— Доложил, но я не думала, что мое присутствие для вас важно, поскольку вы не соблаговолили написать мне и сообщить о приезде, — огрызнулась она.
Джефри стойко принял выговор. Он не пропустил ни шага в сложном танце, хотя из-за чувства вины, вызванного ее репликой, разозлился еще больше.
— Я точно помню, что сообщил вам продолжительность своего путешествия. Наверняка на Лестер- стрит, 1, есть календарь. Любой заинтересованный человек мог бы отметить дату отъезда и рассчитать — с большой точностью — дату приезда.
— Вероятно, вы слишком много ожидаете от этого человека, милорд.
Слишком много ожидает? Может ли муж ожидать слишком много от своей жены? Джефри прищурился и свирепо посмотрел на блестящую макушку. Роза все еще упорно отводила глаза.
— И что это за француз, с которым вы появлялись в обществе?
— Ах, Анри, — еле слышно ответила Роза.
Она вдруг явственно увидела Анри Бонэра, лежащего на поленнице с неестественно повернутой головой и чудесными синими глазами, уставившимися в пустоту, и задрожала. Страшная правда сжала ее сердце ледяными пальцами. У нее есть опасный враг, который непременно нанесет новый удар, поскольку первая его попытка не удалась. И мысль о том, что, вероятнее всего, этот враг — ее собственный муж, была еще невыносимее. Он так долго отсутствовал, а теперь было очевидно — и любой находящийся в зале мог это заметить, — что ему неприятно находиться рядом с женой. Роза вдруг почувствовала себя очень юной, очень одинокой и очень уязвимой. Смертельно побледнев, она покачнулась и пропустила очередное па танца.
Руки Джефри удержали ее от падения.
— Роза, в чем дело?
Роза вцепилась в него, на мгновение, прислонившись к его груди. Его сила, его аромат нахлынули на нее, вызвав ужасное страстное желание. Ужасное — потому что он хотел ее смерти. Отпрянув, она заставила себя выпрямиться.
— Джефри, я не очень хорошо себя чувствую, я собираюсь домой, — заявила она.
Джефри прикусил язык, сдерживая сердитое замечание, готовое сорваться с его губ. Почему упоминание о французе так расстроило ее? От него не ускользнуло, что, говоря о французе, она назвала его по имени. А вдруг он опоздал? И сердце Розы уже занято другим, не мужем? Но, как бы ни мучили его эти вопросы, она действительно выглядела совершенно больной. И так же очевидно было то, что она не хотела иметь с ним никакого дела. Горечь оттого, что его брак умер, фактически не начав жить, тяжестью легла на его сердце. Он молча вывел жену из бального зала.
— Я провожу вас домой, — сказал он. Набросив на ее плечи пелерину, он крепко взял ее за руку.
Роза высвободилась. В эту минуту она меньше всего хотела остаться наедине с Джефри.
— В этом нет необходимости.
Джефри не ответил, просто приказал подать свой экипаж и жестом предложил ей войти в него. Поскольку Роза не могла найти способ избежать совместного отъезда, разве что устроить отвратительную сцену, — она уселась, расправив юбки так, что они заняли все сиденье. Если Джефри и заметил это красноречивое движение, он не подал виду и сел напротив. Они ехали по темному Лондону в покачивающейся карете, погруженные каждый в свои мысли.
Роза искоса поглядывала на суровое, задумчивое лицо Джефри, обращенное к окну, размышляя, действительно ли муж способен нанять головореза, чтобы заманить ее в ловушку и убить. Джефри явно не рад был ее видеть и сразу заговорил о ее знакомстве с Анри Бонэром, вероятно удивляясь, где нанятый им убийца и почему не выполнил свою миссию. Она почувствовала себя еще несчастнее.
Джефри смотрел в ночь, его мысли были такими же темными, как проулки между зданиями, и такими же опасными. Роза так очевидно не питала к нему никаких чувств, она лишь проявляла терпимость, требуемую для того, чтобы оставаться маркизой Эдерингтон. Он не видел никакой возможности заговорить о том, что жгло его сердце. Казалось, он невольно вступил именно в такой брачный союз, какого всеми силами пытался избежать.
Его обманула девчонка с дерзким языком и лавандовыми глазами. Вероятно, лучше ему оставаться там, где он чувствует себя уверенно… в парламенте… в деловой жизни… Управлять своим имением. К черту супружество и жен! Хотя придет день, когда он потребует от нее исполнить долг и произвести на свет наследника рода Эдерингтонов. Но как удостовериться в том, что в ребенке действительно будет течь его кровь, а не кровь одного из ее кавалеров? Ни при каких условиях он не потерпит скандала и будет бдительно ожидать первого же его признака!
Прибыв на Лестер-стрит, 1, они молча разошлись. Роза удалилась в свою спальню рыдать до изнеможения, пока сон не сморит ее, а Джефри снова покинул дом, отправившись в клуб. Они не могли бы оказаться дальше друг от друга, даже если бы удался план Элмо Сьюэлла отправить Розу на шесть футов под землю.
Прошло долгое лето, и Маленький сезон начался, недосчитавшись трех заметных персонажей. Весь бомонд обратил внимание на то, что маркиз Эдерингтон ушел с головой в работу парламента и снова завтракает по средам у матери, а вечера проводит в одном из своих клубов.
Однако почти никто не заметил, что лишенный титула и поместья мистер Элмо Сьюэлл помчался в вечер бала в «Алмаке» в Элленсберг. Месье Бонэр лежал на столе в полуразвалившейся гостинице, а хозяин жадно шарил по его карманам. Сьюэллу оставалось лишь вернуться в свои жалкие меблированные комнаты обдумывать следующий шаг. Затравленная, в страхе перед разоблачением, Шэрон Бартли-Бейкон хоть и неохотно, но дважды в неделю письмами информировала его о продолжающемся отчуждении в доме Эдерингтонов.
А Роза, обнаружив на третьем этаже еще одну маленькую библиотеку, предъявила права на восхитительную комнату, обновив ее по своему вкусу. Красный китайский шелк и светло-коричневая золотистая мебель оживили обшитые красным деревом стены. Теперь вместо коробок от модисток и галантерейщиков еженедельно прибывали ящики с книгами из магазина Хатчарда на Пиккадилли.
Таившиеся в книжных переплетах миры на время отвлекли Розу от горькой реальности одинокого существования и брака без любви. Время шло, и постепенно кошмар нападения Анри уходил в прошлое, она потихоньку расслаблялась. Нечастые встречи с мужем убедили ее по крайней мере в том, что он не испытывает к ней ненависти. Правда, раза два он выказал крайнее раздражение, но, казалось, наличие жены не слишком отягощает его жизнь. Он редко обращал на Розу внимание, и вскоре ей стало ясно, что она совсем не нужна ему… никоим образом не нужна.
У Розы возникло, было, желание рассказать Джефри о случае с Анри, но она уже успела понять, что великосветские дамы не принимают приглашений на прогулки без надлежащего сопровождения, если только не затевают новый флирт. В ответ на свою доверительность она могла ожидать лишь суровой нотации. В самом начале их брака Джефри детально объяснил ей все условия и ограничения их брака, так что не стоило привлекать его внимание к совершенной оплошности. Кроме того, чем больше она размышляла над случившимся, тем более невероятным казалось ей покушение на ее жизнь. Скорее всего, не было никакого заговора, и Анри просто плел небылицы. Скорее всего, гнусное похищение было всего лишь неловкой попыткой соблазнить ее. Она все больше утверждалась в этой мысли.
Теперь Роза жила в собственном тихом мире: спала, ела, читала и подолгу скакала на Недоразумении под охраной грумов. Она почти никого не видела, только иногда лорд Филпотс, явно опечаленный отсутствием ослепительной маркизы в обществе, заглядывал к ней на чай. И в один холодный день именно он невольно разрушил ее душевный покой.
Милти никак не мог поверить, что Роза вполне довольна своим заточением в маленькой библиотеке, проводя дни напролет перед пылающим камином в компании книг. Хватая то одну изящную безделушку, то другую, задумываясь над заглавиями книг на ее полках, он метался по комнате в таком беспокойстве, которое, как он заявил, должна испытывать она.
— Вы, конечно, знаете, что от чтения портятся глаза, — предупредил он. — Кроме того, вы станете изгоем в обществе. Ваши мысли и беседа станут слишком серьезными. Никто не поймет, о чем вы говорите, а люди не любят выглядеть дураками. Так с кем же вы будете разговаривать?
— О, Милти, — Роза нежно улыбнулась своему большому, неуклюжему другу. — Просто ничто в эти