продолжают накачивать.
Но эти манеры и эта логика — мелочь. Ответ придется держать за обман. Людей призывали рушить СССР, заведомо их обманывая, обещая немыслимые блага и свободы и скрывая реальную и известную цену этого крушения. Ведь цена-то действительно была известна архитекторам перестройки (даже если бы о ней не предупреждали «консервативные» ученые и политики). Еще вчера Горбачев и Яковлев успокаивали: перестройка идет по плану, так, как и задумывалась.
Давайте на момент отбросим идеологические бредни и посмотрим, какой тип межнационального сосуществования обеспечивал так называемый «коммунистический» режим. Пишу «так называемый», потому что вся эта марксистская фразеология во многом была лишь ритуальной шелухой — ее произносили так, как произносят привычные ругательства, не вдумываясь в их смысл. Нынешняя идеологическая борьба с коммунизмом мне напоминает сцену, которую я наблюдал в автобусе. В суматохе подвыпивший малый добродушно обругал гражданина, как говорят, «интеллигентного вида», да еще с обостренным чувством гражданских прав. Тот вздумал тащить парня в милицию, суя ему под нос какое-то удостоверение и требуя ответить, знал ли парень его родительницу. Парень совершенно обезумел от вида книжечки и от вопроса. «Нет, не знал!». «Так какое же вы имеете право так ее оскорблять!» — визжал гражданин. «Да ты что! Кто ее оскорбляет? Это же просто так говорится, пословица такая русская!» — объяснял протрезвевший малый, впервые попавший в подобную переделку. Мы конечно, его не одобрим, но нельзя же и идиотизм превращать в одно из гражданских прав.
Так что же мы видим, сравнивая бывший «коммунистический» (еще «имперский») режим и сломавший ему хребет нынешний, «демократический»? При старом режиме всем было вбито в голову, что народы СССР — одна семья, что надо друг друга уважать и друг другу помогать. Это подкреплялось делами — и строительством, и военным братством. Реальность была не безоблачна, но важно, какие догмы вбиваются в голову. Новый режим предложил в качестве основного принципа жизни закон рынка, и вбивает в головы соответствующие догмы (конкуренция вместо солидарности, личное против общего). Это — идеи, послужившие керосином при поджоге дома. А что на практике?
Говорят, прежний режим «подавлял противоречия», и это очень плохо. Действительно, подавлял — и в мыслях ни у кого не было создать организацию для убийств по национальному признаку. При первых поползновениях на инициаторов бросалась вся свора репрессивных сил режима. Но разве не для того существует власть, чтобы подавлять разрушительные импульсы оголтелого меньшинства поджигателей, которые есть в любом народе? Разве власть не обязана охранять покой и права граждан? И эту важнейшую функцию старый режим выполнял неплохо.
Что же мы имеем взамен? Демократия «раскрепостила» прежде всего именно поджигателей (так же, как в экономике — воров). Они, как по плану (вернее, по плану), провели серию пробных акций и поняли, что поджог разрешен, поскольку полезен для главной цели — разрушения империи. Что это за новое мышление — посылать в Фергану безоружных курсантов против толпы преступников, сжигающих людей живьем? Ничего нового в этом мышлении нет, это обычное пособничество преступникам в конъюнктурных политических целях. В итоге шести лет кропотливых усилий (а не потому, что дом был деревянный) мы имеем разрушенную страну с разгорающимся во всех углах пламенем межнациональных войн, внезапную депортацию 25 миллионов русских в иностранные государства, потоки беженцев и неудержимое скольжение к целому букету диктатур.
И хочется спросить всех наших уставших от митингов м.н.с. и инженеров, да и господ флярковских: хоть это-то вы видите? Ведь вам было сказано: иного не дано, будет именно так. Хоть сейчас очнитесь и посмотрите, что вы наделали. Помогите людям спасти, что можно, и восстановить жилище, а не кидайтесь за новой утопией и не зовите их за собой.
Посмотрите на Югославию. Ведь очевидно, что и там т.н. «коммунистический» (хотя и весьма либеральный) режим сумел на полвека соединить в благополучную страну народы с тяжелым историческим счетом друг к другу. Чего добились там, сокрушив этот режим и приняв схему реформ Международного валютного фонда (с которой списаны все программы Явлинского)? Города в руинах, и хорватские усташи снова вырезают глаза у сербов. Сопоставьте потери с самым большим гипотетическим выигрышем (кроме появления слоя миллионеров в этом выигрыше трудно даже что-нибудь назвать) и представьте, что это у ваших родных вырезали глаза. Каждое ваше проклятье по адресу ненавистной «советской империи» приближало вашу семью или семью вашего неизвестного соотечественника к этой грани. Будете и дальше всех нас к ней подталкивать?
Перед архитекторами перестройки с самого начала стояла трудная задача: как вовлечь в разрушение собственного дома 300 миллионов человек, которые в массе своей хотят жить, а не бороться. Эту задачу они выполнили с честью — уже в 1989 г. на всех выборах люди страстные, с горящими глазами (а часто и с явными маниакальными чертами) имели преимущество над людьми уравновешенными и рассудительными. Законная власть была прямо передана народом в руки узкого круга людей с революционным, разрушительным мышлением. И ведь не обманом они захватили эту власть — нас честно предупредили, что им хотелось бы совершить в нашей стране революцию.
В 1988 г. в своей знаменитой книге «Перестройка и новое мышление» М.С.Горбачев прямо сказал: «Перестройка — многозначное, чрезвычайно емкое слово. Но если из многих его возможных синонимов выбрать ключевой, ближе всего выражающий саму его суть, то можно сказать так: перестройка — это революция». А Б.Н.Ельцин никогда не скрывал, что он не только революционер, но и революционер радикальный. Другое дело, что потом эти важнейшие понятия прикрывались дымовой завесой красивых слов о демократии, общечеловеческих ценностях и социальной справедливости. Но без этого нельзя, без этих слов не обходилось ни одно политическое злодейство в истории. А если простодушный народ поверил именно этим ничего не значащим словам и поленился посмотреть в энциклопедии, что значат слова революция и радикализм, то поделом ему, впредь будет умнее. Уже древние римляне предупреждали: «
Главный клич всех революций — «Так жить нельзя!». Если эту мысль удается втемяшить значительной доле населения — есть «социальная база революции». Ведь если так жить нельзя, то не жалко и умереть ради разрушения этого ненавистного мира. Поразительно, но в своем последнем слове свергнутый президент Горбачев опять повторил, что перестройку он раскочегарил под этим девизом. Хотя уже даже последнему поэту ясно, что так жить, как жили до перестройки, было можно, хотя многое следовало менять. А та жизнь, которую нам снова устроили революционеры, бесчеловечна, и 99% населения думают, как бы пережить это время. Но революционеры стоят на своем — и кучу «советских Оскаров» получил режиссер Говорухин за свой поджигательский фильм «Так жить нельзя!».
Каким же образом убеждают людей революционеры в том, что «так жить нельзя»? Ни в коем случае не обращением к повседневной реальности, а растравляя обиды и трещины в сознании. И не для того, чтобы выложить на стол эти обиды, верно их взвесить и найти способ их исцелить или искупить. Нет, эти обиды преувеличиваются до фантастических размеров, путем искажений, подтасовок и прямого обмана в души наливается яд — для того, чтобы раны раскрылись, а противоречия взорвались конфликтами. Затем ослепленного этим ядом человека «возвращают» в нынешнюю действительность и натравливают на те структуры, которые требуется разрушить, как на виновника жгущих его обид. И если дело имеешь с народом доверчивым — «процесс пошел». Раздуй как следует дело с пактом Риббентропа-Молотова, и уже имеешь моральное право разорвать все связи и нарушить все нормы, захватить союзную собственность, выкинуть останки Черняховского и превратить в быдло треть населения — вся демократия тебя поддержит. Еще бы, обида, нанесенная Молотовым, требует отмщения.
Что может служить надежным признаком того, что идеолог, вытаскивающий на свет старые обиды, стремится не к восстановлению справедливости, а к разжиганию новой, сегодняшней вражды? Прежде
