43. Сенаторы будут в долгах, а Лютеция — в Марсе,      Ночь Франции долгие беды сулит,      Богатство Сатурна растратят в авансах,      Что, Крозус, тебе гороскоп говорит? 44. Две жертвы наметила новая Венус,      Но вот поваренок открыл этот яд,      А спасшийся принц теперь знает ей цену,      Виновную, видно, найдут и казнят. 45. Со дна поднимается дерзкий правитель,      Тьмы пленных страдают на поле тройном,      В соборы и церкви военных богов заманите!      Осады, награды и битвы кругом. 46. Да, Запад, надеемся, станет свободен,      Откроет Британия высший закон,      Шотландский пират популярен в народе,      Дождливых ночей не пугается он. 47. Военных уловок окажется мало,      Страна выбирает разбойничий путь,      Здесь древнее варварство новью считали,      И протестантизм тут может вздохнуть.[103] 48. Его без объятий настигли в постели,      И эпиталамы слезой истекут,      Горячие ветры несчастья отпела,      И бедствия снова на землю придут. Послание Генриху II[104]

Непобедимому, величайшему и самому христолюбивому королю Франции Генриху II его покорнейший слуга и верноподданный Михаил Нострадамус желает новых побед и счастья.

У меня есть серьезные причины обратиться к вам лично, христолюбивый и победоносный король. Мое лицо долго было пасмурным, пока я не решился предстать перед вами, зная, что ваше всемогущество безмерно. Я чувствовал, какой ослепительной должна быть предстоящая личная встреча с вами. Я благословлял и боготворил тот день, когда я смог бы предстать перед вами, Ваше Величество. Мне известна ваша человечность, и я знаю, что равного вам нет. Теперь, предвкушая возможность личной встречи с вами, я мог бы выявить доброту и искренность моего сердца и наилучшим образом познакомить вас с моим творчеством, мой бесподобный король. Но мне казалось невозможным сделать это с большой четкостью и блеском, ибо мой разум был затемненным и неясным, пока его не прояснило сияние, исходящее от лица величайшего из монархов мира. Я очень долго раздумывал над тем, кому посвятить три последних «Центурии» моих пророчеств. А в них в обшей сложности должно быть тысяча катренов. После долгих раздумий я беру на себя смелость посвятить мое творение Вашему Величеству. И это меня не страшит: еще великий автор Плутарх в своем жизнеописании Ликурга поражался обилию даров и подаяний, приносимых в древних храмах в жертву языческим богам. Многие не рисковали появляться там снова, потому что народ был подавлен колоссальной стоимостью жертвоприношений. Тем не менее, видя, что в вас королевская величественность сочетается с не имеющей себе равных человечностью, я обращаюсь к вам не как к персидскому шаху, к которому запрещено и близко подходить, но как к доброжелательному, благоразумному и мудрому властелину. Я посвящаю Вам мои пророческие, выполненные бессонными ночами вычисления; в «Центуриях» я руководствовался больше природным инстинктом и поэтическим воодушевлением, чем установленными правилами стихосложения. Для большей части моих пророчеств можно вычислить года, месяцы и недели тех событий, которые произойдут в странах, городах и поселках Европы; в меньшей мере я касался того, что случится в Африке и, отчасти, в Азии, имея в виду реформы образа правления, вызванные изменением духовной атмосферы, и во всем этом я добивался естественности и правдивости. Но найдутся охотники возразить (подразумеваю тех, которые любят совать свой нос в чужие дела), что мои рифмы так же легки и доступны, как труден для постижения сокровенный смысл моих четверостиший. Поэтому, о мой наимилосерднейший Король, многие известные мне пророческие четверостишия настолько трудны для понимания, что в настоящее время нет способов их прояснить и истолковать. И все-таки я не теряю надежды установить, что должно произойти в селениях, городах и странах и что сбудется с их режимами. Особенно важны события, которые произойдут в 1585 году и в 1606 году, сопоставительно с сегодняшним днем (14 марта 1557 г.). Но я пошел дальше до начала седьмого тысячелетия в моих предчувствиях того, что должно произойти на Земле, в соответствии с астрономическими вычислениями и теми учениями, которые я мог постичь (речь идет о временах, когда начнет возрастать число врагов Христа и его Церкви). Все было составлено в дни и часы прозрений, и все было завершено с наибольшей точностью в возможных для меня пределах, и во все те времена Minerva libera ex non invita (пока Минерва была свободна и благосклонна ко мне), которые еще придут или уже прошли. Я пронизывал настоящее минувшим в грядущим и учитывал, как будут развиваться события во всех странах, в точном соответствии с тем, что здесь написано. Я не присочинил ничего лишнего к тому, что действительно должно произойти, хотя сказано: «Quod de futuris non est determinata omnino veritas» (Нельзя с абсолютной точностью определить то, что имеет самое прямое, непосредственное отношение к будущему). И это верно. Ваше Величество, что мое врожденное дарование унаследовано мной от моих предков.[105] Я думаю, что могу предсказать многое, если мне удастся согласовать врожденный инстинкт с искусством длительных вычислений. Но для этого необходимы большое душевное равновесие, предрасполагающее к прорицаниям состояние ума и высвобождение души от всех забот и волнении. Большую часть моих пророчеств я предсказывал с помощью бронзового треножника «ex tripode oeneo», хотя многие приписывают мне обладание магическими вещами, которые, по сути дела, являются ничем, ибо их нет не только у меня лично, но и вообще у кого бы то ни было. Только бессмертный Бог, исследовавший все глубины человеческого сердца, благостный, справедливый и милосердный, — достоин быть истинным нашим судьей. Я молю его защищать меня от ярости и клеветы злых и невежественных людей, одержимых волей допрашивать и преследовать, а ведь Ваши древние предки, короли Франции, исцелялись от духовного недуга, называемого королевской злостью; были же и есть те, которые нашли действенные способы лечения искусанных ядовитыми тварями; не таковы ли и пророки, которые, руководствуясь не обманувшим их инстинктом, не только верно предвидят то, что есть и будет, как правильно предвидели то, что было, но и предчувствуют самое страшное из того, что должно произойти настолько страшное, что об этом лучше здесь не говорить. Я действую вопреки тем, в ком длительное время бессильно задушить ярость духа. Я надеюсь, что после моей кончины к трудам моим отнесутся с большим почетом и доверием, чем отнеслись тогда, когда был жив. Но если я где-либо ошибся в моих вычислениях времени действия будущих событий или ошибся в чем-либо еще, и это произведет неблагоприятное впечатление, то прошу Вас, Ваше Императорское Величество, великодушно простить меня. Свидетельствую перед Богом и его Святыми, что у меня не было никаких намерений выступать в каких-либо писаниях или в настоящем послании против католической веры, именно потому, что я руководствовался астрономическими вычислениями, явившимися результатами моих познаний.[106] Определяя протяжение времени эпохи наших отцов,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату