хотя бы послушайся мать!
— Ты мне не отец! Ты мой отчим, и я ничем тебе не обязана! — Настя ярилась всё больше.
— Ах так! — было похоже, что мужчина просто вскипел. — Конечно, ты вся в него, со своим гадким непокорным характером! И зачем я только поддался на уговоры и усыновил тебя! Ты даже фамилию сменить отказалась! Неблагодарная поганка!! Можешь так и оставаться у бабки, живи тут сколько хочешь!!!
После этих слов было видно, что Настя сейчас расплачется. До меня уже дошло, что это её отчим, граф Румянцев. Тот, из-за кого она сбежала месяц назад из дома. Во мне что-то начало закипать. А граф продолжал свою тираду:
— Я вообще не понимаю, что ты всё цепляешься за своего отца! Он бросил вас с матерью и УЕХАЛ!! Хотя я знаю, что он мог и не уезжать! Ему было наплевать на вас! Тоже мне, Герой России!! Лучше бы подумал о своей жене и дочке, прежде чем затеял эту идиотскую дуэль во льдах Арктики. И чем всё кончилось? Источник достался какой-то американской шлюшке, а оба идиота погибли, утонув в холодной воде!!!
Вот этого я уже стерпеть не мог. Граф вызвал у меня жуткое омерзение. Поставив вазончик с мороженым на ближайший столик я, чеканя шаг, подошел к графу, и встал перед ним так, что даже наш старый учитель строевого устава, думаю, был бы доволен:
— Граф! Вы хам и подлец!! — произнёс я в его оторопевшее лицо. — Я вызываю вас на дуэль! Где и когда Вам угодно встретиться со мной?
— Это ещё что за дерзкий щенок? — спросил граф, придя в себя от удивления. — Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь, мальчишка?
— Я Сергей Дмитриев, сын Героя России, которого вы сейчас оскорбили, и брат Анастасии Михайловой, вашей падчерицы, над которой вы при мне издевались, — ответил я, смотря на него со всей возможной злостью. — А вы, я думаю, граф Румянцев.
