корпусе.
— А если пробоины в корпусе нет?
— Тогда я проверю, открыты ли кингстоны.
— Страховая компания проводила расследование. О самоубийстве никто и не заговаривал, — сказала Дана. — Лили с Майком просто пересекали оживленный морской путь. Там интенсивное движение: танкеры, грузовые суда. Наверное, Майк не рассчитал дистанцию. Такое случается.
Сэм кивнул, но Дана поняла, что ее слова его не очень убедили. Что ему сказала Куинн? Что произошло год назад в этом доме?
— Она такая ранимая, — грустно вздохнула Дана.
Выглянув в окно, она заметила луч фонаря Куинн, светивший куда-то в сторону Охотничьей мели.
— Куинн попросила меня о помощи, — сказал Сэм. — Я не могу ее подвести.
— Я ее опекун. И очень рассчитываю, что, если я попрошу тебя отказаться от данного обещания, ты так и поступишь.
— А зачем тебе просить об этом?
— Она вбила себе в голову совершенно дурацкую мысль — что ее родители покончили с собой. Незачем ей в этом потакать.
— Ты боишься, что это может оказаться правдой? И хочешь помешать ей выяснить, как все было на самом деле?
Дана промолчала. Она думала о жестяной коробке Майка, которую нашла в гараже. Неужели она действительно боится узнать правду про собственную сестру?
— Она все время сидит на этом камне. И всю ночь бы сидела, если бы я позволила.
— А может, стоит позволить? — сказал Сэм.
Дана хотела спросить его зачем, но тут увидела, что фонарик Куинн обращен теперь в сторону леса — девочка возвращалась домой. Сэм тоже это заметил.
— Так ты разрешишь мне отвезти ее на то место?
Дана неохотно кивнула.
— Я завтра вернусь.
— И вы поплывете туда?
— Пока нет. Пока не кончится летняя практика, судно мне никто не даст.
— Тогда зачем тебе приезжать?
— А ты сама как думаешь? — спросил Сэм и шагнул к ней.
— Сэм, не надо! — воскликнула она.
— Ты же понимаешь. Знаешь, что я чувствую…
Она замотала головой:
— Не надо про это… У меня и так очень непростая жизнь.
— Дана, я все понимаю. И хочу тебе помочь.
— Помогай лучше Куинн.
— Что я сделал не так? Чем я тебя обидел?
— Да ничем!
— Значит, тебя кто-то другой обидел. Если бы я мог забрать твою боль…
— Ты даже не представляешь себе, что это такое, — горько сказала она.
И снова вспомнила, как уткнулась в подушку Моник, чтобы избежать ее взгляда. Как судорожно вскочил, прикрывшись простыней, Джонатан. Они были похожи на двух подростков, которых застукали родители.
Она смотрела на лучик фонаря Куинн. Сэм стоял рядом, она чувствовала его теплое дыхание. Он протянул ей деньги, которые дала ему Куинн. Их руки соприкоснулись, и она заглянула ему в глаза.
Он не отвел взгляда, смотрел спокойно и уверенно.
— Ты помогаешь Куинн, — сказала она. — Ко мне это никакого отношения не имеет.
— Тебе так только кажется, — шепнул он и, увидев, что фонарик Куинн светит уже совсем рядом, развернулся и пошел прочь.
Куинн немного обиделась, что Сэм не дождался ее. Еще ей не нравилось, что через месяц тетя Дана поедет в Нью-Йорк, пусть и на один день. Любое нарушение привычного распорядка напоминало ей о переменах, о том, как все меняется, о том, что люди уходят на несколько часов, а выясняется, что навсегда.
Лежа в кровати, Куинн подумала о своем дневнике. Вечером она подробно описала события дня: как они торговали хот-догами, чтобы набрать денег для Сэма, как вышли в море и оказались совсем рядом с Охотничьей мелью. Куинн твердо знала: то, что она решила, должно быть выполнено, и она делала все, что от нее зависело.
В окно светили звезды. На соседней кровати тихонько посапывала Элли. Даже во сне она крепко прижимала к себе Кимбу. Скрипнула ступенька, и Куинн вздрогнула. Точно так же скрипели ступени, когда мама приходила поцеловать их на ночь. Открылась дверь, вошла тетя Дана и присела на краешек кровати Куинн.
— Ответь мне на один вопрос, Акуинна Джейн, — прошептала она. — Зачем ты посылаешь Сэма в море?
— Он тебе рассказал? — спросила Куинн.
— Я случайно слышала ваш разговор. И видела, как ты ему заплатила.
Куинн сжала кулаки и поглубже заползла под одеяло.
— Я на тебя не сержусь, — сказала тетя Дана. — Мне просто обидно, что ты не обратилась ко мне.
— Ты бы не поняла, — прошептала Куинн.
— Попробуй объяснить.
— Они это сделали нарочно, — попробовала произнести вслух Куинн.
Сама себя она не слышала, но тетя Дана, по-видимому, разобрала ее слова: Куинн заметила, как она вздрогнула.
— Как ты можешь такое говорить? Лили ни за что в жизни не бросила бы вас с Элли. Я это точно знаю. Мы ведь родные сестры. Скажи, почему тебе такое в голову пришло?
— Потому что кошмар оказался явью, — ответила Куинн. — Я слышала, как мама говорила папе, что он погубил их жизнь. Она так и сказала: их жизнь.
По щекам Куинн текли слезы. Вечером перед трагедией она лежала на этом самом месте и слышала, как мама кричала на папу.
— А что она имела в виду, Куинн?
— Не знаю, — простонала Куинн.
Тетя обняла ее.
— Мы все выясним, обязательно выясним. Мне тоже надо знать правду, так что я с тобой заодно, — шепнула на ухо Куинн Дана.
Глава 8
Сэм появился почти через неделю. Как раз тогда, когда Дана собралась наконец заняться делом.
— Что тебя принесло? — спросила она, подойдя к машине.
— Приехал помочь, — ответил он. — Я же обещал.
— А почему именно сегодня?
— Я пережидал — решил дать тебе отдохнуть. Ты, по-моему, немного от меня устала. А теперь, думаю, ты уже разработала план, и я готов тебе помочь.
План у нее действительно был. Только от этого плана ей самой становилось не по себе.
— Я не сыщик, — сказала она. — Я вообще-то художник. И толком даже не понимаю, что собираюсь
